Разбуди меня

— Прости, что перебиваю, но... почему из восьми? — не выдержала Гермиона, глядя, как Падма помечает все углы зелёным цветом. — Отдел тайн ведь находится на девятом уровне, а Визенгамот и вовсе на десятом.

— Нет, на эти этажи из куба не выйти. Точнее, на девятый попасть можно, но только через Первую комнату, куда в свою очередь нужно попасть из какой-либо среди двенадцати других.

— И, как я понимаю, в те самые двенадцать ведут уже срединные комнаты? — сообразил Дин, подсчитав оставшиеся элементы куба.

— Десять баллов, — улыбнулась Падма уголком губ и закрасила средние кубики на каждом ребре жёлтым цветом. — Остаётся двадцать седьмая комната. Сердцевина куба.

Гермиона шумно выдохнула, следя за тем, как волшебная палочка Падмы утыкается в точку, скрытую за всеми шестью гранями куба. Она уже всё поняла, но чисто для формальности уточнила:

— Волан-де-Морт спрятан там?

— Да.

— Так... — Гермиона потёрла лоб, всматриваясь в ставшую разноцветной схему куба. — Раз мы попали сюда через арку, то есть из Комнаты смерти, то находимся мы в одной из срединных комнат. Попасть в сердцевину куба мы можем только из какой-либо центральной комнаты... — Она подняла голову и торжественно закончила: — Из чего следует, что нам в любом случае необходимо сначала пробраться в одну из них!

Однако сидящие рядом Дин и Падма не разделяли её эйфории. Белые стены комнаты будто эхом отражали последнее эмоциональное восклицание, а слова «одну из них!», «одну из них!», как на заевшей пластинке, снова и снова гремели в ушах, отчего с каждой секундой казались Гермионе всё более глупыми и наивными. Чтобы не затягивать неприятную паузу, она решила озвучить беспокоившую её мысль.

— Всё не так просто, да? В эти комнаты не попасть?

— Попасть-то можно, — вздохнула Падма, — а вот выбраться...

— Что это значит? — насторожился Дин. — И, кстати, ты не сказала, куда они ведут. Срединные — в двенадцать комнат Отдела, угловые — на этажи, а центральные?

— В том-то и дело, что это неизвестно даже невыразимцам, проработавшим здесь много лет, — Падма поджала губы, водя палочкой по схеме. — Куб уже почти три века изучается сотрудниками Отдела тайн наряду с аркой смерти, но до конца его загадка так и не разгадана.

— Ага, и при этом они рискнули поместить сюда останки Волан-де-Морта. Как они могли на это пойти, если не знают до конца устройства куба? — справедливо заметил Дин.

— А это было сделано как раз для того, чтобы эти останки точно никуда не делись, и никто до них не добрался. Ну, кроме таких авантюристов как мы.

— Постой, — Гермиона провела рукой по лицу, между бровей залегла глубокая складка. — Допустим, мы не знаем, куда ведут внешние двери центральных комнат. Но для того, чтобы попасть в сердцевину, нам и не нужны внешние выходы. Так в чём проблема? Мы проберёмся в центральную комнату, оттуда в двадцать седьмую, а потом тем же путём выйдем обратно. Ну, или через угловую на этаж, как в прошлый раз.

— Проблема в том, что все без исключения центральные комнаты таят в себе ловушки, — сказала Падма.

— Ловушки? Что-то вроде металлических сеток, которых нельзя касаться, или одновременно вылезающих из всех стен острых штырей?

— Нет, совсем нет, — Падма помотала головой. — Всё немного заковыристее.

— Гиппогриф меня покусай! — Дин возвёл глаза к потолку. — В Отделе тайн не бывает ничего простого и обычного, так?

— Ну а как ты хотел? Подумайте сами, это же куб, трёхмерное геометрическое тело! Оси X, Y и Z.

— Ох, Падма, — наконец поняла Гермиона, — ты же не хочешь сказать, что...

— Именно это я и хочу сказать. Три измерения бывают не только в графической системе координат, но и в повседневной жизни. Пространство, время и масса, под которой в данном случае понимается субъект действия, то есть мы.

— Знаешь, для чистокровной волшебницы у тебя просто великолепные познания в геометрии, — Гермиона попыталась улыбнуться, всё ещё не до конца веря в услышанное.

— На спецкурсе и не такому учат, — отмахнулась Падма.

— И всё-таки, что же это за ловушки? — полюбопытствовал Дин.

— Ну... я бы назвала их пространственно-временными коллизиями.

— Мерлин! — в один голос воскликнули Дин и Гермиона. — Как это понимать?

— Рассказ отнимет слишком много времени, а нам, думаю, в любом случае придётся с ними столкнуться. Так что увидите воочию. Дин, открой, пожалуйста, правую дверь.

Едва половинки квадратной дверцы соединились за спиной Тео подобно створкам лифта, как в голову ему пришла запоздалая мысль о том, что здесь не помешал бы один из маховиков времени, оставшихся в комнате позади.

— Возвращаться — плохая примета, — усмехнулся он, разворачиваясь к дверце и прикладывая руку к центру. — Только вот вопрос — кто в эти приметы верит?

Но его последние слова в прямом смысле утонули: не успели створки распахнуться, как в комнату внезапно хлынула вода, сбив Тео с ног. Поток был такой сильный, что, скорее, напоминал водопад, неизвестно откуда взявшийся в Комнате времени. Поскальзываясь и оступаясь на мгновенно залитом водой полу, Тео выхватил палочку.

— Финита! Мать вашу!.. Финита Инкантатем!

Но вода продолжала хлестать, поднявшись ещё на четверть фута. Тогда Тео попытался пробраться назад к двери, чтобы закрыть её.

— Коллопортус! Проклятье!

Заклинания не действовали, а пытаться вручную сомкнуть створки, из которых фонтаном била вода, было настоящим сумасшествием. Утопая уже по колено в воде, мокрый с ног до головы, Тео метнулся к боковому люку. Тот послушно открылся, но стоило парню забраться в отверстие и перекинуть ногу на другую сторону, как вдруг он увидел в новой комнате самого себя, точно так же перелезающего через проход.

— Что за чертовщина! — прошипел он, со злости решив рискнуть и всё-таки спуститься в комнату, которая явно жила в каком-то другом измерении, но в самый последний момент инстинкт самосохранения победил, и Тео влез обратно.

Вода доходила ему до пояса, когда он подобрался к следующей дверце, но тут его ждал новый сюрприз. То, что оказалось за ней, нельзя было назвать даже комнатой. Здесь не было совершенно ничего — ни белых стен, ни параллельной реальности, ни даже водопада. Повсюду, докуда хватало глаз, простиралась лёгкая серовато-голубая дымка, похожая на пасмурное лондонское небо, будто Тео вместо двери открыл окно — из тех, что бывают в крышах пригородных домов.