Разрешаю любить

Я не могу прервать это. Сейчас не могу, потому что он делает это так, что по моим ногам слабость растекается.

Зная, что действую наперерез собственным словам, кладу руки на его плечи и отвечаю на поцелуй.

Время останавливается. Леша прижимает меня к себе и медленно гладит по спине. Я тоже глажу — несмело и робко касаюсь пальцами коротких волос на затылке.

Прервав поцелуй, он перехватывает мой взгляд и, склонившись ниже, прижимается ртом к шее.

Позвоночник прошивает разряд молнии, ударяет в самый центр промежности и заполняет живот вибрирующим теплом. Тихо вскрикнув, я вонзаю ногти в его кожу.

Станис целовал мои губы, лицо, руки. Но вот так… Так, как целует меня Денежко — никогда!..

— Ле-ша…

Чувствую его жадные губы и влажный язык, трясусь всем телом.

— Варь, крышу от тебя сносит, — бормочет, шокируя еще больше, — Такая вкусная!..

Скользнув языком по моему горлу, возвращается к губам, ныряет рукой под расстегнутое пальто и безошибочно находит лазейку под полой жакета.

— Леша… — шиплю я, когда его пальцы касаются кожи моей поясницы, — Не надо!

Будто не слыша, он проникает под шелковую блузку и трогает мои позвонки.

Это слишком для меня. Катастрофа вселенского масштаба!

— Хватит! Все! Стоп!..

— Дай нам шанс, — повторяет, глядя на меня упрямым взглядом.

Мотнув головой, я хватаю сумку, щелкаю кнопкой разблокировки дверей и растрепанная выскакиваю из машины.

Глава 18

Варя

Я с утра ничего не ела, и теперь от голода ломит виски. Зажав их пальцами, пытаюсь сосредоточится на том, о чем говорит Юля. Она в прекрасном расположении духа, потому что Штойлеры пообещали ей какую-то картину, которая сделает ее галерею поистине уникальной.

Она произносила ее название, но оно влетело в одно мое ухо и тут вылетело в другое. Я потом уточню.

— Кеппель и Красногорцевых посадим вот сюда, — говорит она, тыча кончиком ручки в схему рассадки гостей, — Они дальние родственники. Думаю, им рядом будет комфортно.

Бездумно киваю.

— Вот здесь по центру сядут Марченко и Кичинские. Они из главного управления и больше ни с кем хорошо не знакомы.

Пытаюсь уложить в голове хотя бы часть фамилий и запомнить, кем они приходятся семье Станиса или Юле и Сергею Николаевичу. Наверное, придется попросить список с кратким пояснением, чтобы не опозориться на собственной свадьбе.

Юля продолжает рассаживать гостей и делает пометки в блокноте в кожаном переплете. Говорит увлеченно, с блеском в глазах, будто это не я, а она выходит замуж. Хотя ее понять можно — она, наконец, породниться со своей подругой и будущим бизнес-партнером Мари Бжезинской.

Мои же мысли незаметно меняют русло и перетекают на запрещенную тему. В моем телефоне пропущенные от Денежко, на которые я не собираюсь отвечать. Но… они там есть, и это туманит разум и лишает покоя.

— Варя! — вдруг гаркает тетя, — Ты меня слушаешь или нет?!

Вздрогнув, я резко поворачиваю голову. Она смотрит на меня, хмурясь.

— Слушаю, да.

— Что с тобой происходит в последнее время?

Чувствую, как кровь отливает от лица, и холодеют щеки. Не мигая, гляжу в ее глаза.

— С тобой все в порядке? — повторяет вопрос уже гораздо спокойнее, — Выглядишь не очень.

— Голова болит, — отвечаю, массируя виски.

— Почему? Часто тебя мучают головные боли? Ты ходила к врачу?

— Нет-нет, ничего серьезного! — слабо улыбаюсь и перевожу взгляд на схему рассадки гостей, намекая на то, что готова продолжить, — Сегодня три сложные лекции было. Просто устала.

Юля, словно чувствуя обман, не сводит с меня глаз, и я чувствую себя ужом на сковородке. Нутро горит.

— Как у тебя со Станисом? — спрашивает неожиданно.

— Все хорошо.

— Когда разговаривали с ним в последний раз?

— Позавчера, — отзываюсь тихо и сразу добавляю, — Все в порядке, Юль. Правда. Он собирается в Лондон и завершает какие-то важные дела…

— Я знаю.

— У нас все хорошо.

Прочистив горло, она берет со стола стакан с водой и делает пару глотков.

— А когда ты в последний раз медосмотр проходила?

— Эмм… — задумываюсь я, — Осенью. В ноябре.

— Результаты и заключение на руках?

— Да, а что?..

— Покажи их мне.

— Зачем?

Проведя подушечкой указательного пальца по своей брови, она заправляет за ухо выбившуюся из прически волнистую прядь волос.

— Свадьба это всегда сильный стресс. Для любой из нас, — объясняет мягко, — Я просто волнуюсь за тебя и хочу убедиться, что с тобой действительно все в порядке.

— Со мной все в порядке. Врач сказала.

Юля пару раз кивает и впивается в мое лицо пристальным взглядом.

— Ты ведь девственница еще?

Я на миг теряюсь, но быстро беру себя в руки.

— Д-да. Но какое это имеет значение?

Шумно выдохнув, тетя снисходительно улыбается и, подавшись ко мне, касается моего плеча.

— Ну, как же?.. Это имеет большое значение, Варь. Станис знает тебя с четырнадцати лет. С семнадцати ты считаешься его девушкой и, если у вас ничего не было, то…

— Я девственница, Юль, — перебиваю, выдавив смешок, — И я все понимаю, да.

Она тихо смеется, но все же уточняет:

— В твоем близком окружении ведь нет мальчиков?

— Нет.

— Кроме того друга Саши, верно?..

— Верно.

— Как его фамилия? Я всегда забываю. Копейкин?..

— Денежко, — отвечаю глухо.

На мое лицо медленно наползает жар. Закусив губы, я склоняюсь над схемой и указываю пальцем в первый попавшийся стол, — А тут кого посадим?

Юля смотрит на меня еще несколько секунд и берет шариковую ручку, чтобы продолжить то, чем мы занимались.

— Будь осторожна, Варя. Станис любит тебя. Очень.