Разрешаю поиграть

Свет экрана сменился, потух. Люди начали волноваться. Наконец-то. Но легкие шепотки перебил резкий лязг динамиков, словно кто-то настраивал микрофон. А, возможно, так и было. Ведь голос прозвучал и от него меня передернуло. Черт! Так и знала.

– К сожалению, просмотр откладывается на неопределенное время, но я бы не советовал вам покидать своих мест. Видите ли, под определенным количеством сидений встроена миленькая система… Ну, не стоит паниковать, никаких бомб и динамита. Всего навсего с дюжину петард, которые устроят салют стоит только вашему соседу по месту встать. Чтобы выжить вам надо лишь посидеть спокойно до конца сеанса. Ах, да… Это не шутка.

От взрыва я невольно вздрогнула, впрочем не от взрыва, а от чего-то липкого на шеи. Обернулась. Через ряд от нас с Ником, два свежих трупа, точнее то, что осталось от них. А затем… Взрывы раздавались повсюду. Крики, плач, стоны и кровавая пелена перед глазами. Я вцепилась в ручку кресла и зажмурилась.

Легкое касание к плечу. Это Ник. Глаза приходится открыть. Людовик стоит у экрана с микрофоном в руке. Я не могу видеть выражение его лица. Но, могу поклясться - он улыбается.

– Как я и предполагал, нас осталось трое. Не правда ли грустно? Люди всегда одинаково ведут себя в подобных ситуациях. Паника и страх. А ведь все могло быть иначе. Жаль, жаль - качает он головой и идет к нам.

– Детка, безмерно счастлив видеть тебя, я успел соскучится - оказываясь напротив моего сидения, Людовик скалит свои зубы в улыбке.

– А я - нет.

– Жестока, как всегда - притворно вздыхает он - а вот этому придурку лучше бы было не попадаться мне на глаза.

Молниеносный удар, голова Ника дергается, а щека начинает кровоточить. Ну конечно, кастет, куда без этого?

– А давайте поиграем?

– Во что?
– и зачем он лезет! Молчал бы или одного удара мало?

– В “мучеников”! Игра очень простая. Кому-то из вас придется побыть жертвой. Безусловно, Никки, как настоящий джентльмен уступит даме. Так вот, условия следующие: до конца сеанса у вас нет никакой уверенности, что кресла не взлетят на воздух. Значит, в запасе у нас часа два и все эти два часа я постараюсь доставить максимум неудобств нашей девочки. Вытерпит и ты, Никки можешь быть свободен, а не вытерпит… Ну, что ж, есть в этом что-то от рулетки.

– Почему не я, а она?
– стараясь не вскочить, прошипел сквозь зубы Ник.

– Потому, что мой юный друг, это не ты, а Детка вечно строит из себя героиню…

– А еще Ник потому, что не стоило пытаться поймать его в ловушку - стараясь не думать о несправедливости вселенной по отношению ко мне, не вытерпела и все-таки высказалась я.

– О чем ты?
– почти искренне удивился Никки - бой.

– О том, что ты хотел выманить его через меня. Не дурно. Но, как глупо. Пора уже понять, что мы в разных весовых категориях.

Ник молчал. Да и чего я ждала? Что он действительно отказался бы от мести или что у него появились какие-то чувства ко мне? Глупости. Я с самого начала, когда он присел на лавку рядом со мной, знала, какой план зреет в его недалеком умишке. И тем не менее позволила ему разыгрывать идиотский спектакль, стоивший жизни десятку людей. Нет, я не оправдываю Людовика, но и Ник не сторонний наблюдатель.

Хлопок. я удивленно смотрю на Людовика, он хихикает. Как-то некрасиво по девчачьи и в тоже время страшно. Поворачиваю голову и встречаюсь глазами с таким же удивленным взглядом. У Ника на груди расплывается красное пятно. Он пытается придержать кровь левой рукой. В правой у него пистолет с глушителем.

