Разрушенные

Он моргнул, стряхнув воспоминания, что преследовали его.

— Я, возможно, расскажу тебе эту историю в другой раз, ребенок, но не сегодня.

Пригнувшись, чтобы быть на одном с ней уровне, он добавил:

— Я не был на войне, но я отслужил свой срок и подчинялся приказам, которых не желал.

Лицо Клары поникло.

— Мне жаль.

Губы Фокса дернулись в небольшой улыбке.

— Это не твоя вина. — Его лицо помрачнело. — Если ты хочешь услышать мою историю, Клара, ты должна пообещать мне, что не расстроишься. Это не о феях или русалках, это о маленьком мальчике, у которого была семья, и он сделал плохие вещи с ними. Это о подростке, который делал кое-что, от чего никогда не освободится, и это о мужчине, который желает, чтобы он мог перемотать прошлое и начать все сначала.

Клара кивнула, моргнув большими, проникновенными глазами.

— Я обещаю. Я знаю, что плохое случается. Я достаточно большая, чтобы услышать.

Он поднял взгляд, серые глаза уставились в мои.

— Я буду следить за цензурой, но это все равно будет сложно рассказать. — Он встал, подошел ко мне, но не вытянул руку. — Все в порядке?

В порядке? Не совсем. Мне не нравилась мысль, что голова Клары будет забита печалью, или тем, что может обеспечить ей ночные кошмары. Я не была в восторге, что Фокс выбрал мою дочь, чтобы поделиться прошлым, но также я…

Дерьмо, я доверяла ему.

Я доверяла, что он не зайдет далеко. Что он будет подбирать выражения, что Клара поверит, что это что-то причудливое и фантазийное. Что-то отпустило меня, злость, которую я чувствовала — исчезла, и я обнаружила, что снова влюбляюсь в поврежденного мужчину передо мной.

— Я доверяю тебе. — Три простых слова, но они созвучны новому началу. Так или иначе, я снова его простила. Я простила ему то, что он украл мою дочь и перевернул мою жизнь с ног на голову.

Он сделал глубокий вдох, его глаза вперились в мои. Ему ничего не нужно было говорить, я могла читать его как открытую книгу. Он источал благодарность.

— Просто... будь помягче, — прошептала я.

Он поморщился.

— Я чертовски сильно пытаюсь научиться воплощать это слово каждый день.

Клара подошла ближе к Фоксу, и я напряглась, надеясь, что она не прикоснется к нему. Она, должно быть, была под впечатлением того, что Фокс сделал в офисе, потому что держала свои маленькие ручки при себе.

— Почему тебе не нравится быть помягче? Разве у тебя не было домашних животных, чтобы научиться быть милым? Я могу научить тебя мягкости, это не так сложно.

Я тихо рассмеялась.

— Это не так легко научить человека игнорировать годы тренировок, Клара.

Ее лицо развернулось ко мне, печаль отражалась на нем.

Я поспешила добавить:

— Но я знаю, что ты очень сильно помогаешь Фоксу.

Клара нахмурилась, топнув ножкой по полу.

— Его имя Роан. Как много раз я должна повторять тебе?

Фокс рассмеялся, грустно улыбнувшись в моем направлении.

— Я никогда не говорил твоей маме своего имени. Она не привыкла так меня называть. — Его огромная рука двинулась, чтобы взлохматить ее волосы, но опустилась так же быстро. — Мое имя очень ценно для меня. Я никому не говорил, даже мужчинам, с которыми вырос. Ты первая, кому я рассказал.

Мое сердце готово было взорваться. Я никогда не думала, что имя может быть священным или сохраняться втайне. В прошлом я использовала разные имена, крала новую одежду, никогда не привязываясь ни к какому, всегда меняясь.

Фокс почувствовал направление моих мыслей и пробормотал:

— Мое имя было единственным, что осталось у меня от прошлого, прежде чем они все украли. Я держал его втайне, сначала как вызов, затем от отчаяния. Только мой младший брат, Василий, мог называть меня Роан. А теперь Клара. А теперь... ты.

Я тяжело сглотнула, представляя молодую версию пугающего мужчины напротив меня.

— Ты хочешь, чтобы я называла тебя Роан?

Он захватил мое сердце и душу своим взглядом.

— Да, это будет много значить для меня.

Внезапно Фокс двинулся вперед.

Я выпрямила спину, в моем животе порхали бабочки. Он был так близко, его бело-серые глаза скорбно смотрели в мои.

— Пожалуйста, прости меня за то, что я собираюсь рассказать тебе. Но если не сможешь... я пойму.

Покалывание, наполненное горечью отчаяния, промчалось по моему позвоночнику, и я не могла говорить. Я кивнула, изнывая от желания обнять его, предложить утешение в моих руках. Два дня я сохраняла дистанцию, укрываясь своим гневом, не желая быть слабой, когда моей первой обязанностью была Клара, но это было бесполезно. Я хотела помочь этому мужчине. Я не могла остановиться — так же как не могла остановить свои чувства к нему.

Ноздри Фокса раздулись, его губы приоткрылись, и каждая часть меня волновалась за каждую часть его. Даже хотя Клара никогда не будет рядом с ним в безопасности, мне с трудом приходилось игнорировать целесообразность в пользу желаний моего сердца.

А мое сердце хотело Роана.

Отчаянно.

Я хотела его не только физически, я хотела морально, эмоционально, духовно. Я хотела владеть каждой частью его и дать ему жизнь взамен моей.

Клара разрушила наш момент неловким подходящим вопросом.

— У тебя так много оружия. Ты использовал его? — она погладила огромный меч, который выглядел так, будто должен был застрять в скале в одном из мифов. Ее голос был тихим, но вопрос превратил Фокса в статую. — Ты убивал людей прежде? Они заслужили это?

Каждый вопрос вонзал кинжал в мое сердце. Кто бы мог подумать, что ребенок, не имеющий жизненного опыта, может быть таким проницательным? Она читала каждого как книгу с картинками. Все наши грехи и секреты, как будто они были вытатуированы у нас на лбах.

Фокс закрыл глаза, выражение глубокого сожаления и боли отразилось на его лице. Наконец, он снова их открыл.

— Я бы хотел, чтобы у меня не было ответа на твой вопрос, но я обещал себе, что расскажу правду. — Вздохнув, он добавил: — Я забирал жизни раньше. Некоторые плохие. Некоторые заслуживающие. Но большинство были добрыми и нежными, и не заслужили умереть. — Он поднял глаза, замораживая меня своим взглядом. — Но я не делал это охотно. Ты должна поверить мне.

Я не могла нормально дышать. Комната наступала, мечи и кинжалы маячили как ночные кошмары, наполняя мою голову ужасами.