Разного пазла части

Я встала со стула, громко стукнув каблуками по паркету, протянула чашку Антону, что замер, слушая новости и уперев одну руку в бок.

– Вот, они – неприятности! Черт возьми, Слава, смотри, не глупи там, - пробасил друг, забирая из рук чашку.

– А ты не каркай, - показав ему язык, пошла следом за администратором.

Пока переодевалась в униформу – строгое черное платье до колен, с обшитым крупными бусинами белым воротом-стойкой: на подобии монастырской рясы, Максим проводил инструктаж касаемо поведения.

– Быть вежливой, но без приторности, не быть назойливой, но неслышно находиться поблизости, если вдруг гостю что-то понадобится. Будешь не нужна – отошлет сам. Но и тогда не уходи далеко, в случае, если он передумает, тебя вызовут. Не хами, хотя это и так прекрасно знаешь. Улыбайся, но не так широко, как обычно – этот твой оскал больше напоминает акулий.

Инструктаж не впечатлил - сказанное знала наизусть. Ну и хорошо – подумала, снимая каблуки и обувая замшевые балетки, - никаких «особых» знаков внимания оказывать не требуется, а остальное не так уж и страшно. Привыкла, так как варилась в этом котле уже несколько месяцев.

Максим еще несколько минут напутствовал меня, всячески давая понять, что если возникнут вопросы – лучше позвонить и переспросить, чем наделать глупостей самостоятельно. Я кивала в такт, как китайский болванчик, и переминалась с ноги на ногу, в нетерпении приступить – любопытно было.

Второй этаж – святая святых, представлял собой длинный коридор, разветвляющийся от большой библиотеки, куда я заглянула в первую очередь.

Комната была поистине огромная, с интересным освещением, уютными приватными нишами и безмерным количеством книг. Стеллажи подпирали потолок, и в углу стояла специальная лесенка, по которой можно было вскарабкаться, если понадобившийся том недостижимо покоился на верхней полке. Думаю, за книгой вряд ли лазил бы гость. Скорей всего он дернул бы вон за тот красный шнурок с золоченным колокольчиком и это сделал бы кто-то другой. Я, например, если бы это был мой участок.

В библиотеке помимо книг, нашлось место бильярдному столу – он занимал пространство у южной стены, но поставили его временно, о чем стало известно из разговора коллег. В игровой комнате по соседству, где постояльцы предавались спортивному азарту, на этих выходных шлифовали паркет, и пыль коромыслом стояла. Из вентиляции как раз лаком потянуло – видимо, пол в бильярдной не успел просохнуть.

Время на осмотр имелось - постояльцы обычно съезжались к семи, а времени было четверть шестого, поэтому я не страшилась быть застигнутой. Ходила себе, жмурилась от застывшей в воздухе книжной пыли, вдыхала приятный запах свежеокрашенных полов, думала о всяком.

Впрочем, вскоре любопытствовать надоело: обстановка мало чем отличалась от первого этажа - никаких особых изысков не обнаружилось. Позолота, беж, мореное дерево, пушистые ковры, покрывающие паркет. Кованые дверные ручки и лепнина на потолке. Все дорого и со вкусом подобрано.

Кабинет, который временно перешел под мое шефство, находился в самом конце западного крыла.

Я крутила ключ на пальце и шла по коридору, слегка пританцовывая. В голове засел надоедливый мотивчик, от которого было невозможно отвязаться. Услышать его было негде, кроме как в баре у Антона. Там песенки крутились по телевизору круглые стуки.

Изредка встречающиеся на пути девчонки, оказывались знакомыми, но только мельком – дружбы мы не водили. Да и как водить, если коллектив здесь больше смахивал на серпентарий. Коллеги жадно всматривались в мое лицо, наверняка, силясь понять – на постоянную работу перевели, или так – на раз Верочку сменить. И если навсегда – будут ли от меня неприятности.

Я и сама не знала, чем обернутся перемены.

Сам по себе кабинет был именно кабинетом – с широкой софой у левой от входа стены, французским окном прямо по курсу, парой кресел вблизи стекла и главой интерьера – массивным столом, стоящим справа.

Как водится, пол устилал ворсистый палас, окно открывало обзор на густой смешанный лес и небольшое озерцо чуть южнее деревьев. Зажигались фонари у воды, освещая выложенную мозаикой дорожку к озеру, поднималась практически полная луна – маленького кусочка ей недоставало, надкушенная висела, и вид открывался красивый.

В комнате пахло кофе и дорогим табаком – полагаю, тут долгое время отдыхал один и тот же гость, и запах успел въесться.

Осмотрелась, проверила поверхности на наличие пыли, которой не оказалось. Включила кондиционер, замаскированный под картину с загадочной незнакомкой. Лицо нарисованной женщины скрывала черная широкополая шляпа с пышным атласным бантом. В руке, изящно поднесенной к лицу, она держала длинный деревянный мундштук, украшенный замысловатой резьбой. В нем тлела коричневая сигарета, испуская тонкий дымок, а из-под тени полей головного убора виднелись губы: пухлые, алые, насмешливые; да кончик капризно вздернутого носа. Картина мне понравилась.

Зажгла бра, не став включать верхнего света – полутьма показалась более выигрышной, к месту в этом кабинете.

Остановилась у окна.

До чего красивый вид открылся – дух захватило. Бледная луна, почти касающаяся круглым боком острых кончиков елей, парок, поднимающийся от воды, причудливой формы блики от света фонарей на воде. Тишина.

Обычно в это время носилась колбаской вокруг столов, и не хватало времени остановиться, полюбоваться. А если и удавалось, то привычный пейзаж казался блеклым. Тут же - светило ночное взошло, ракурс поменялся, и сердце засбоило. Показалось, что грядет что-то… сильное, что изменит реальность. И пусть я никогда не отличалась излишней фантазией и шалым воображением, (мнила себя девушкой здравомыслящей), эта внезапная вспышка не принесла удивления.

Интуиции своей привыкла доверять.

Может, в лотерею выиграю. Или решу переехать на Камчатку.

А вид из окна – просто вид. Луна всегда меня очаровывала.

Вздохнув и оглядевшись еще раз, я вышла, оставив дверь плотно закрытой, но не замкнутой.

Пока что, работа на втором этаже (неторопливые полчаса) приносила только удовлетворение.

Наведавшись на кухню – больше по привычке, чем по надобности, вернулась на рабочее место минут через двадцать. Стукнув для верности по крепкой двери, вошла.

Свет был таким же приглушенным, мягким, каким я его и оставляла. И сперва показалось, что в кабинете все еще никого нет: тишина стояла, и за столом никого не обнаружилось. Но потом я ощутила более резкий запах того самого заморского табака и разглядела в полумраке мужской профиль, выделяющийся на более светлом фоне окна.

Мужчина водил зажатой пальцами сигаретой по губам, мешая рассмотреть черты лица. Дым клубился вокруг его головы – создавая на мгновение причудливый ореол, а затем растворяясь в воздухе.

Неслышно затворив за собой дверь, вошла в кабинет. Мягкий ковер скрадывал шаги, но мужчина все равно почувствовал мое присутствие – обернулся, отняв руку от лица. А я в некотором смущении остановилась – нехорошо было подкрадываться к гостю – дурной тон и неправильное начало работы. Очнувшись, скупо улыбнулась – именно так в моем представлении должна улыбаться обслуга. Вроде бы не ослепительно, и не по-акульи. Скромно.

– Доброго вечера, господин Панов, меня зовут Мирослава, и сегодня я буду вас обслуживать.