Разоблаченный любовник (Др. изд.)

Да, это они, точно. Голень девочки – в гипсе.

Бедолаги, подумал он. Съежившись, они выглядели как обычные пострадавшие люди: широко распахнутые глаза матери, бледная кожа и рухнувшая иллюзия, что все в жизни хорошо… По работе он немало с этим встречался.

Он поднялся на ноги и медленно направился к ним.

– Я… – Он чуть было не сказал «детектив», – Я друг. Я знаю, кто вы, и позабочусь о вас.

Расширившиеся еще больше глаза матери посмотрели на него, оторвавшись от растрепанных волос дочки.

Стараясь говорить ровным тоном, не приближаясь, он указал на «кадиллак».

– Я хочу, чтобы вы обе пошли и сели в ту машину. Я дам вам ключи, чтобы вы владели ситуацией и могли запереться там. Затем по-быстрому проверю, где мой напарник. Добро? И поедем к Хаверсу.

Он подождал, пока женщина оценивала его взглядом, так ему знакомым. «Не навредит л и он ей и ее ребенку?» – спрашивала она себя. Можно ли довериться кому-то противоположного пола? Какие варианты?

Крепко прижимая к себе дочь, женщина с трудом поднялась на ноги, затем протянула руку. Буч подошел и положил ключи на ее ладонь, зная, что у Ви есть запасные и они всегда смогут попасть в «кадиллак», если что.

Женщина сразу же повернулась и побежала к машине, держа ребенка на руках. А ноша увесиста…

Буч смотрел, как они удаляются, и знал, что лицо девочки не даст ему сегодня уснуть. В отличие от матери, дочь сохраняла полнейшее спокойствие. Как будто жестокость отца не представляла собой ничего особенного.

Выругавшись, он побежал к дому, крича:

– Ви, я иду!

Ви откликнулся со второго этажа:

– Здесь больше никого. И я не запомнил номер мини-вэна.

Буч проверил тело, лежащее на пороге. Мужчина-вампир, лет тридцати четырех или около того. Но опять же, они все выглядели на этот возраст, пока не начинали стареть.

Буч тронул ногой голову вампира. Она шевельнулась, как бант на подарочной коробке.

По лестнице застучали каблуки Ви.

– Как, он все еще мертв?

– Ага. Здорово ты его отделал… черт, у тебя шея в крови. Я тебя поранил?

Ви поднес руку к горлу, затем взглянул на ладонь.

– Не знаю. Мы с ним ввалились в заднюю часть дома, и он задел меня пилой, так что рана может быть от чего угодно. Где Рэйдж?

– Уже здесь, – откликнулся Голливуд, – Я прочесал лес. Все чисто. А что с матерью и ребенком?

Буч кивнул в сторону входной двери.

– В «кадиллаке». Им нужно в клинику. У матери свежие синяки.

– Давай вместе их отвезем, – сказал Ви, – Рэйдж, не вернуться ли тебе к близнецам?

– Договорились. Они как раз двинулись в центр на охоту. А вы будьте осторожны.

С этими словами Рэйдж дематериализовался.

– Что будем делать с телом? – спросил Буч.

– Оттащим на задний двор. Скоро взойдет солнце и обо всем позаботится.

Они подняли мужчину, пронесли его через захламленный дом и положили рядом с прогнившим каркасом кресла.

Буч посмотрел на прорубленную заднюю дверь.

– Стало быть, так: этот скот заявляется домой и начинает строить из себя крутого парня перед женой и дочерью. Тем временем лессеры патрулируют местность, и, на их счастье, им подворачивается новая жертва.

– Угу, на счастье, на счастье…

– И часто возникают такие бытовые проблемы?

– В Старом Свете – да, а здесь не особо.

– Возможно, о них просто не заявляют.

Ви потер правый глаз, который опять начал дергаться.

– Может быть. Да… может быть.

Они прошли через выломанную заднюю дверь и кое-как загородили ее. На пути к главному входу Буч увидел в углу гостиной потрепанную мягкую игрушку, лежащую так, словно ее отбросили. Он подобрал тигра и нахмурился: вещица прилично весила.

Буч сунул ее под мышку, вытащил мобильник и сделал пару коротких звонков, пока Ви пытался приладить замок к входной двери. Затем они пошли к «кадиллаку».

Буч осторожно приблизился к водительскому месту, показывая руки, в одной из которых был тигр. Вишу в той же манере обогнул капот с другой стороны, давая понять: «Расслабьтесь, мы вас не тронем», и остановился фута за три от пассажирской двери. Никаких признаков жизни.

С севера налетел холодный ветер, влажный порыв заставил Буча почувствовать все болячки после минувшей драки.

Мгновение спустя замки машины открылись.

Джон не мог оторвать глаз от Блэйлока. Особенно в душевой. Тело парня стало просто огромным, повсюду проступили мускулы, разветвляясь от позвоночника, охватывая плечи, руки и ноги. А еще он стал дюймов на шесть выше. Боже, он теперь ростом под два метра!

Но счастливым он не выглядел. Двигался неуклюже, утыкался лицом в кафельную стену большую часть времени, пока мылся. И, судя по вздрагиваниям, мыло, которым он пользовался, его раздражало, – или все дело в коже? А собираясь встать под душ, Блэй то и дело отступал, подбирая температуру.

– Хочешь в него втюриться? Смотри, братья будут ревновать.

Джон сердито взглянул на Лэша. Тот нагло улыбался, намывая свою узкую грудь; толстая бриллиантовая цепь была облеплена мыльной пеной.

– Эй, Блэй, тебе лучше не ронять мыло. Малютка Джон рассматривает твое тело с таким интересом, какой тебе и не снился.

Блэйлок проигнорировал колкости.

– Блэй! Ты меня слышишь? Или размечтался о том, чтобы мелкий Джон сам оказался перед тобой внаклонку?

Джон встал перед Лэшем, загородив Блэя.

– Ой, да ладно, тебе ли его защищать? – Лэш взглянул на Блэйлока, – Блэй не нуждается в чьей-либо защите. Он теперь здоровя-а-ак – правда, Блэй? Скажи: если Джон захочет с тобой порезвиться, ты ведь ему позволишь? Держу пари, что позволишь. Спорю, ты ждешь этого с нетерпением. Вы такая сладкая…

Джон подался вперед, повалил Лэша на мокрую плитку и… с силой врезал.

Словно на автопилоте, он снова и снова бил парня по лицу кулаками, налившимися безмерной ненавистью, пока кафельный пол душевой кабинки не стал ярко-красным до самого стока. И неважно, сколько пар рук оттаскивало его – он их не замечал и продолжал колотить.

Вдруг чьи-то руки с силой оторвали его от Лэша.

Он сопротивлялся тому, кто бы это ни был, боролся и царапался, сквозь кровавый туман видя, что класс отшатнулся в страхе.