Разоблаченный любовник (Др. изд.)

Не в силах устоять, он подошел и прикоснулся к ее плечу. Когда Марисса подняла глаза, он поцеловал девушку в губы и прошептал:

– Я тебя люблю.

Ее глаза засияли, Буч снова поцеловал ее и отвернулся. Боже, он так надеялся, что «возвращение к предкам» покажет еще кого-нибудь помимо белокожих ирландцев.

Вдвоем с Ви они поднялись в кабинет и нашли нарядную, во французском стиле комнату почти пустой. Рэт стоял напротив камина, положив руку на полку. Король задумчиво глядел на языки пламени.

– Милорд? – произнес Ви, – Время все еще подходящее?

– Да.

Рэт жестом пригласил их войти, на среднем пальце сверкнуло кольцо с черным бриллиантом.

– Закройте дверь.

– Не возражаешь, если я приведу сюда толику мускулов? – Ви кивнул в сторону коридора, – Хочу, чтобы Рэйдж находился здесь и держал копа.

– Хорошо.

Когда Вишу вышел, Рэт посмотрел на Буча так пристально, что глаза короля засветились за темными очками, как факелы.

– Не ожидал, что Дева-Законоучительница позволит нам сделать это.

– Рад, что позволила.

«В определенном смысле».

– Ты понимаешь, под чем подписываешься? Будет чертовски больно, и ты можешь стать овощем, так и не вернувшись к реальности.

– Ви меня на этот счет просветил. Я готов.

– Это я тебя проверял, – одобрительно пробормотал Рэт, – Ты так напряжен…

– Какой у меня выбор, хотел бы я знать? Никакого. Так что вряд ли стоит долго думать об этом.

Двойные двери со щелчком захлопнулись, и Буч посмотрел на вошедшего. Рэйдж стоял с влажными волосами, одетый в потертые голубые джинсы и черную толстовку, босой. Совершенно не ко времени Буч отметил, что даже ступни Голливуда великолепны. Никаких волосков на пальцах или плохих ногтей… Этот негодяй идеален с головы до пят.

– Коп, приятель, – произнес брат, – Ты и вправду собираешься это сделать?

Когда Буч кивнул, перед ним вырос Вишу и стал стягивать перчатку.

– А ты сними-ка рубашку, друг.

Буч разделся до пояса, бросив рубашку от Тернбулл и Ассер на диван.

– Можно оставить крест?

– Да, он не должен расплавиться. Кажется.

Ви запихнул перчатку в задний карман, затем снял с себя ремень и передал Рэйджу.

– Засунь это ему в рот и держи там, чтобы он не переломал зубы. Но не прикасайся к нему. Хотя в такой близи ты все равно получишь ожог, как от солнца.

Рэйдж встал позади, но стук в дверь все прервал.

Сквозь деревянные панели раздался голос Мариссы.

– Буч? Рэт?

Стук. Еще громче.

– Милорд? Что-нибудь стряслось?

Рэт вздернул бровь и посмотрел на Буча.

– Позволь, я поговорю с ней, – сказал тот.

Рэт усилием воли открыл двери, и Марисса ворвалась в комнату. Ей хватило одного взгляда на руку Ви без перчатки и обнаженную грудь Буча, чтобы побелеть как мел.

– Что вы с ним делаете?

Буч подошел к ней.

– Мы собираемся узнать, есть ли во мне кровь твоей расы.

Она приоткрыла рот. Затем развернулась к Рэту.

– Скажи им «нет». Скажи, что они не должны это делать. Скажи…

– Это его выбор, Марисса.

– Это его убьет!

– Марисса, – произнес Буч, – Узнать о себе стоит риска.

Она развернулась к нему, в ее взгляде горела ярость. Последовала пауза. Затем Марисса влепила ему пощечину.

– Это за то, что ты не заботишься о себе.

Без передышки она снова ударила – очередной отзвук от потолка.

– А это за то, что не сказал, что вы тут затеяли.

Боль вспыхнула в его щеке, пробрав до самого сердца.

– Парни, вы не оставите нас на минутку? – тихо сказал он, не сводя глаз с бледного лица девушки.

Когда братья исчезли, Буч попытался взять ее за руки, но Марисса отпрянула, обхватив себя.

– Марисса… это единственный выход для нас, какой я вижу.

– Выход из чего?

– Есть шанс, что я могу стать тем, в ком ты нуждаешься…

– В ком нуждаюсь? Я нуждаюсь в тебе, таком, какой ты есть! Я нуждаюсь в тебе живом!

– Это меня не убьет.

– Ах да, ты ведь раньше уже не раз это делал и знаешь наверняка? О, как я рада за тебя…

– Я должен сделать это.

– Не нужно…

– Марисса, – рассердился он, – Хочешь побывать в моей шкуре? Хочешь примерить на себя мысль, что ты меня любишь, а мне приходится быть с кем-то еще, питаться на стороне, в то время как ты ничего не можешь с этим поделать, и так месяц за месяцем, год за годом? Хочешь подумать, каково это – знать, что ты умрешь первой и оставишь меня одного? Хочешь быть второсортным жителем в мире, в котором живу я?

– Ты хочешь сказать, что лучше умереть, чем просто быть со мной?

– Я же сказал тебе: это не…

– А что дальше? Думаешь, я не могу логически проследить дальнейшее? Если ты обнаружишь, что у тебя есть предок-вампир, хочешь сказать, ты не попытаешься совершить нечто еще более несуразное?

– Я слишком сильно люблю тебя…

– Проклятье! Если бы любил, то не стал бы делать ничего этого. Если бы любил… – Голос Мариссы надломился, – Если бы…

Ее глаза наполнились слезами, и она нервным жестом закрыла руками лицо и задрожала. Затряслась всем телом.

– Детка… все будет нормально.

Слава богу, она все же позволила себя обнять.

– Детка…

– Как я зла на тебя, – сказала она, уткнувшись ему в грудь, – Ты высокомерный, горделивый болван, который разбивает мое сердце.

– Я мужчина, который хочет позаботиться о своей женщине.

– Я это и сказала… чертов болван. И ты обещал: никакой больше опеки без моего ведома.