Разорвать порочный круг

В-третьих, когда с купанием было завершено, служанка проследила за тем, чтобы Волчица оделась не в повседневный наряд, а накинула на голое тело укороченный халат, и напоследок наказала ей оставаться в покоях — дожидаться лорда. И вся эта необычная подготовка вызвала у Сансы чувство беспокойства, наталкивая на мысль, что это неспроста и, скорее всего, будет как-то связано с игрой.

Оставшись в покоях одна, она подложила под голову руку и, улегшись на бок, прикрыла глаза, надеясь немного вздремнуть и отдохнуть. Всю ночь Санса провела, ворочаясь с боку на бок, как неприкаянная. Иногда ей удавалось уснуть, однако очень скоро она подскакивала, разбуженная мелькнувшим перед глазами видением или закравшейся в голову мыслью, связанной с будущим днем и тем, что ее могло ожидать. Так вся ночь и прошла: в перетекании между сном и явью, и сейчас Волчица хотела воспользоваться подвернувшейся возможностью и хотя бы на какое-то время прикрыть глаза да между делом отвлечься от гнетущих мыслей.

Однако ее мечтам о сладком сне и заслуженном отдыхе сбыться было не суждено. Бастард не заставил себя долго ждать и уже в промежутке получаса после того, как Санса взобралась на постель и укуталась мехами, явился к ней в покои.

Девушка лениво приподняла голову и посмотрела через плечо, окидывая беглым взглядом мужа, а затем медленно перевернулась на другой бок, оказываясь к нему лицом.

— Здравствуй, моя жена, — поприветствовал ее Рамси и уверенным шагом направился к постели.

Он присел на кровать, смахнул рукой с жены меха и оценивающим взглядом обежал не полностью прикрытое одеждой тело. Сдвинув полу халата, Болтон положил свою холодную руку на бедро Сансы, отчего она невольно вздрогнула, и спросил:

— Готова для меня?

Волчица все так же лежала на боку и, послушно ожидая команды от мужа и уже с первых минут стараясь угодить ему, решила пойти по пути наименьшего сопротивления и склонилась к более безопасному варианту ответа.

— Да, милорд, — и решив, что имела полное право спрашивать о таком, продолжила: — Зачем все это?

Рамси усмехнулся краешком губ, задорно, явно что-то задумав, улыбнулся и, поглаживая Волчицу по бедру и следя взглядом за движениями своей руки, сказал:

— Чтобы мне было удобнее, дорогая.

Бастард хищно сам себе улыбнулся и, прекратив поглаживания, встретился взглядом с женою. В ее голубых глазах одновременно отражались спокойствие и некоторая настороженность, будто она чувствовала, что сейчас ей ничто не угрожало, однако хорошо понимала, что в любой момент времени непредсказуемый Болтон мог измениться и причинить ей боль.

Удовлетворенный же тем, что увидел, Рамси убрал руку с Сансы и, поднявшись с постели и пересаживаясь в одно из кресел у подножия кровати, произнес, будто предлагая, но в действительности приказывая:

— Почему бы тебе не раздеться, ради разнообразия не лечь на спину и не возбудить себя самой?

Услышав эту просьбу-приказ, Санса в ошеломлении посмотрела на Болтона и, увидев на его лице улыбку-насмешку и выжидающий взгляд, направленный на нее с предвкушением и вожделением, вздрогнула и, в очередной раз удивляясь извращенности своего мужа, решила попробовать поставить его на место:

— Я не проститутка в увеселительном доме и не стану этого делать.

Болтон мило улыбнулся ей в ответ и с холодом в ярко-голубых глазах и угрозой в голосе как можно более невинно произнес:

— Тогда мне стоит отправить тебя на недельку в бордель, чтобы ты почувствовала разницу между моими просьбами и требованиями десятка-другого мужчин.

Санса и Рамси встретились взглядами, и девушка поняла, что муж не шутил и не преминет воспользоваться и такими мерами, если она ему сейчас же не подчинится.

