Разные судьбы нас выбирают

А я отвечала. Так же отчаянно, как он меня целовал. Сейчас не надо говорить. Не нужно смотреть в глаза и думать. Необходимо только чувствовать. Первый любимый мною мужчина. На которого я старалась так не смотреть, так как между нами слишком многое стояло. Но… все равно.

Как-то незаметно оказалось, что я лежу на спине. По обеим сторонам – поток распущенных медных волос. Он отгородил нас от остального мира. И… мне было хорошо.

Жадные губы, рождающие пожар, руки, суматошно блуждающие по телу, как будто хотят охватить все и сразу. Мы всегда старались брать все. И этот момент не был исключением.

Запах моря и юга стирал из сознания последние проблески мороза и хвои, и я до безумия не хотела их возвращать. Потому сама гладила руки и плечи, скользила губами по скуле к уху, чтобы ухватить зубами нежную мочку и насладиться стоном Рыжа.

Здравый смысл пытался что-то сказать, предупредить: мол, мы еще об этом пожалеем. Но все остальные чувства предложили ему присоединиться к ним в дурмане страсти и забыть о проблемах! Разум подумал и решил, что «один в поле не воин».

Я тонула в своих ощущениях и желаниях. Целенаправленно отрешалась и забывалась. Чувствовала, как его губы прокладывают легкую дорожку поцелуев по подбородку, шее, замирают у ворота платья, и Алый на миг отстраняется. Но только для того, чтобы быстро расстегнуть несколько пуговичек и вновь прижаться ртом к коже, которая так жаждала этих прикосновений.

Слишком смелые руки обхватывают полушария груди, и я, изумленно охнув, распахиваю глаза и выгибаюсь. Прерывает протест поцелуем, все же добивается своего. Откровенность позы заставляет меня краснеть, но вырываться я сейчас не хочу. Тем более он шепчет на ухо:

– Я не пойду до конца.

И я верю. Я всегда ему верила.

Подняла глаза, и первое, что увидела, это какую-то очень неприличную картинку. Одетая (пока), но с припухшими от поцелуев губами девушка, обессиленно раскинувшаяся на постели, и нависший над ней обнаженный мужчина. Янтарные блики магического пламени плясали по идеальному телу, алым вспыхивали в распущенном шелке волос, отражались в растерянных серых глазах девушки. В моих глазах. Внезапно поняла я.

Комната вдруг полыхнула голубым светом портала, и спустя секунду раздался яростный рык.

Рыж, как был обнаженный, стремительно с меня скатился, вскочил и метнул в сторону пришельца сначала заклинание, а потом подхваченный с тумбочки нож. После нашарил на постели простыню, рывком ее стащил и завязал на талии. Если вспомнил про одежду, то гость опасности не представляет. Ну или убивать прямо сейчас не собирается.

Я вскочила и выглянула из-за плеча Пламенеющего.

Хранитель Воды стоял посредине комнаты, освещенный светом затухающего позади него портала и пляшущими вокруг крохотными язычками голубого огня. В этот миг я порадовалась, что на Лирвейне маска. Так как смотреть в его глаза я не имела никакого желания.

И тут Пламенеющий сделал глупость. Просто редкостную.

– Ну здравствуй, Алир. Прости, знаю тебя только под этим именем. – Я слабо простонала и уткнулась лбом в его спину. – Племянницу потерял?

Кретин рыжий! Ты хоть представляешь, что делаешь?!

– С-с-скорее, вос-с-питанницу. – Голос Лира было сложно узнать из-за искажающего его шипения.

Алый вытащил меня из-за спины, обнял за талию и демонстративно прижал к себе.

– Как видишь, все хорошо. Цела, здорова и довольна. – Евгран развратно улыбнулся и добавил: – А ты забегай часика через два. Думаю, мы к тому времени освободимся.

Я сильно ущипнула его за бок. Евгран еле заметно вздрогнул и перевел на меня малахитовый взор. Я взглядом сказала все, что о нем думаю, но этот мерзавец тихо рассмеялся, поцеловал меня в кончик носа, повернулся к Лирвейну и продолжил «рыть себе могилу».