– Упс, осечка!
– сквозь смех выдавливает из себя Людовик - хотел убить меня, а закончилось все самоубийством. Лучшего конца и не придумаешь!

– Это ты… Ты… Ублюдок - глаза Ника закатываются, он дергается, но уже все.

– Ну, я. И что тут такого? Между прочим, каждый выживает, как умеет и пукалка твоя бракованная оказалась, раз я смог испортить ее за пару минут - сообщает уже мертвецу Людовик.

– И что теперь?
– единственное, что я могу произнести, продолжая смотреть на Ника. Дурак!

– Ничего. Играть мне больше не хочется. Поэтому, вставай!

– Нет!

– Детка, не переживай, я знал какие у вас места и естественно ничего с ними не сделал. Поэтому пойдем, дорогая.

– Нет!
– я мотаю головой, никуда я не пойду! Не хочу!

– Поднимайся, тварь! Ладно, не хочешь сама, так я помогу - кривит губы Людовик и дергает меня за руки, вырывая из кресла.

Он буквально волочет меня по проходу. Поскальзываюсь на чье-то крови, падаю на колени. И чувствую, как его руки вздергивают меня за плечи. А потом Людовик прижимает меня к своей стянутой корсетом и оттого жесткой груди.

– Девочка моя, ну почему ты такая сучка? Я ведь хотел по-хорошему. Хотел без боли. Я даже милым стал, чтобы ты оценила. А ты? Тварь неблагодарная только и мечтаешь сбежать от меня! Ненавижу тебя!

Нда, не думала что закончу вот так - чувствуя, как мужские руки сдавливают мне шею, сминая гортань. Все-таки асфиксия не мое.

– Придушил бы, но пока обойдемся без крайностей.

Он резко отпускает мою шею и почти красиво берет на руки.

– А теперь, дорогая улыбайся и делай вид, что я самое главное в твоей жизни. Впрочем так оно и есть.

Ногой Людовик распахивает дверь и нас ослепляет вспышками фотокамер.

– Лорд Рейган, неужели это очередное нападение Кукловода на Вас?!

– Никаких комментариев! Пропустите спасателей - кричат со всех сторон.

– На этот раз мерзавец покушался не только на меня, но и на мою невесту - с дурной силой прижимая мое лицо к плечу, отвечает Людовик.

Мир сошел с ума.

День…

Смерти я не страшусь, на судьбу не ропщу,

Утешенья в надежде на Рай не ищу,

Душу вечную, данную мне ненадолго,

Я без жалоб в положенный час возвращу.

Снег… Валит и валит, такое чувство, что весь мир покрыл белый пепел. Интересно, а когда Рождество? Наверное, уже скоро. Хотелось бы дожить до него. Не знаю зачем, но хотелось бы. Впрочем, я безумно устала, поэтому нетерпится закончить все это. Особенно раздражает кашель. С каждым разом он становится все более выматывающем и болезненным. Думаю у меня пневмония, а еще переохлаждение, обезвоживание и не хилая потеря крови, интересно, а заражения нет?

В углу послышалось шуршание. О, моя новая знакомая. Крыса. Каждый день заходит попроведывать, никак не дождется моей смерти. Я ей сочувствую, но все же придется еще немного подождать. А потом у нее будет пир. Дергаю ногой так, что пустая жестяная банка от удара об мысок катится в сторону крысы, которая уже исчезает в щели. Ну вот, единственного гостя прогнала. Вздыхаю и тут же захожусь кашлем. надо повернуться на бок. Надо, но… сил совсем нет.

Какая ирония. Я провела в этих стенах все свое детство, а теперь пришла сюда умирать. Среди разрушенных комнат и прогнившей крыши. Мне кажется, что я такая же, как этот приют. Давно ни к чему не годная. Дико больно осознавать, что не я жизнь, а она меня прогнула, растоптала, уничтожила.