Разрушенные
Шрифт:
Первый мужчина, над которым я стоял, не был значительным. Я не был его приспешником. Он был привлекательным, хорошо сложенным, и спал как гребаный ангел. Но он был безжалостным диктатором, как и остальные — пользовался чужой болью и страданиями.
Я прижал одну руку к его рту.
Его глаза расширились, в них отражалось замешательство.
Он съежился, и его рука поднялась, чтобы коснуться меня.
Это было мгновенно. Причинить боль в ответ, если причиняют боль мне.
«Убей. Разорви. Заставь истекать кровью. Уничтожь».
Я подчинился команде впервые за два чертовых года.
С
Мгновенно, теплая, с запахом меди кровь, полилась из его тела. Его глаза расширились еще больше, рот щелкнул под моей ладонью, и он начал метаться в агонии.
Его сердце ускоренно застучало, предчувствуя скорую кончину, и смрад, исходящий от его внутренностей, стал решающей песней на пути от жизни к поджидающей его смерти.
Я оставил его и вернулся к охоте. Охоте на дьявола. Он был первым, но определенно не последним. Я полностью отдал себя сладости убийства. Я ушел с головой в свою задачу, и все остальное перестало существовать. Время размылось, кровь пролилась, и люди умирали как гребаные мухи.
Комната за комнатой я входил и быстро расправлялся с ними. Пятерых пистолетом с глушителями. Шестерых ножами. Двоих молотком. Четверых голыми руками.
Ночь принадлежала смерти, и я был палачом.
Восемнадцатый куратор умер перед рассветом. Его последний крик прекратился, когда я закрыл ему рот рукой, и стоял прямо, разминая плечи.
Условный рефлекс пульсировал у меня в голове, и я едва мог чувствовать свои конечности. Мое тело стало орудием бойни, и я не фокусировался на брызгах крови или других человеческих частичках, покрывающих мою одежду.
Я шел дальше по коридору и точно знал, что не найду своего куратора в этом крыле. Он всегда спал один в противоположной стороне. Он был следующим в очереди на смерть. Он был моим последним трофеем.
Я наслаждался предвкушением и рыскал по жилищу, страдая от смеси воспоминаний об «Обсидиане» и этом месте. Каждый замок на двери был таким же, длина коридора такая же. Я продолжал ждать, что появится Оскар или Клара подбежит ко мне.
— Ты не плохой человек.
Клара была не права. Я был представителем худшего типа людей — я был убийцей.
Вместо того чтобы мчаться заканчивать миссию, я остановился посмотреть на клетки. Я не мог позволить им умереть за закрытыми дверями, когда я покончу с последним куратором. Я отправился в сердце дома, где располагались приборы сигналов тревоги и панель блокировки клеток.
Я вонзил лезвие в главный пульт и разорвал остальные соединения.
Мгновенно сработала сигнализация, крича предупреждением, нарушая тишину рассвета.
Помчавшись обратно наверх, я прошел мимо детей, подростков, взрослых, что выбегали из своих клеток. Новобранцы и агенты, все на разных стадиях подготовки, смотрели с недоумением и небольшой искрой надежды в глазах.
Те, кто знали меня, кивали в тихом уважении, сбегая вниз по лестнице в морозную пустыню. Были те, кого уговаривали другие, чтобы уйти.
Заняло несколько минут, прежде чем все Ведомство стало пустым склепом.
И еще одна минута, пока человек, которого я хотел увидеть, нашел меня.
Я не слышал его приближения, но почувствовал его.«Убей. Разорви. Заставь истекать кровью. Уничтожь».
Волосы у меня на затылке встали дыбом, когда я повернулся лицом к лицу к своему возмездию. Мой куратор стоял позади меня, руки на бедрах, его идеальное лицо выглядело как у безупречной скульптуры. Он был красивым блондином, но под его идеальностью таилась чернота души.
Мое сердце застучало, посылая страх по моей крови. Условный рефлекс вспыхнул и моментально сник, когда столкнулся с человеком, который был для меня царем.
— Неужели это агент Фокс. Я вижу, ты снова не подчинился приказам и не выполнил свою последнюю задачу. — Он наклонил голову. — Ты больше не слепой. Интересно.
Я ничего не сказал, сжав губы, проглотил свой ужас и стоял на своем.
Этот мужчина причинил мне боли больше, чем кто-либо, и условный рефлекс хрустел в моем позвоночнике, приказывая мне поклониться ему, унижаться ради прощения.
— Я люблю тебя, поэтому ты не можешь быть плохим человеком. — Приятный голос Клары прорвался через туман в моей голове, давая мне что-то, за что уцепиться. Я не позволю ему выиграть. Не в этот раз.
Он внезапно рассмеялся.
— Как ты проделал этот трюк? Должен сказать очень изобретательно.
Я сжал свои руки вокруг охотничьего ножа.
— Никакого трюка. Вы извратили мой разум настолько сильно, что мой мозг решил, что он больше не хочет такого подарка, как зрение. Вы свели многих из нас с ума тем, что заставляли нас делать.
Щелкнув языком, он покачал головой.
— Всегда такой драматичный. — Он сделал несколько шагов вперед, сокращая расстояние между нами. Вытянув руку, он зарычал:
— Отдай мне нож, агент Фокс. Немедленно вернись в свою клетку. Наказание обязательно последует после этого гнусного предательства.
Мои ноги дрожали от принуждения подчиниться. Я сделал шаг назад, не в состоянии игнорировать условный рефлекс, заставляющий меня направиться в мою старую клетку. Это заволокло мой разум, взяло мое тело в заложники. Это было как борьба с кукольным мастером, который держал четыре мои конечности.
Закрыв глаза, я подумал об «Обсидиане» и человеке, которым я стал. Я внушал страх в сердца других, стал больше, чем просто агентом. Этот человек не боялся этого блондинистого мудака.
Я не боялся.
Я заставил свои ноги двигаться, одну за другой.
— Подчинись мне, Фокс. Уступи.
Я застонал, мой желудок сжался, когда тошнота накатила на меня. Подчинись. Подчинись. Подчинись. Снова условный рефлекс согнул мое тело, заставив меня стонать. Я принадлежал ему, и это больно — чертовски больно, — не подчиняться.
Сжав зубы, ненавидя белый смог, что заволок мое зрение, я сделал вперед еще один шаг.
— Не в этот раз.
С каждым движением мое сердце переставало биться в ужасе и билось в каком-то другом ритме. Том, что жаждало крови. Жестокость пробегалась по моим венам, и мои руки налились новым притоком жизненной силы. Он мог бить и пытать меня, но в конечном счете он делал меня сильнее. Сильнее настолько, чтобы противостоять ему. Сильнее настолько, чтобы покончить с ним.