– Впрочем, Аля права. Маловато. Лучше через три!

По комнате прокатилась силовая волна, и все предметы попадали на пол, а потолок пошел трещинами. О-о-ой! Что это с ним? Я скосила глаза на орвира, но внешне ничего не изменилось, разве что еще и глаза начали светиться голубым. Очень-очень плохо.

– А позволено ли поинтересоваться программой ее высочества на это время?! – издевательски протянул Хранитель.

– Позволено, – вместо меня ответил Пламенеющий. – Психологическая реабилитация. Потому как воспитанницы от наставников сбегают в слезах и истерике.

– Это внутренние проблемы нашей структуры. – Хранитель порывисто развернулся, и белоснежная коса, извиваясь, сползла с плеча на спину. Он крутанул в пальцах нож, который в него метнул Рыж, и стремительно отправил его обратно: – Ваше, Пламенеющий.

Евгран перехватил лезвие почти около лица и невозмутимо ответил:

– Благодарю.

– Александра, подойдите ко мне. – Лирвейн коротко рыкнул.

Мне очень захотелось устроить громкий скандал, упереться рогом и никуда не идти. Что он себе позволяет?! После всего, что было, он и правда думает, что я за ним пойду?! Да еще если это сказано в приказной форме?!

Но внезапно Лир склонился в церемониальном поклоне:

– Принцесса, прошу простить мне недопустимый тон. Но ваше присутствие требуется в резиденции. Не будете ли вы так любезны последовать со мной?

Вот, значит, как? Ты готов смирить свою гордыню, орвир?

Я согласно кивнула, поднялась на цыпочки и поцеловала Рыжа в щеку. Правда, не ожидала, что он-то решит поймать мои губы, и не успела увернуться. Покраснела, выскользнула из рук Пламенеющего и пошла к Лирвейну. Заглянула в пылавшие яростью голубые глаза и поняла, что сделала все правильно.

Пламенеющий силен. Но против Хранителя у него нет шансов. К тому же Рыж не столько боец, сколько телепортатор. Вот почему я не хочу, чтобы они сцепились, а что-то мне подсказывает, что именно это и произойдет, если мы не уйдем.

Блондин пассом создал портал. Рывком привлек меня к себе, взглянул на Евграна, независимо скрестившего руки на груди, выразительно провел ладонью по моей талии, прижимая ближе. Я дернулась и открыла рот, собираясь высказать все, что думаю о подобных замашках, но Хранитель сорвал маску и впился в мои губы поцелуем, одновременно отступая в портал.

Я успела только ударить его кулаком по плечу, но тут поняла, что мы куда-то падаем. Почувствовав под боком что-то мягкое, пришла к выводу, что на постели мне сегодня везет невероятно! Дернулась, освобождая руку, и с размаху залепила этому психу пощечину. Согнула ногу, рассчитывая доставить моему милому айсбергу массу неприятных ощущений. Но он на миг отстранился, перехватил колено и отодвинул в сторону. Навалился на меня, прижимая руку к покрывалу, и вот уже через секунду я была в более чем уязвимой позе. Возмущенно вскрикнула, но добилась только того, что предоставила ему еще большую свободу деятельности. Рванулась из рук, но он сжал мои запястья одной рукой, а второй обнял за талию, прижимая ближе к своему горячему телу. Впрочем, долго ощупывать поясницу оказалось неинтересно, и вскоре я почувствовала наглую лапу у себя на груди. Решила, что пора предпринять что-то этакое, и цапнула его за губу.

– Вот мерзавка! – возмущенно выдохнул Лирвейн, отстранился, щелкнул пальцами, и мои запястья связали голубоватые силовые путы. Он вызывающе медленно слизнул выступившую каплю крови. И снова склонился надо мной.

– Только посмей! – завизжала я, отвернулась и зажмурилась. Однако продолжить говорить гадости мне это не помешало. – Озабоченный, псих ненормальный, имбицил, да мне противно любое твое прикосновение! Не собираюсь быть сотой в списке!

– Дура ты! – зло выкрикнул Хранитель и неожиданно тоскливо закончил: – Единственная.