Разговорчики в строю

Вспоминая, как было хорошо у них в изоляторе, никто даже и не пискнул. Каждый думал, в какой рай он попадет здесь, в Киржах, где располагается куда более мощное армейское хозяйство. Попрощавшись с Мудрецким и едва сдерживая слезы от очередной волны накатившего поноса, Валетов вновь ломанулся в сортир под сочувственными взглядами товарищей.

–  Да, здорово вас прихватило, ребята.
– Капитан скрылся в каптерке. И вскоре вслед за краном подъехал «КамАЗ». Сидоров подошел к бочке и велел цеплять солдатам только что привезенный покореженный экземпляр и забрасывать в кузов.
– Бочка-то, гляжу, ничего, - комментировал свои действия Сидоров.

– Сейчас поедем ко мне, поставим. Течь ведь она не давала?

–  Да какие проблемы, товарищ капитан, - улыбался Валетов, вспоминая, сколько говна там навалено по дороге.
– Нет, конечно, с бочкой все замечательно!

Поехали по Киржам в частный сектор. Дом у капитана был небольшой, впрочем, чего и следовало ожидать. Загнав задком «КамАЗ» во двор, капитан предложил товарищам солдатам немножко поработать физически, так как кран не мог въехать вместе с грузовиком внутрь двора. Пришлось бочку ворочать на руках и спускать вниз по деревянным доскам. Но с задачей справились, и довольные солдаты уже мечтали о том, чтобы оказаться в санчасти, надеть на себя пижаму, лежать и плевать в потолок.

Капитан не отпускал водителя на «КамАЗе», сообщив ему, что потом он отвезет солдат в санчасть. А перед потом, как выяснилось, товарищ капитан желал, чтобы эту бочку помыли снаружи и изнутри.

–  Ну снаружи я помою.
– Леха похлопал Валетова по плечу.

–  А че это ты снаружи будешь мыть?!
– взвыл мелкий.
– Снаружи я буду мыть, а ты - внутри будешь.

–  Ни фига не выйдет, - улыбался Леха, - внутрь я просто не залезу. А внутрь из нас троих сможешь пробраться только ты.

–  Витек тоже может, - не сдавался Фрол, все больше краснея, поглядывая то на бочку, то на офицера.

Резинкин развел руки в стороны:

–  Видишь, как меня раскорежило? Не могу я пролезть, только ты.

Фрол дулся, злился, но поделать ничего не мог. А капитан еще поддержал Простакова:

–  Что ты, мелкий? Тебе самая халявная работа достанется, ведь никто не увидит, как ты там помыл. Вот сверху все видать.

–  Да, товарищ капитан, вы правы, - тут же согласился Резина.
– Давайте ведра, я первый схожу за водой.
– Он был бодр и готов к работе.

–  Вот, рядовой, учись у ефрейтора!
– улыбнулся капитал, метнулся в дом и вышел с двумя ведрами и тряпками.

Леха схватился за моющее средство и начал было мыть облупившуюся местами краску, как его тут же остановил Сидоров:

–  Нет, вначале пускай вон рядовой помоет внутри бочки.

Фрол залезал на емкость, словно шел на эшафот. Открыв люк, он отстранился - в нос ударили все прелести сортира. А тем временем Простаков с Резинкиным стояли на земле и ржали:

–  Че так сморщился? Давай ныряй, будешь по уши в говне, - хохотал Витек, падая на траву.

Капитан думал, что «говно» - это просто обозначение какой-либо грязи. А вот он и ошибался. Валетов вдохнул-выдохнул, сбросил с себя китель, взял тряпку, кинул ее внутрь. Затем туда же последовало со звоном и ведро. Простаков ходил и лыбился вокруг бочки, пока внутри шло весьма хорошо слышимое скрябание. Наконец, Валетов показался снаружи. Вначале голова, затем она исчезла, и ее место заняло ведро.

–  Ну-ка, прими, - посоветовал капитан Простакову, - тебе удобнее.

Леха содрогнулся, но перехватил наполненную коричневой жидкостью емкость.

Сидоров, почуяв запах, неожиданно стал серьезен.

–  Вы что это, недоноски, на самом деле туда срали, что ли?!

–  Так мы и говорим… - начал бубнить себе под нос Леха.
– Товарищ капитан, это же естественно.

–  Что естественно? Говно в бочке?! Вам точно санчасть, ребята, точно санчасть! Ну-ка, вымывайте там все! Чтобы блестело! Нет, погодите, вы мне еще эту бочку, вы мне еще ее и покрасите! О да, еще вот все эти вмятины выправите! Будет как новая. Иначе я вам еще столько говна найду здесь у нас, что вы будете разгребать до конца дней своих!

Измочаленные и уставшие, они приехали в девятом часу вечера на «КамАЗе» в часть. Под конец капитан смилостивился и, улыбаясь, заставил выпить всех по литру кефира с подсолнечным маслом.

–  А зачем это?
– попытался выяснить Фрол, перед тем как проглотить огромную чашку с белого цвета, полезной во многих случаях для пищеварения, жидкостью.

–  Давай-давай, - улыбался капитан.
– Затем в санчасть.

Четырехэтажное здание санчасти стояло на окраине поселка, окруженное высокими тополями.

Поступив в приемное отделение, благодаря заботливому капитану, без каких-либо проблем, трое, страдая желудочным расстройством, были определены в лазарет. Поднимаясь по лестницам, Леха разглядывал отремонтированные коридоры и время от времени отвечал гневным взглядом на столь же гневные бессловесные попытки местных обитателей в пижамах залезть к нему в душу.

Протопав по лестницам, они забрались на верхний четвертый этаж и прошли в самый дальний угол, где и располагался лазарет для дристунов. Кроме троих прибывших, там же на койках находилось шесть человек, и вид у всех был очень бледный.

–  Но-о-овеньки-и-е!
– пропело маленькое измученное тело в углу.
– Пацаны, вы откуда?

Фрол хотел сесть на койку, но тут какой-то парнишка закричал ему чуть ли не в ухо:

–  Урод, это мое место!

Валетов вскочил и нашел себе другую коечку.

–  Как, сильно живот крутит?
– Здоровая красная морда наклонилась над Витьком и поглядела на него злющими голубыми глазками.

–  Да, - протянул Витек.
– Кончай пялиться.

–  Отвали, отвали, - тут же оттеснил его Простаков.

Всем сразу стало понятно, что трое держатся вместе, а трое - это не один; да среди них один - как трое, и поэтому приставать не стоит. Тем не менее все старые обитатели лазарета посмеивались над новенькими.

–  Ну, ребята, у вас и ночь будет!

–  Ты меня ночью не пугай.
– Леха схватил широкомордого товарища в пижаме за грудки и пару раз дернул так, что тот больше не заикался. Ушел на свое место и из угла продолжал посмеиваться.

Первым почувствовал позыв Валетов.

–  Куда?
– выкрикнул он, вставая с постели и хватаясь за штаны.
– Куда бежать?