Разные судьбы нас выбирают

Прикусила губу, стараясь физической болью привести себя в чувство и увести на второй план ту муку, что поднималась в сердце с каждым мигом видения.

А девочка кидается к высокому рыжеволосому мужчине. Тот обнимает ее одной рукой, второй привлекает к себе сына.

А мне больно. Мне очень больно.

Картина меркнет, и раздается негромкий голос:

– И ты от всего этого отказываешься? Ради власти и короны? Что такое благополучие страны по сравнению с тем, что вы будете счастливы? Он сможет уберечь тебя … И детей.

– Прекрати, – всхлипнула, ощущая, как по щекам побежали обжигающе горячие слезы. – Так нельзя. Это подло, низко!

– А разве не подло лишать этих детей права родиться?

– Это иллюзия! Вероятность!

– Верно. Ведь есть еще и другие дети…

– Нет! – закричала, понимая, что сейчас будет.

Но поздно… Разум снова затопила тьма.

Когда она рассеялась, мы оказались в роскошной комнате. Отчетливо было видно, что она для взрослых, но также можно было понять, что ребенок тут частый гость. Большой письменный стол с кипами бумаг и стопками журналов и отчетов, а рядом маленький, детский. С красками, недорисованным рисунком и рассыпанными карандашами. Игрушки, то тут, то там раскиданные по ковру. Поднос на подоконнике, на нем две большие чашки и одна маленькая.

За столом сидит женщина, я не вижу ее лица, так как она положила голову на сцепленные руки и смотрит в другую сторону. Но я замечаю расплывшуюся талию и милый животик. Месяц седьмой, не меньше.

Слышу знакомый мужской голос:

– И пошли они все вместе на восток, чтобы вызволять своего друга Ослика…

Тут он замолчал, но спустя несколько секунд раздался полусонный детский голос:

– Папа, я не сплю. Дальше.

– Хорошо. – В голосе «папы» слышится улыбка.

Я сделала несколько шагов, чтобы разглядеть.

На диване во весь свой немалый рост вытянулся Лирвейн с книгой в руках. У него на груди свернулся маленький мальчик лет четырех, придерживаемый отцовской рукой, чтобы не упал. Ребенок хлопал серыми глазами и всеми силами старался не заснуть. Лир рассеянно перебирал короткие светлые волосы сына и продолжал читать сказку.

Перевела взгляд на маму. На себя… Счастливая и безмятежная. Не босая и на кухне, а так, как и хотела.

Блондин отрывает взгляд от книги и нежно смотрит на жену. И «я» отвечаю ему той же любовью во взоре.

Но спустя миг картина снова искажается, и вот я уже снова в Храме Стихий. У Великих, которые играют в слишком болезненные игры!

– Если мы тебя примем как Императрицу, то этого не будет, – доносилось со всех сторон.

Слезы текли не переставая. Что бы я сейчас ни сделала. Как бы ни поступила. Не будет или рыженькой, или светлого мальчика. Не будет кого-то из детей! Или вообще никого. Ведь эти вероятности смогут сбыться, только если я выдержу большую битву за их право быть!

– А ведь у вас выбора нет! – вдруг расхохоталась я. – Всесильные! Интересно играть?! Интересно смотреть, когда другому больно?!

– Почему это нет выбора? – высокомерно спросил кто-то. Остальные обвинения они предпочли проигнорировать.

– Потому, что вы уже все решили, – горько улыбнулась я. – Возможно, если у вас есть варианты, есть другие Проводники, то вы и правда предлагаете испытания. Анализируете моральные качества, способность править и прочее. Но не тогда, когда у вас нет других претендентов!

– Какая самонадеянность…

– Я же читала! Вы иногда не выпускали наследников, а потом просто приводили потомка кого-нибудь из бастардов, в ком пробудился дар. Но теперь таких нет. Вы моего отца-то приняли только потому, что вариантов не было! Ведь это так просто. Даже если правитель – самодур, то есть Хранители, которые удержат страну от развала в течение двадцати – тридцати лет, пока не появится новый наследник, которого воспитают уже по-иному!

– А ты был прав. – Напротив меня возник Свет и посмотрел на меня бельмами глаз.

– Я всегда прав. – Рядом с ним материализовался Иссо.

– Мне она нравится. – Белый превратился в сверкающую фигуру, подошел и невесомо поцеловал меня в лоб.

– Что это такое?! – Ожесточенно потерла «пострадавшее» место.

– Благословение. – Грезы пожал плечами, наблюдая за тем, как свет снова растворяется во мгле. – Теперь тебя одобрили уже трое. Наглость и правда второе счастье.

Я озадаченно замолчала. Гнев и боль улеглись, так что теперь я могла мыслить здраво.

– Но все же? – вкрадчиво продолжил Иссо. – Ты и впрямь этого хочешь? Хочешь корону вопреки всему? Ценой счастья – своего и детей от любимого?

– А ведь вы мне опять лжете, – покачала головой я. – Знаете, я разговаривала на такую же тему с Надин вир Толлиман. И она мне сказала одну очень ценную фразу: «Как себя поставишь». Потому… все зависит от меня. Если я отсюда выйду.

– Думаешь, что сможешь переломить Кланы? – вздернул бровь Мираж.

– У меня будет Совет Хранителей, – в открытую усмехнулась я. – А ведь надо использовать все свои ресурсы, правильно?

Он запрокинул голову и рассмеялся:

– Правильно! Но более того… У тебя будет Палач.

– Кто? – наклонила голову я.

– Личный убийца Императора, – пояснил стихия.

– Я о таком даже не слышала.

– Потому что об этом знает только высшая знать. Те, кого убирают с его помощью. Палач не приходит сам. Его нужно найти…

– Но как?

– Знак, – пожал плечами Иссо. – Он наш слуга. Это отражается на ауре. Правда, не всегда.

Шикарно. Найди того, не знаю кого.

– А у отца он был?

– Нет, – покачал головой собеседник. – Он его не узнал.

Еще лучше.

– Это значит, что вы меня принимаете?

– Ну я и Свет – мы да, – кивнул Иссо. – Остальные?

– Мы согласны, – прошелестело по залу, и вокруг меня начали проявляться разноцветные, сияющие каждый своей силой фигуры. Даже Иссо постепенно окутывался лиловым свечением, погружаясь в свою стихию.

– Ты почти права, – начал он. – Испытание уже скорее обычай.

– Тогда зачем? – развела руками. – У вас же очень много дел. Зачем весь этот фарс?!

– Это не фарс. Мы определяли, сколько Императрице будет позволено жить. Ведь ты верно сказала… Если Наследник один и нас не устраивает, то нужно всего лишь дождаться его потомков.

– И что вы решили?

– Благословляю. – Передо мной выросла Огненная дева, подмигнула и коснулась лба.

– Мы не благословляем временных правителей, – шепнул Сталь и тоже поцеловал меня.

– А что это дает? – дрожащим голосом спросила я.

– Всего лишь привилегированность, – усмехнулся Вода. – И то, что теперь твое слово для Хранителей и правда закон.