Разгоняя тьму

Но только один был реален, и только один был блокирован.

Шиина снова отступила; её руки немного тряслись от того, что сейчас случилось. Небесный Легион был шедевром на целый уровень выше её первой техники - он воспроизводил едва заметные звук, запах и вибрационные возмущения вместе с визуальной иллюзией, практически сотворяя внешнее гендзюцу. Он был разработан, чтобы противостоять врагам с улучшенными чувствами.

Гаара помрачнел:

–  Это было красиво, но не делало ничего такого уж отличного от первой техники. У тебя есть что-то ещё?

Было ли какое-то преимущество от продолжения боя? Нет, признала Шиина. Сильнейший в Команде Генсо был затмлён, и это ещё до того, как они увидели, что могут товарищи Гаары, или в чём состоят его самого нападающие силы. Пришло время бежать.

К счастью, она была готова к такой возможности. Она провела много часов, окунаясь в унизительный опыт своего бессилия после битвы с тем отступником, и потребовался робкий, но крайне разумный совет Хины, чтобы она увидела ответ.

Цель генина была не в том, чтобы быть сильным и знать десятки техник. Джонины вроде Конно-сенсей, или самой Леди Шимаказе, не были сильны потому, что знали много техник, а потому что у них были десятилетия опыта, научившие их, как без промахов использовать то, что они знают. Нет, у генина была одна цель - выжить достаточно долго, чтобы выучить то, чему учит мир шиноби.

Так что Небесный Легион был придуман уже позже. Вместо этого, Шиина перебирала секретные свитки до тех пор, пока не нашла кое-что ещё. В своей полной форме, по легендам, это была запретная техника Пути Бога. Даже в частичной форме оно было достаточно опасно, чтобы считаться суицидальной техникой. Но даже ещё малые грани - всё, что Шиина смогла усвоить - были достаточны, чтобы достичь её цели. Их было достаточно, чтобы сохранить свою команду в безопасности.

–  Фантомный Элемент: Техника Сияния Серафима!

Поле боя наполнилось слепящим белым светом, не вспышкой, но постоянным неудержимым свечением, исходящим из какой-то неопределённой точки. Воздух чувствительно гудел от переполняющей мощи, и земля сотрясалась. Был также и всеобъемлющий аромат благовоний, перебивающий любые другие запахи.

Эта техника была одновременно сигналом и гарантией экстренного отступления.

Несколько секунд спустя она утихла. Глазная повязка из твёрдого песка на глазах у Гаары растворилась, как и точно такие же у Темари и Канкуро.

Шиина не отступила. Прежде чем она смогла сдвинуться, толстые полосы сжатого песка, появившиеся из ниоткуда, схватили её за лодыжки и запястья. Она оказалась полностью обездвижена, когда они подняли её и придали распятую позу над землей.

Обездвиженная, уязвимая, она ничего не могла сделать, чтобы защититься от взгляда Гаары, критически оценивающего её, словно игрушку, которая не смогла соответствовать спецификации. Она могла лишь надеяться, что остальная часть её команды выбралась. Пока у Хины есть печати, у неё и Мицуруги есть шансы пройти Второй Этап даже без своего лидера.

–  Я так понимаю, раз ты попыталась сбежать - значит тебе больше нечего мне показать?
–  спросил Гаара.

Шиина, пытаясь как можно больше свыкнуться со своим поражением, изогнула шею, силясь проверить, что остальные сбежали и не пытаются сделать что-нибудь глупое, например, попытаться спасти её. Но её поза оставляла ей не слишком большую возможность для осмотра.

–  О, не беспокойся о своих друзьях, - успокаивающе произнёс Гаара.
–  Я насыпал им немного песка в лёгкие, пока ты делала свою технику Небесного Легиона.

В течение нескольких секунд Шиина не могла осознать значение этих слов. Этим словам было не место здесь. Она пришла на этот экзамен, готовая защитить свою команду от унижения, от ран, в худшем случае от опасного инцидента - того, о чём предупреждала её Конно-сенсей как о цене провала. Она не была готова защитить их от целенаправленного убийства.

Она была не готова.

–  Всё нормально, - сказал Гаара голосом, который неестественно, невозможно, звучал так, словно он пытался симпатизировать ей.
–  Я знаю, что я заставил тебя ждать, чтобы удовлетворить своё собственное любопытство, и я прощу прощения за это. Сейчас я тебя убью. К слову, он говорит, что твоя чакра будет очень интересной.

Это слова прозвучали далёкими и бессмысленными для Шиины. Шиина, взявшая на себя ответственность за команду, прозвавшая себя лидером, принявшая их лояльность, привела их сюда. Сюда, в место, откуда не было возврата. Сюда, где смешливая, простодушная Хина и неизлечимо придурковатый, невыразимо харизматичный Мицуруги останутся навсегда.

Её глаза снова обрели фокус, когда она поняла, что её судьба всё ещё висит, буквально, на волоске. Было уже слишком поздно спасать товарищей. Она не заслуживала своего спасения. Но пока мир шиноби существовал, даже проклятые - особенно проклятые - могли пройти путём возмездия.

Могла ли она это сделать? Да, попыталась убедить себя Шиина. Если только она сможет найти какой-нибудь способ, чтобы выторговать свою свободу, хоть ненадолго, чтобы увидеть возможность...

Но Гаара смёл эту иллюзию. Фигура, сделанная из песка, начала формироваться у неё перед грудью. Слова умерли у неё в горле прежде, чем были сказаны, когда она поняла, что видит.

Полая труба с бритвенно-острыми краями начала вращаться.

Враг посмотрел ей в глаза:

–  Большое тебе спасибо, что показала мне свои умения, особенно последнее, - серьёзно сказал он ей.
–  Моя жизнь была бы скучна без таких людей как ты.

Все Улучшенные Геномы давали своим носителям немного отличную физиологию, позволявшую им пользоваться своими способностями и выдерживать их при этом. В частности, бонусы Фантомного Элемента включали в себя улучшенную нервную систему, которая могла терпеть экстраординарную нагрузку, и, как выяснилось, сохранять свою функциональность до самой финальной точки смерти мозга.

Шиина услышала протяжный, высокий звук, который распознала как собственный крик. Было также какое-то ощущение, скорее всего - боль. Она увидела, как двое других вражеских ниндзя отвернулись, прижав руки к ушам. Если они были так напуганы, заинтересовался умолкающий голос её сознания, то почему они не пытаются остановить его?

Она могла видеть, хоть и затухающе, как её собственное сердце пролетело к Гааре в чаше из песка. Он аккуратно подобрал его, поднёс к своему рту и сжал. Ещё одна странность, подумала она. Что за гримаса от вкуса крови, если он сам избрал выпить её?