Оставшаяся без выбора Волчица села на кровати, не глядя на Болтона скинула с себя халат и медленно легла на спину, не имея представления, что же делать дальше. Она некоторое время просто лежала, отстранено взирая в потолок, пока ее бездействие не стало злить бастарда, и тот, теряя терпение, приказал ей издевательским тоном:

— Разведи ноги, согни в коленях и начни, наконец, хоть что-нибудь делать. Даже будучи раздетой ты настолько скучна, что я вот-вот усну.

Колкость достигла своей цели, и задетая ею Волчица, несмотря на ощущаемый стыд, покорно приняла положение, о котором просил ее Рамси. Чувствуя себя еще более незащищенной и слишком открытой для посторонних глаз, к чему прибавлял неловкости и выбритый пах, она медленно опустила одну руку вниз по своему телу и замерла, пребывая неуверенной в том, что же делать дальше — Санса никогда не прикасалась к себе там с целью получения удовольствия. Да, Болтон неоднократно ласкал ее рукой, однако в такие моменты девушка уже была возбужденной и полностью полагалась на мужа. Теперь же ситуация резко изменилась.

Заскучавший Рамси перевел взгляд на стоящие на трюмо часы и, прикинув, сколько времени у него есть в запасе, удрученно вздохнул, недовольно поморщился и поднялся с кресла: вот почему люди так любят создавать трудности себе и другим? И Болтон, осознавая, что позже у него возможности раздеться не будет, начал избавляться от своей одежды, по очереди скидывая вещи на кресло.

Шелест одежды и звук передвигающегося по покоям бастарда привлек к себе внимание Хранительницы Севера, и она в недоумении приподняла голову, желая посмотреть, что же происходит. Вид раздевающегося Болтона нагнал на Сансу еще больше страха, подтолкнув к мыслям о том, что ему надоело ее промедление и он, раздраженный, сразу же решил перейти к главному, что означало лишь грядущую для нее боль. Она положила голову обратно на постель и закрыла глаза, приготовившись к наказанию за неповиновение и мысленно готовясь к тому, что потом придется принять в себя мужа.

Волчица ощутила, как постель прогнулась под весом Рамси, что затем проскочил под меха, накрывшись ими до поясницы, и улегся между ее разведенных ног. Осознавая, что сейчас надо расслабиться и быть хорошей женой, леди Санса стала вспоминать те моменты, когда бастард доставлял ей удовольствие, и стала пытаться воспроизвести в голове ощущения, которые приносили его ласки, рассчитывая возбудиться от этих мыслей. Однако у нее ничего не выходило: картинка в голове не хотела складываться воедино, а солнечный свет, что пробивался сквозь окна в покои, создавал дополнительную сложность и делал все происходящее более реальным.

Сосредоточенная на своих мыслях, дочь Старка абсолютно позабыла о Болтоне и поэтому изумленно вздохнула, когда он поцеловал ее в краешек губ, а затем в подбородок и начал спускаться вниз, осыпая ее тело быстрыми поцелуями. Она приоткрыла глаза и, приподняв голову, взглянула на Рамси, который добрался до ее живота и все больше смещался вниз к ее паху. Бастард опустился еще чуть ниже и, остановив поцелуи, погладил Сансу по внутренней стороне бедра, после чего обратил свой пристальный и на удивление ничем не затуманенный взгляд на жену. Не разрывая с ней зрительного контакта, он поцеловал девушку в бедро и, поднеся к ее лону руку, протолкнул в него два пальца, пробуя как можно скорее возбудить ее.

Почувствовавшая сначала неудобство от проникновения Волчица быстро успокоилась и расслабилась; она прикрыла глаза и просто наслаждалась приятными ощущениями, когда вдруг скрипнула дверь, и в покои вошел Вонючка и, не отойдя и на несколько футов от входа, ошеломленно замер. Санса мгновенно подняла к груди руки, прикрываясь, попыталась свести ноги и отвернуться от вошедшего, однако была остановлена крепкой хваткой Болтона. Он послал ее предупреждающий взгляд и, повернув голову к Теону, улыбнулся и в миролюбивой манере произнес: