Раздолбай

Директор права: если тянуть с делами слишком долго, однажды может случиться что-то неожиданно неприятное. А уж он-то знает, каково влипать в неприятности чуть ли не каждый день. Попрощавшись с Людмилой Михайловной и пообещав ей не отлынивать от учебы и в следующем году, Лисов выходит из школы, набирая номер Кусаинова.

– Дар, помнишь, мы говорили о тайнике? Я сейчас собираюсь наведаться в участок. Ты готов?

– Да.

– Отлично. Тогда скинь мне адрес и встретимся там, – сунув смартфон в карман, Рома сворачивает распечатки трубочкой и вкладывает в рюкзак.

Школьные будни наконец кончились. Впереди долгое лето с Яной и подработкой, а также с мамой, избавившей себя от бесконечных командировок. Пора рискнуть, чтобы год завершился на «отлично».

Рома заходит в участок. Владислав, как и всегда, стоит у автомата. Он хмуро посматривает на него.

– Что-то ты к нам зачастил, Лисов, – отпивает кофе. – Ты и раньше тут постоянно сидел, но теперь аж сам приходишь.

– Привыкайте, – весело отвечает Рома, – через пару-тройку лет я сюда работать приду.

Пока Владислав давится кофе, Лисов стучится в кабинет участкового и после разрешения заходит.

– Опять ты, – скорее устало, чем раздраженно произносит Федор, и потирает виски. – Что на этот раз?

– У меня к вам предложение. Раз уж в самый первый раз вы меня ложно обвинили в воровстве, я подумал, что помогу вам найти тайник настоящих воров.

– Заманчиво, но слишком щедро с твоей стороны, Лисов. Ты чего-то недоговариваешь.

– У меня есть условие, – улыбается Рома. – Вы вернете награбленное владельцам, но не посадите воров.

– Что за глупость?

– Они такие же раздолбаи, каким был я. Им просто нужно вправить мозги. А тюрьма их только испортит.

– И как ты себе это представляешь, Лисов? – хмыкает Федор, сложив руку на руку. – А еще такой вопрос: как ты собираешься стать участковым и занять мое место, отпуская преступников? Ты что, Робин Гуд?

– Ну, вы же меня до сих пор на учет не поставили, хотя возможностей было завались.

Федор качает головой, но не отвечает.

– Вы знаете этих парней. Мы вам про них говорили со Светланой Александровной.

– Насколько я помню, у них был нож и они угрожали вашей с ней безопасности. И ты громче всех кричал, что мы, полицейские, плохо работаем, – Федор облокачивается на стол. – Так скажи, зачем ты прибежал к замшелому старперу?

– Да бросьте, – Лисов нервно смеется, касаясь затылка. – Это я так, сгоряча…

– Я помогаю в последний раз, – Федор надевает фуражку. – Если это очередная глупая выходка, я навсегда закрою тебе ход в полицию.

Он подходит к Роме и добавляет:

– И к моей дочери ты больше не подойдешь.

– Это должно быть где-то здесь, – Рома выводит Федора на детскую площадку и осматривается, сверяясь с телефоном.

На горке катаются дети постарше, в песочнице ковыряются младшие. Лисов задумчиво поводит подбородком.

– Еще скажи, что мы сейчас на виду у всех будем из песочницы клад выкапывать, – хмыкает участковый.

– Да подождите. Щас Дар придет и мы все решим.

Дверь дома открывается. Из подъезда выходит девочка в джинсовом комбинезоне, белой футболке и шлепках. Ее кривые хвостики схвачены резинками. Следом появляется Кусаинов.

– О, это тот мальчик! – восклицает Карина, подбегает к Роме и задирает голову. – Ты защищал моего Дарика! Спасибо, – девочка обхватывает ногу Лисова и прижимается к ней щекой, благодарно глядя ему в глаза.

– Э-э, да не за что, – смутившись, Рома осторожно поглаживает ее по волосам, задевая ладонью чудные резинки. – Это кто тебе такую прическу забавную сделал?

– Дарик!

– Здравствуйте, – Кусаинов пожимает руку Федору. – Кариша нас проводит.

– Она? – удивляются участковый и Рома.

– Идемте, пока Радик не вернулся. Он не любит, когда его клад чужаки разглядывают, – девочка машет рукой и отбегает куда-то за деревья.

Они идут по аллее нога в ногу, отчего прохожие начинают поглядывать в их сторону кто со смехом, кто с недоумением.

– Сюда, сюда! – Карина вновь появляется перед ними и заманивает во двор.

Они оказываются у двери в маленькое подсобное помещение. Раньше здесь хранили метлы дворники, но, судя по ржавчине на петлях и крошечным ступенькам, поросшим плесенью, здесь давно никто не бывает. Только перед дверью натоптано.

– Вот, – Карина достает из-за пазухи веревку, на которой болтается большой для такой крошки ключ. – Только не обижайте Радика и его друзей, я их тоже люблю… когда они Дарика не бьют.

Дархан снимает веревку с ее шеи и передает ключ Федору. После недолгой возни тот отпирает дверь, но она не поддается.

– Дайте я, – Рома оттесняет участкового и берется за ручку.

– Мне засчитать это как взлом?

– Да чего вы, дядь Федь! Ну, по старой памяти сделаю и больше никогда к хулиганству не вернусь, – обещает Лисов.

Участковый дает отмашку. Рома дергает на себя дверь, и она отворяется, обдав собравшихся запахами затхлости и пыли.

– Ого! – присвистывает Федор. – Это же Янкин велик.

Он вытаскивает потускневший от времени велосипед и рассматривает его, как что-то сверхъестественное.

– Нафи… – участковый, запнувшись, исправляется: – Зачем он его украл? Своего, что ли, не было?

Дархан кивает:

– Не было.

– Да тут вообще всякий хлам лежит, – Рома заглядывает Федору через плечо.

Карина заходит в кладовку и подбирает запылившиеся бусы из дешевой бижутерии; сдувает с них пыль, протирает о комбинезон и надевает на себя. При движении пластиковые бусины бьются друг о друга с хаотичным ритмом.

– Дар, глянь-ка сюда, – Лисов, присев на корточки, достает из-под завалов знакомую сумку. – Это ее?

– Да.

– Чье? – уточняет Федор.

– Светланы Александровны.

– Точно, у нее же деньги перед Новым годом украли.

– Дар, смотри, – Рома протягивает ему сумку с кошельком. – Деньги на месте.