Разрешаю любить

— Привет, — здороваюсь, открыв деверь.

Леша гасит экран телефона, в который пялился до этого, и внимательно осматривает меня с головы до ног.

— Привет. Сядешь?..

— Зачем?

— Не бойся, не съем, — усмехается кривовато, кладя на руль правую руку.

В прошлый раз чуть не съел — вертится на языке, но я лучше откушу его, чем стану специально провоцировать.

Снимаю сумку с плеча и опускаюсь на пассажирское сидение, как на горячую печку. Воспоминания и ощущения флешбеками пронзают мозг. От досады на собственные глупость и слабость кусаю нижнюю губу.

— Что-то случилось?

Вместо ответа Денежко дергает рычаг на коробке передач и трогает машину с места.

— Ты куда? — пугаюсь я, — Мне домой нужно.

— Давай хотя бы из-под камер уедем.

— Зачем?

— Я ждал тебя почти час. Какая-то бабка с лохматой псиной грозилась вызвать полицию и предупредила, что будет наблюдать из окна, чтобы я не скрутил чьи-нибудь колеса, — невозмутимо рассказывает Леха.

— Боже… — не сдерживаю смешка, — Это, наверное Патрушева со второго этажа. Без ее ведома тут даже кошки не рожают.

— В моем доме тоже такая бабка есть. Ведет журнал, кто во сколько уходит и во сколько потом возвращается.

— Серьезно?! — хохочу в голос.

— Да, мечтает быть полезной следствию в случае какого-нибудь ЧП.

— Какая интересная у нее жизнь.

Остановившись на выезде из двора, Леша включает поворотник и выруливает на проезжую часть.

— Мы куда? — повторяю вопрос, догадавшись, что он что-то задумал.

— Показать кое-что хочу.

— Что?

— Увидишь.

Я глубоко вздыхаю и пристегиваюсь ремнем безопасности. В любом случае после того, как он покажет мне, что хотел, нам следует серьезно поговорить и обозначить четкие границы в нашем общении.

— Мероприятие? — интересуется, имея в виду мой макияж и брючный костюм.

— Да.

— Что-то важное?

— Эмм… да, важное. Я в галерее у своей тети была.

— М… Выставка?

Ненадолго отвернувшись к окну, пытаюсь погасить вспыхнувшее в груди как спичка, раздражение. Почему в каждом его вопросе я вижу подвох? Намек на то, что я самозванка в той жизни, частью которой скоро стану. Он словно не верит в то, что я достойна ее.

— Нет, не выставка, Леш. Сегодня к Юле приехали ее очень хорошие знакомые. Меценаты и владельцы одной из богатейших частных коллекций предметов искусства в нашей стране. Я ездила, чтобы с ними познакомиться.

— Ясно, — роняет он, — Обрастаешь связями? Молодец.

— Это плохо? — вскидываюсь я, — Что в этом преступного?

— Я не сказал, что это плохо, Варь. Не кипятись.

— Я собираюсь связать свою жизнь с искусством и, естественно, мне интересны такие люди, как эти… Штойлеры…

— Я понял.

— Хотя бы потому, что в они владеют оригиналами картин Манэ, Бенуа и Мещерского! Помимо этого они собираются лететь в Штаты, чтобы участвовать там в аукционе и приобрести картину «Старуха с тростью»!

Его брови слегка дергаются, а уголок губ приподнимается в усмешке.

— Тебе смешно?! — восклицаю ошеломленно.

— Нет. Это все очень интересно, но чего ты завелась-то?..

— Я не завелась! Просто пытаюсь тебе объяснить, почему мне интересны эти люди!..

Почесывая подборок, Леха молча кивает и ничего не отвечает. Я тут же сдуваюсь как шарик и начинаю испытывать нечто похожее на чувство стыда.

Твою мать… С моими эмоциональными вспышками нужно что-то делать. Рядом с ним я всегда как оголенный провод — это не нормально.

— Как твои дела? — меняю тему, едва мои щеки перестают пылать как две нагретые сковородки.

— Нормально.

— Нормально? Это все?.. — хмыкаю, пытаясь перевести нашу стычку в шутку, — Я рассказала тебе, за какой картиной едут Штойлеры в Штаты, а от тебя слышу только «нормально».

— У меня на следующей неделе небольшая командировка.

— Командировка?.. Куда?

— Сначала в Кемерово, потом в Кисловодск.

— Что там? Соревнования?

— Можно и так сказать, — отвечает уклончиво после небольшой заминки.

— Снова бои? — догадываюсь сразу, — Леш, зачем?..

— Ничего криминального.

— Это бои-то без правил — ничего криминального?! Ты хотя бы понимаешь, что когда-нибудь тебе там могут череп проломить?!

— Не проломят, — отбивает негромко, — Всего один бой в Кемерово, а потом на пару дней в Кисловодск.

— В Кисловодске тоже драться будешь?

— Нет. Там тренировочная база наших рукопашников. Хочу осмотреться.

— Зачем? — интересуюсь, затаив дыхание.

— Зовут на работу. Возможно, уеду туда насовсем. Не решил еще.

Скользнувший по ногам вверх морозец быстро покрывает кожу колючими мурашками и оседает прохладой в центре груди. Он собирается уехать?..

Вжимаюсь затылком в подголовник и смотрю вперед. Это ведь хорошо, да? Правильно. Так будет лучше для нас обоих.

— И когда ты собираешься переехать туда?

— Еще ничего не решено, Варь. Не знаю пока.

Тем временем Марк сворачивает с дороги в узкий проулок и, проехав квартал кирпичных трехэтажек, выезжает на пустырь, заставленный другими машинами. Прямо перед нами оказывается огромный экран, а по периметру территории на деревянных сооружениях установлены мощные колонки.

— Успели вроде… — тихо говорит Леха, двигаясь по центральному проезду, — У нас место в первом ряду.

От шока я едва дар речи не теряю.

— Это что?.. Это кинотеатр?!

— Ага… под открытым небом. Была когда-нибудь в таком?

— Н-нет. А разве они не летом работают?

— Уже тепло. Сегодня первый сеанс.

Свернув перед самым экраном вправо, он занимает свободное место и гасит фары.

— Попкорн будешь?

— Эм-м… да.

Глава 16

Варя

— Какой фильм будем смотреть? — спрашиваю, прочистив горло, когда Леша возвращается в машину с ведром попкорна.

Пока не верится, что все это происходит на самом деле. Что меньше часа назад я разговаривала с Штойлерами и с благодарностью получила от них приглашение в их особняк в Питере, а сейчас мне все равно, что я буду смотреть, жуя попкорн и запивая его сладкой газировкой.

— Какая-то жуть, — смеется негромко, — Боишься ужасы?