Разбирая огонь

– планы прокладывают траектории (для) падения. Острый лист падает лодкой. Лодка падает домом

– расстояние колебаниями невесомого, непрозрачного, выцветающего звоном слоя под кожей. Шагами полными сны, руками несхожими мысли, скорым дождем и ходячим теплом, продолжая

– близость жёлтым запахом камнем для метеоров той же страницей бесконечностью падения полетом по себе ходом норами частью следа языком дождя секундой за каплей начиная

– полёт делается падением только от конца, удара. Когда земля стала круглой, конец света оказался в любом месте, у шара конец в каждой его точке. Так что взлететь можно везде

– предательство мрака разное – когда предаёт мрак, вдруг проваливаясь в падение (а не полёт), или подсовывая что-то тупое, не понимающее, давящее. И когда предают мрак – не отвечают на предлагаемое им пространство, режут его обволакивающее молчание

– дождём вбок читаепишу

– рассвет на кухне в малине, ночь в стрижах, плавание в очках

– с бамбуком подарочным влагой горы греющей собирающую(ся) заговорить угли грозами над головой за травами по две стороны воды

– раскручиваясь бамбуком собрав ветер дороги место для ягод к яду травы когда к стороне?

– с языком дома в работе холода без тебя. Исправленное углами, новое внизу. Стукаясь о восток сжатой чёрной водой, сном внутри камня уходя от ухода. Рюкзак пока бездельничает, ракушка хочет быть замком

– устаю до письма хожу (с) твоим оставленным снегом – (на)встречу

– когда спина не боится взгляда

– когда за ней – за чьей спиной она. И когда летит так, что никому не догнать

– каким будет доверие – до веры (не в религиозном, конечно, смысле)? началом пути? узнаванием?

– доверие к религии не относится, оно свободное и осмысленное. До – не от церкви ли, которой хочется слепой веры, а не слепая неполноценная? Не начало – в начале и не может быть. Не итог, конечно. К узнаванию ближе. Что-то накапливающееся. Важное, но не продолжение, а средство для продолжения

– началом, кажется, может. Начало осознанное (как результат решения), но путь непредсказуем. Начинаешь, часто не зная, не веря, но, может быть, доверие и начинает

– доверие начала – да, может быть – риск доверия (совсем без доверия и не начать) (может быть, круг вроде невозможности литературы – чтобы появилось доверие, надо пройти некоторый путь, но невозможно начать этот путь, не имея уже некоторого доверия)

– ешь? прозрачнеешь? встречаешь? ты всегда (на)сквозь (на)ходишь

– более расстоянием рассвечивая раскачивая(сь) более праздника пришедшего врозь разбиваясь клубясь утончаясь (предпослав цвет другому) стылыми прожилками всегда в-не (на)ступая

– стальные бусины сна на разведку голоса

– мимо рек морю, железом воде?

– приближение распутывает руки волосы

– головой движусь, складываю ночное небо, транслит воды

– по касательной к запаху крапивы вверх перевернутым городом, сквозь буквы которого продают колбасу и газировку

– завтра и в субботу могу еще взять. Ключ трёх билетов между капель и кукурузы прорастая к тебе подходящей рекой

– вечерними хвостами позвоню

– окнами электрички о тебе бега смеха

– книги в спальный мешок. Спим спинами

– встреченное болью лицо встретишь полем?

– ко многим состояниям невозможно прийти, можно только себя в них обнаружить. Забвение. Но и любовь. Спрашивающий не живёт, слишком нуждается в ответе, слишком ждёт. Жить – забыть о вопросе. Нехватка времени, не успевающая замечать эту нехватку (когда замечает, приостанавливается)

– в падении между забытым и будущим. Секрет, упоминаемый в «Ожидании забвении» – может быть, сам человек, она?

– да, но секрет и сама речь, и ее поддерживающее: интерес, невозможность, бесконечность

– к мандариновому потолку добывая Италию в Китае добивая Китай Италией

– солнца больше с за-горящей ночью переступая кадыком ветра вечер

– своей работой (на)встречу радостью отставания, ненаступления вечера – каждый раз утра

– спящими птицами заговаривая

– двойным временем разделив подушку за пределами сна улицей утра умывая каплями работы

– днём растущим работой (не) успевая в твой

– экспериментальным дыханием укладывая слова в половину голоса в точке сцепления с месяцем

– в бровях дома вместо горгулий, выше орехов

– дырами яблок и хлеба по греко-буддистской пустыне Шамшада Абдуллаева

– утро к вечеру воздушными перепадами ферганской долины – вдоль касания очень – найди, пожалуйста, чью-нибудь шкуру, чтобы греться

– дома без меха, звери с воробья, греюсь твоим голосом в ночь Венецией к парусу отдыха тебе

– на косточках магнолий сон ушел в гости к утру

– мягким снегом и шёпотом лампочек жду твоего сна

– поиском сна и вопроса, горящими вдоль, роспуском утра обратностоящего ветра склоном встречая

– наклоном превращённого дня поднимая далёкое утро крепость облаков открывая

– испеченными буквами дождём(ся)

– косточками звуков растирая бег мимо ночи

– ночью в снежки, сейчас к мокрым ниткам мимо капель. Сегодня?

– в ожидании у тебя и меня часть одного времени

– падая по речи и ожиданию

– присутствие (неважно, реальное или нет, у Бланшо постоянный переход одного в другое) как гарант подлинности. Связь одиночества и присутствия другого, они не противоположны, но продуктивное одиночество письма, одиночество как множество, «основополагающее одиночество». И на следующем витке присутствие вступает в связь с одиночеством, «уже присутствующим»

– свобода не-одного – после пути? речи? «Ожидание забвение» завершается иной просьбой: «сделайте так, чтобы я не смогла с вами говорить». Знак близости – когда приходится оберегать уже не её, а расстояние