Разговоры о кино

— В этом для меня не было сложностей, похоже, мне просто повезло. Видимо, я своей природой оказался под это заточен. Во-первых, у меня классическое образование, и я склонен к классической драматургии: завязка, действие, кульминация, развязка. Современная литература всё это отбросила, а вот я без этого не могу. Однако образцовая драматургия по-прежнему востребована на экране, поскольку она — самая наглядная и внятная.

Во-вторых, по образованию я искусствовед. Я поступил на журфак, потом понял, что это не моё, и бросил его и решил получать образование, которое больше означало бы широкую эрудицию, чем узкую специализацию, и поступил на искусствоведение. Конечно, я хотел разбираться в искусстве, но ещё меня заворожил язык искусствоведения. Как искусствоведы словами могут описывать картину, скульптуру, архитектуру — это же удивительно! Благодаря искусствоведению, мой язык стал, скажем так, зрелищным. Я всегда вижу картинку, которую описываю. Это очень помогает, когда работаю над сценарием. В итоге мои тексты очень кинематографичны сами по себе. Не потому, что я стараюсь склонить продюсеров к покупке прав на экранизацию, а потому что я реально так вижу, и мне так нравится.

А в-третьих, по способу создания произведения я пишу роман как сценарий. Мне органичнее и легче писать именно по эпизодам, а не по страницам. Я всегда ставлю себе цель на день: написать такой-то эпизод, а не такое-то количество страниц. Если я справлюсь за два часа, то прекрасно, если за десять часов — значит, пишу целый день. И такой способ работы скорее сценарный, чем романный.

— Я прочитал Ваше интервью на сайте, прочитал биографию, прочитал книги, и у меня сложилось ощущение, что у Вас есть чёткая стратегия, которой Вы всё время руководствуетесь и что всю свою карьеру Вы заранее спланировали, выстроили. Есть ли у Вас представление к чему Вы хотите прийти? Может быть, это сериал на канале HBO, Нобелевская премия, место Председателя союза писателей или кинематографистов: живот, машина, свитер, и что там ещё было у советских писателей? И, если Вы к этому придёте, то скажете: «Это ровно то, что я хотел и планировал».

— Нет, такой большой цели у меня нет. Я не ставлю перед собой задачу пробиться на какой-нибудь канал типа HBO или получить какую-то премию. У меня всегда одно желание: чтобы дело, которым я занимаюсь, было реализовано полностью. Не в половинчатом виде, не каким-то паллиативом, а именно так, на сто процентов, как оно задумано. Например, написал я сценарий фильма «Тобол» и хочу, чтобы был снят фильм, и снят он был так, как я написал в сценарии. Или, скажем, делаю фотокнигу и хочу, чтобы это была настоящая полноценная фотокнига с цветными иллюстрациями, которая продавалась бы в магазинах. Я всегда хорошо представляю, что я хочу на данном конкретном этапе, и имею несколько вариантов следующего этапа своей деятельности. Но на третий этап я уже не заглядываю.

Переходим к вопросам от читателей в эфире

Питер Кучумов: Уважаемый Алексей! Насколько мне известно, вы автор сценария «Тобол» о событиях в Сибири начала XVIII в. эпохи Петра. Какими в вашем видении будут главные герои — Семен Ульянович Ремезов и князь Матвей Петрович Гагарин? И сам Петр, безусловно. Тот факт, что в то время, когда в России стали выходить первые газеты, а Ремезов пишет «Летопись» — говорит о многом — летописи этак лет 200 писать перестали, печатный станок работает. У Ремезова нет ни одного самостоятельного архитектурного проекта — все заимствованы из разных эпох. Его картами пользоваться невозможно было ни тогда, ни сейчас. Числится он всего лишь «иконником» в «Переписи Тобольска за 1710 г.», то есть иконописцем. Иконы его тоже не известны. Так за что его фигура стала знаковой в истории Сибири? Ваш взгляд?

А.И.: Я знаю автора этого вопроса, это замечательный сибирский писатель Вячеслав Софронов, у меня даже дома есть его двухтомник — роман «Кучум», я читал его замечательную монографию о воеводском управлении в Сибири. Но заданный вопрос узкоспециальный, это для тех, кто погружён в историю Сибири, давайте я отвечу на него у себя на сайте.

Вопрос: Здравствуйте! Пожалуйста, расскажите, как организован ваш день, и какой день Вы считали бы идеальным для себя?

А.И.: Я встаю утром, сажусь за стол работать, и в плане у меня написать эпизод.

А.М.: Коллеги, у Алексея Иванова есть сайт, где он в режиме реального времени, практически ежедневно отвечает на вопросы читателей. И что меня поразило, он делает это достаточно подробно, откровенно и очень интересно. Я ни у кого из ныне живущих писателей такого не встречал. В связи с этим вопрос: Планируется ли об этом книга и что это будет за книга?

А.И.: Книга не планируется. Хотя мне бы хотелось, чтобы такая книга была. Может быть, когда-нибудь я соберусь и оформлю те ответы в виде какого-то структурированного материала. А может быть, опубликую просто в виде вопросов и ответов. Замысел такой есть, но плана ещё нет.

Вопрос: Алексей, вы сказали, что «стереотипная жизнь писателя» — это не важно. Что тогда для вас самое важное в писательстве?

А.И.: Много важных вещей есть: постоянно идти вперёд, постоянно пробовать новое, видеть то, что ты делаешь, востребованным, и что твои проекты воплощаются на все 100%, а не частично.

Вопрос: Являюсь давним фанатом Вашего фильма «Хребет России». Очень многое узнала об Урале благодаря Вам и Парфёнову и заразила любовью к этому проекту кучу своих друзей. Есть ли желание создать серию документальных фильмов на другие темы?

А.И.: Желание такое есть, денег нет. Проект «Хребет России» был очень дорогим, деньги на него давали РАО «ЕЭС России», Корпорация «Уралкалий» и Минкульт. И это было до кризиса 2008 года. Потом больше никто не изъявлял желания давать денег, хотя идеи проектов есть.

А. М. Алексей Викторович, огромное Вам спасибо! Большое спасибо Юлии Зайцевой, Вашему продюсеру за помощь в организации этого интервью! И хочу Вам сказать, что мы очень ждём «Тобол». Что выйдет раньше книга или сериал?

А.И.: Выйдет раньше книга

А.М.: Я буквально на днях читал новость, что это самая ожидаемая книга 2016 года.

А.И.: Мне приятно

А.М.: Огромное Вам спасибо и всего хорошего!

А.И.: До свидания!