Раздолбай

– Я, конечно, не икона стиля, – начинает мама, потирая подбородок, – но и не слепая. Я вижу, как одеваются современные подростки, и попробую подобрать что-то похожее, чтобы ты чувствовал себя уверенно, – она поворачивается к Роме и прикладывает к его груди то одну вешалку с одеждой, то другую. – Кстати, ты мне так и не сказал, куда идешь.

– А ты как думаешь, куда?

– К Яне, конечно.

– Это было слишком очевидно, – смеется Рома.

– Надевай эти, – мама протягивает ему темно-синие джинсы. – На днях пройдемся по магазинам и купим более яркие вещи.

Пока он натягивает штаны, мама достает с полки белое поло с принтом в виде арбузных долек.

– Забавная. Почему я никогда ее на тебе не видела?

– Да мне в старых футболках привычнее было, – Рома надевает поло, как положено, а не ярлыком наружу.

– На улице жара. Ты уверен, что пиджак необходим?

– Я всегда смогу его снять.

– А обувь белая у тебя есть?

– Были одни сникеры…

– Ладно, – вздыхает мама, – за неимением другого пиджака наденешь этот. В первый и последний раз.

Она заботливо разглаживает лацканы на синем хлопковом пиджаке. Рома причесывается, надевает сникеры с помощью длинного рожка и смотрит на маму.

– Кажется, не хватает одной детали, – с полуулыбкой замечает он.

– Какой?

Рома достает из гардероба солнцезащитные очки и надевает.

– Надо же, – посмеивается мама. – Ты теперь похож на крутого парня из кино.

– Да ладно, я обычный раздолбай, – он наклоняется и целует ее в щеку.

– Больше нет, – мама осторожно обнимает его за шею, чтобы не помять пиджак. – Повеселись хорошенько.

– Федор Евгенич, разрешите? – постучав в дверь, Рома заглядывает внутрь.

– Заходи, – осмотрев Лисова с ног до головы, участковый спрашивает: – Ты куда такой нарядный собрался?

– Зависит от вашего вердикта, – одернув пиджак, Рома садится на стул. – Вы, конечно, знаете, что мы с Яной встречаемся…

– Да. Наплевав на мои запреты.

– Я тут подумал и понял, что это неправильно. Так нельзя.

– О-о, – хохотнув, Федор складывает руки в замок на столе. – Думай почаще, Лисов. Похоже, полезные мысли и твою хаотичную голову посещают.

– В общем, – кашлянув, Рома выравнивает дыхание. Нельзя выдавать волнение, иначе и нужное впечатление не получится произвести, и одежда пропотеет. – Я прошу у вас официального разрешения встречаться с вашей дочерью.

– У меня? – делано изумляется Федор. – Зачем тебе разрешение замшелого старпера?

– Я думал, что мы уже замяли тот инцидент…

– Лисов, ты еще жизни особо не видел. В последующие годы тебе придется принять так много решений, что мозг будет лопаться. И не всегда они будут правильными. Особенно если у тебя появятся дети, – участковый вздыхает и покачивает головой. – Я не тиран, Рома.

– Я этого никогда и не говорил.

– Дома меня считают таковым, ты же меня никогда не уважал. Сейчас вот пришел непонятно зачем, ведь вы и так с Янкой встречаетесь за моей спиной. Мое мнение для вас двоих ничего не стоит.

– Это потому что мы молодые, дядь Федь, – улыбается Рома. – Когда же нам еще ошибаться?

– В чем-то ты, конечно, прав. Ладно, даю я вам свое разрешение. Лучше встречайтесь так, чтобы и твоя мама, и мы с Ларкой о вас знали.

– Спасибо! – на радостях Рома подскакивает и протягивает руку.

– И вот еще что скажу напоследок, – участковый сжимает руку Ромы. – Раз уж решил навести в городе порядок, не отказывайся от своей цели. Нас, полицейских, рано на пенсию отправляют. Может, ты и вправду получше меня будешь, когда займешь пост участкового.

– Не откажусь, – заверяет Лисов.

– Отлично, – сдержанно улыбнувшись, Федор разжимает пальцы и утыкается в монитор компьютера. – Иди уже к Янке. Ты же не ради меня так разоделся.

Оставив велосипед в закутке, Демьян берет болторез и ждет, пока кто-нибудь выйдет из подъезда. Теплый ветерок бережливо треплет его новую прическу. Раньше Храмов бы обязательно обнял Самару и Егора за плечи и заявил бы, что жизнь прекрасна. Все было так просто, когда они были детьми. Демьян не знал боли расставания, Егора не бил отец, Самара не засматривалась на Даниила, потому что он был слишком далек от ее интересов и возраста.

Из дома выходят две девушки-подростка. Демьян ловит дверь за ручку. Переглянувшись, девушки хихикают, и одна из них подмигивает ему. Если бы он не думал сейчас о крыше, то, возможно, его бы ждало новое начало. Но он поэтому прошмыгивает внутрь и поднимается на лифте на последний этаж. Путь на крышу перегораживает решетчатая дверь. На ней все так же висит цепь.

Хрррясь-клац!

Демьян ловит цепь и кладет на пол, стараясь не шуметь. Ни к чему сейчас лишнее внимание. Оставляет болторез, поднимается по лестнице и толкает проржавевшую дверь.

Высота десятого этажа умиротворяет. Он садится на парапет и смотрит на проезжающие машины, людей, дома и блики, отскакивающие от окон многоэтажек. Солнце светит так же ясно, как и всегда. Ему нет дела до того, что жизнь Демьяна подходит к концу. В детстве Храмов обожал читать мифы и легенды. Его любимым персонажем стал Икар. Отчасти потому, что мог летать, и отчасти потому, что трагически разбился в солнечных лучах. Втайне Демьян желал, чтобы родители хоть раз в жизни задумались о нем, а не носились со старшим братом.

Сунув руки под ворот майки, Храмов снимает серебряный крестик и, сжимая цепочку, держит на весу. Ветер покачивает крест.

Как с его телом поступят родители? Похоронят по-христиански или откажутся от него и похоронами займутся чужие люди?

С тех пор как глас молитв угас в его голове, Демьян ощущал себя незащищенным, грязным и недостойным религии. Ведь его путь – это путь грешника, о котором всегда твердит мать.

Ну и пусть!

Демьян поднимается, сует крестик в карман шортов и шагает по парапету, балансируя расставленными руками.

Светлана сжимает смартфон и прислоняется лбом к окну. Интересный сюрприз Демьян придумал для Нели, вот только почему сам не пришел?

Светлана повторяет вызов. Снова неудача. Тогда она пишет сообщение: «Демьян, пожалуйста, перезвони, как только прочтешь смс». Доставлено, но не прочитано.

Раньше она переживала только за себя. Ей нужно было сбежать из дома, выучиться, устроиться на работу, чтобы потянуть квартиру, которую завещала ей Прасковья Игнатьевна. Став учительницей, Светлана потеряла спокойный сон. Поначалу она винила во всем горы тетрадей и бумажную волокиту, а потом в ее мыслях один за другим появились проблемные ученики. Все началось с Дархана, за которого она переживала так сильно, что отдала почти всю зарплату на его одежду в день получки. Когда после ограбления ребята решили ее поддержать, его письмо стало ее тайным талисманом. Она всегда носила его с собой в сумочке. Другие ребята написали много, ставили смайлики и рисовали разные узоры, а он обошелся одним предложением: «Вы – лучший человек, которого я знаю».