Разоблаченный любовник (Др. изд.)

– Марисса, я могу стать грубым. Быстрым. А ты не всегда хорошо воспринимаешь…

– Поцелуй меня.

Она впилась в плечи Буча ногтями, которые проникли сквозь рубашку маленькими приятными вспышками боли.

Он зарычал и втянул в свой рот ее губы уже не так осторожно.

Опять же плохая мысль. Чем крепче он целовал Мариссу, тем крепче она целовала его в ответ, их языки сошлись в поединке, и каждый мускул в теле Буча начал подергиваться, призывая взобраться на девушку.

– Мне нужно прикоснуться к тебе, – застонал он, затаскивая все свое тело на кровать, ложась на Мариссу. Ладонью он обхватил бедро девушки и сжал, затем рука двинулась к грудной клетке, остановившись рядом с округлостью.

Черт. Он сейчас на самом краю обрыва.

– Давай, – сказала она, не отрываясь от его губ. – Прикоснись ко мне.

Она выгнула спину, и он взял то, что она предлагала, поймав грудь и погладив через лиф платья. Ахнув, Марисса положила свою руку поверх, прижимая Буча к себе еще сильнее.

– Буч…

– О черт, позволь мне посмотреть на тебя, детка. Могу я на тебя посмотреть?

Не успела она ничего сказать, как он поймал ее губы, и движения ее языка ответили ему. Буч посадил Мариссу и стал расстегивать платье. Его руки двигались неуклюже, но каким-то чудом атлас распахнулся.

Вот только под ним оказалось еще несколько слоев, через которые предстояло пройти. Черт побери, ее кожа… ему нужно добраться до ее кожи.

Нетерпеливый, возбужденный, сосредоточенный, он опустил переднюю часть платья, затем снял бретельки; когда они соскользнули, бледный шелк опустился на ее талию. Открывшийся ему белый корсет оказался неожиданно эротичным. Проведя по нему руками, Буч ощупал структуру костяшек, чувствуя тепло тела. Он не мог долее сдерживаться и сорвал эту вещь с Мариссы.

Когда ее груди обнажились, девушка запрокинула голову, и ему открылась изящная линия шеи и плеч. Не отводя глаз от ее лица, Буч нагнулся к Мариссе и взял в рот сосок, втягивая его в себя. Боже милосердный, он сейчас кончит, так она хороша. Он задыхался, как борзая, сходя с ума от страсти, а они еще даже не обнажены.

Но она здесь, вместе с ним, напряженная, разгоряченная, изнывающая, ее ноги скрестились под юбками. Боже, ситуация начинала выходить из-под контроля, двигатель внутреннего сгорания крутился быстрее и быстрее с каждой секундой. И Буч не мог его остановить.

– Могу я снять это с тебя?

Черт, его голос почти сошел на нет.

– Это платье… все?

– Да… – Это слово вырвалось из нее, как неистовый стон.

К сожалению, платье представляло собой непростой механизм, и, проклятье, у Буча не хватало терпения справиться со всеми пуговками на спине. В итоге он поднял длинные юбки до бедер и стащил тончайшие, словно паутинка, белые трусики по длинным гладким ногам. Затем провел ладонями по внутренней стороне бедер, разводя их.

Чувствуя, что Марисса напряглась, он остановился.

– Если хочешь, я прекращу. Сейчас же. Просто хочу поласкать тебя еще раз. И может быть… посмотреть на тебя.

Видя, что она нахмурилась, он опустил платье.

– Все хорошо…

– Я не говорю «нет». Просто… Господи… вдруг я там некрасивая?

Боже, он не мог понять, с чего ей вообще волноваться на этот счет.

– Невозможно. Я уже знаю, насколько ты совершенна. Я трогал тебя там, помнишь?

Она глубоко вздохнула.

– Марисса, мне понравилось это ощущение. Очень. И в моей памяти ты неотразима. Просто хочу увидеть это воочию.

После короткой паузы она кивнула.

– Хорошо… продолжай.

Не отрывая глаз от Мариссы, он просунул руку между ее бедер и затем… о да… вот оно, это нежное, потайное место. Такое влажное и горячее, что он покачнулся и прислонился ртом к ее уху.

– Ты там прекрасна…

Бедра девушки всколыхнулись, когда пальцы Буча проникли внутрь, став влажными от ее нектара.

– Мм… я хочу оказаться внутри тебя. Я хочу войти в тебя своим… – Слово «член» определенно звучало бы слишком грубо, но именно его чуть не брякнул Буч, – Оказаться внутри тебя, детка. Прямо здесь. Хочу, чтобы меня окружало все это, крепко охватывало бы меня. Так что верь мне, когда я говорю: ты прекрасна. Марисса? Скажи мне то, что я хочу услышать.

– Я тоже этого очень хочу.

Он прикусил мочку ее уха.

– Я хочу разрядиться глубоко внутри тебя и почувствовать, как ты стискиваешь меня, когда кончаешь. Мм… потрись о мою руку, позволь мне почувствовать, как ты для меня двигаешься. О черт… это так здорово. Погладь о меня свой бутон… о да!

Черт, ему нужно замолчать. Потому что, если она и дальше будет следовать его указаниям, он просто взорвется.

Да черта ли?..

– Марисса, раздвинь для меня свои ноги. Раздвинь их шире. И не останавливайся.

Когда она повиновалась, он медленно, осторожно откинулся и взглянул на ее тело. На собравшемся складками бирюзовом атласе раздвинулись кремовые бедра, рука Буча исчезла между ними, и девушка задвигалась в ритме, который заставил его возбужденную плоть подпрыгнуть.

Он нежно раздвинул ее ноги еще шире. Затем распахнул все юбки, поднял голову и убрал руку. Внизу плоского живота он увидел прекрасную щелочку ее плоти.

Все его тело затрепетало.

– Совершенство, – прошептал он, – Так… так изящно.

Зачарованный, он чуть отстранился, чтобы насладиться зрелищем. Розовая, блестящая, нежная. Буч уловил ее запах, и в мозгу его вспыхнул целый сноп искр.

– О… боже…

– Что-то не так?

Она резко сдвинула колени.

– Вовсе нет.

Он прикоснулся губами к верхней части ее бедра и прошелся по ногам, стараясь нежно их развести.

– Ничего прекрасней я не видел.

Черт, даже слово «прекрасней» не подходило; он облизнул губы, язык отчаянно жаждал большего.

– Боже, детка, – произнес он неровным голосом, – я так хочу спуститься туда.

– Спуститься?

Он покраснел, увидев ее растерянность.

– Я… э… хочу поцеловать тебя.

Она улыбнулась и села, взяв его лицо в свои ладони. Но когда она попыталась притянуть его к себе, он покачал головой.