Разрешаю поиграть

Правда задуматься об этом мне не дали. Людовик вернулся с какой-то встречи. Больно ухватил меня за волосы и потащил к дивану, на котором уже сидел Монти. Естественно, тот подвинулся. Людовик уселся, а меня пристроил к себе на колени верхом. Пару минут были слышны только крики и стоны из телека.

– Задолбало уже посылать очередную суку куда подальше.

– Рейган не оставляет попыток женить тебя?
– совершенно не стесняясь Монти расстегнул ширинку и вытащив своего “хозяйство” принялся онанировать.

– Именно. Отца переклинело на этом. Он мне уже мозг затрахал своими кандидатками. Но, ничего скоро это прекратится - я не видела лица Людовика, поскольку сидела к нему спиной, но чувствовала, как он довольно улыбается при этих словах.

А следом я ощутила руку у себя между ног. Начинается… Впрочем, нет. Ошиблась. Людовик лишь пару раз запихнул в меня палец, облизал и погнал с колен, предварительно шлепнув по голой заднице (носила я постоянно его рубашки и без белья, по его словам - это заводило).

– Детка вали прихорашиваться, через час мы должны быть в кинотеатре. Надень мое любимое платье, я купил тебе кое-что к нему…

Я лишь кивнула и пошла в спальню. Терпеть не могу эту красную тряпку! Но, Людовик исправно заставляет меня носить эту дрянь. Видите ли, цвет у ткани совпадает с оттенком свежей крови. Да и блондинкам идет красное.

Когда я уже, сидя на постели, расчесывала волосы в комнате появился Людовик. Толкнул меня в грудь так, что я упала спиной на кровать. Задрал ноги и… Нда, это и правда странно. Белые ажурные чулки были весьма умело на меня натянуты. А к ним ярко - красные туфли, которые Людовик так же сам надел.

– Ты - прелестна. Я знал, что они тебе однозначно подойдут - целуя меня взасос со своими излюбленными укусами, прошептал Людовик.

В общем-то это была прелюдия, а самое интересное началось, когда мы пришли в кинотеатр. Людовик арендовал весь павильон. К чему тогда билеты? О чем и спросила.

– Захотелось - пожал плечами он - мне давно хотелось прикупить какой-нибудь билетик. Прошу.

Он пропустил меня в двери, которые сам распахнул. Неужели в кинотеатре нет никого кроме нас? Быть такого не может или?..

Народ все же был. В основном женщины. Что не удивительно, ведь на романтические комедии кто еще пойдет? Самое смешное, что я почти расслабилась. Даже не обратила внимание на то, что в зале помимо звуков из динамиков не было постороннего шума, никто не двигался и кажется не дышал.

Людовик пожелал устроиться на заднем ряду. И вполне мирно, разве что его рука время от времени оказывалась у меня под подолом, наблюдал за сюжетом. Фильм не показался мне увлекательным, но все равно понравилось наблюдать за актерами с большого экрана. Особенно интересно было, когда две подруги никак не могли поделить банкетный зал, в котором мечтали провести свадебную церемонию.

Когда в зале вспыхнул свет, я не сразу увидела, что что-то не так. Глаза привыкшие к темноте плохо слушались. Но, стоило мне проморгаться и захотелось снова зажмуриться. Помещение полное трупов, вот что я увидела.

– Детка, не делай такое скорбное лицо! Они весьма свежие. Видишь ли, я напоил их сначала парализующим, а потом чуть-чуть надрезал артерию. Поэтому окончательная смерть наступила как раз, когда в фильме все закончилось хиппи-эндом.

– При чем тут какой-то фильм?
– просипела я, теряя от ужаса происходящего голос.

– Ну как же? Это все девки, которые рвались за меня замуж, ну и любовники некоторых из них. Представляешь, хотели охомутать меня и продолжать трахаться с кем-то, ну не дуры ли? Так вот, фильм как раз про невест и их непомерное желание выйти замуж, как они представляли у себя в мечтах. Я хотел показать этим идиоткам, что кино и реальность существенно отличаются. Ну и просто жутко мечтал грохнуть тварей. Ну не смотри на меня так! Я тебя умоляю!

И пока я в ступоре от творившегося кошмара молчала, Людовик потащил меня по проходу к экрану. Завел за белое полотно и поставил на четвереньки.

– А теперь смотрите, сучки, какой любовь бывает в жизни!
– крикнул он безмолвному залу и задрал подол платья, попутно порвав чулки, что еще пару часов назад бережно надевал…”

Мерзость! Я передернула плечами выбираясь из воспоминания. Наверное, мне и правда стоит как-то исправить впечатление о кино. Поэтому так и быть.

– Ладно и на что идем?
– посмотрела я на Ника, который все это время увлеченно вытаскивал зеленый горошек из картофеля.

– На триллер. Прости, но романтические комедии - не мое.

И не мое. Но, я тебе в этом ни за что не признаюсь.

День двадцать второй.

Я гордо шел по центру города, и ловил взгляды прохожих. Популярность? Нет! Красота? Вряд ли. Оранжевая бензопила в руках?

Возможно…

Уже при входе в кинотеатр, я купила газету. Не удержалась. Впрочем, как и думала - план удался. Данте - мертв. И смерть его естественной может назвать только дурак. А организация, на которую покойничек трудился дураков не держит. Да, не спорю Людовик скорее всего подчистил за собой, но доказательства - это одно, а информация - другое. Они заинтересуются им. На это и был расчет. И понятие - “правосудие” у этих ребят весьма своеобразное. Поэтому вряд ли Людовика попытаются поймать и посадить, а вот найти и убить…

Стараясь не проявлять столь явной радости, я все же не удержалась от улыбки, когда смяла и выбросила в урну газету. Ник моих манипуляций не заметил, слишком занятый покупкой поп-корна и содовой. Не люблю эту американскую привычку жевать при просмотре чего-либо. Высказаться по этому поводу я не успеваю. В толпе мелькает до боли знакомая фигура.

– Ник, может не пойдем? Что-то мне расхотелось - о, я знаю, что это бессмысленно, но Ник мне и правда нравился.

– Перестань. Уверен, тебе понравится. К тому же я ужасно хочу увидеть этот фильм на большом экране - ну вот, что я говорила?

Я переступаю порог темнеющего своим зевом зала с таким видом, что по меньшей мере на меня сейчас должна упасть бетонная плита и превратить в красную лепешку. Но, конечно, ничего не происходит. Пока не происходит.

Мы рассаживаемся и свет окончательно меркнет. Зато вспыхивает экран. Секунд тридцать ничего не происходит, только полотно перед зрителями ярко светится. Я чувствую, как нервное напряжение прокатывается от затылка к пояснице и возвращается назад отдаваясь болью где-то внутри головы. Пока зал замер в предвкушении, я леденею от страха. Не хочу повторения. Впрочем, можно не сомневаться, что в этот раз будет что-то новенькое. Людовик всегда был оригиналом. А в отношении выбора смерти - тот еще придумщик.