Разрушитель Небес и Миров. Арена

Остаток дня я тренируюсь, выматываю себя, перемещаюсь в похожую на бред реальность, воюю с деформой: жгу корни, а остатки складываю в сундук. Культиватор пару раз подмигивает светом, будто пытается что-то сообщить. А может внутри него идет какой-то процесс. В ответ вроде мерцает что-то зеленоватое на сундуке, но каждый раз так быстро, что не могу разобрать.

Просыпаюсь, ем, принимаю отвары Хелен, которая наконец ожила, потому что у нее появилась забота.

На следующий день мне удается встать. К обеду — сделать несколько шагов, заплатив за это рассеченной при падении бровью. Вечером — выбраться из помещения.

Второй день, отпущенный Викторией на реабилитацию, я учился ходить, затем — бегать и прыгать. Вечером я даже вышел на тренировочный плац и получил по лицу от Хелен. Она была и смущена, и счастлива, потому что впервые за время пребывания здесь ей удалось кому-то навалять, а мне было не до шуток, потому что, сидя на брусчатке после ее удара и наблюдая двоящихся сокланов, обступающих меня, я увидел сообщение:

Ты получил 0,02% деформации.

И похолодел от того, что процент начнет увеличиваться, и мне снова придется бороться за жизнь. Воспользоваться кристаллом-артом, которые есть у Джо и, наверняка, у Виктории? Но это может означать, что я выдам свою способность видеть деформацию внутри себя, а так недалеко и до раскрытия Культиватора. Как они отреагируют? Нет, лучше немного подождать, не смотря на опасность — может полученная в обычной драке деформа не будет разрастаться, ведь в сообщении нет слова «прогрессирующая».

Хелен больше не радуется победе, на ее лице — страх, она бросается ко мне, берет меня за руку:

— Что с тобой?

Криво улыбаюсь:

— Сам виноват. Поспешил со спаррингом.

Виктория за тренировкой не следит, иначе не удержалась бы от колкости.

— Поднимайся и вали отсюда, — распоряжается Джо, который тут за главного, поворачивается к Рио и Илаю. — А вы чего рты разинули? Продолжаем.

Пока что сижу, думая о том, что они меня, наверное, уже сильно обогнали, и мне придется поднапрячься, чтобы сравняться с ними. О проценте деформы стараюсь не думать, мне невыносима эта мысль.

Хелен поднимается и спрашивает, протягивая руку:

— Сможешь встать?

Голова по-прежнему кружится, и я пользуюсь помощью Хелен. К нам подходит Виктория, прищурившись, смотрит на меня, собирается что-то сказать, но переводит взгляд за мою спину, и ее лицо вытягивается. Хелен, тоже посмотрев в сторону ворот, так бледнеет, словно видит там восставшего мертвеца.

Оборачиваюсь… Наверное, как и у Хелен, все написано на моем лице. К нам шагает парень, который убил ее брата Бориса. Серк. Идет с важным видом. Ну прямо Наполеон! За ними семенит Ксандра.

Увидев Серка, Джо закатывает глаза и отворачивается. «Твою ж мать», — читаю по его губам.

— Вики! — радостно восклицает Серк. — Вот, воспользовался приглашением. Ты права. Место это никому не нужное, убогое, потому безопасное. Жаль, что я раньше не знал, где ты обосновалась.

Они что, союзники? Глаза Рио округляются, Илай набычивается. Хелен поднимается, подбирается, как кошка перед прыжком, готовая вцепиться Серку в горло, но Рио хватает ее. Хелен трясет, она хрипло шепчет:

— Отпусти меня! Я его убью, — и потом начинает кричать. — Чтоб ты сдох, тварь!

Сумев вырваться, она кидается на Серка, он отбрасывает ее, как назойливое насекомое, но она вскакивает, чтобы повторить попытку.

— Прекратить! — велит Виктория, и Хелен замирает.

— Вот так встреча! — улыбается Серк.

Виктория недоуменно хлопает ресницами, и он обнимает ее за талию:

— Я встретил их еще до второго Обряда, они были совсем свеженькими, неумелыми и очень наглыми. И один из них, вроде бы брат вот этой вот, — он указывает пальцем на Хелен, — поплатился за наглость. Остальные, значит, выжили. Но, полагаю, еще ничего не умеют. Даже подчинению не научились, — он подходит к замершей столбом Хелен, пальцем вытирает текущие по щекам слезы. — А ты ничего так. Хорошо целуешься? С такой фигуркой только в постели кувыркаться, все равно толком обучиться не успеешь…

— Она хил, — в голосе Виктории читается подавленная злость. — В твоей когорте, насколько знаю, нет лекарей, и в моей не было. Пусть хоть один будет, теперь мы отлично дополним друг друга.

— Не ревнуй, дорогая! Я тебя ни на кого не променяю, — он шлепает Викторию по заднице, она не в восторге, но терпит. — Показывай новый материал, рассказывай, че-кого.

— В моей когорте, — говорит Виктория бесстрастно, — теперь есть оружейник, — она кивает на Рио и добавляет скороговоркой:

— Многоборец, единоборец. И хил.

— Стандартный набор, — кивает Серк. — Черномазый, надо полагать, танк, пушечное мясо?

— Без них тоже туго.

— Туго у него в башке! — Серк смеется над собственной шуткой, смех у него резкий, клокочущий. — Но неплохо, неплохо, учитывая, что могло бы быть вообще ничего. А старички как? Некогда их развивать? Что у тебя осталось из артов? Покажешь?

У эмоциональной Ксандры все написано на лице, но она сдерживается, чтобы не портить отношений с союзником. Илай тоже сдерживается.

— Продолжайте, — дает отмашку Виктория и вместе с Серком удаляется в хижину-штаб, Ксандра, ссутулившись, тащится за ними.

Когда они исчезают там, Джо комментирует увиденное:

— Худшего союзника, чем Серк, трудно желать. Он маньяк. У него это на роже написано.

— Так зачем эта сука с ним связалась? — вопрошает Рио патетически, но тихо.

— Нам надо справиться с Альянсом, иначе нас раздавят, — пожимает плечами Джо. — Через два дня запланирована нападение на них.

— Мы собираемся атаковать Альянс? — изумляется Илай.

— Да. Тут просто: либо они нас, либо мы их. Но сами мы со «Сверхлюдьми» точно не справимся. А вот при помощи Серка… — он машет рукой и отворачивается. Хелен закрывает лицо ладонями, садится на каменную плиту и начинает раскачиваться из стороны в сторону:

— Не хочу ходить с ним по одной земле! Вообще жить не хочу… Помогите мне! Не могу так больше!

Присаживаюсь рядом, обнимаю, и она заходится плачем, вцепившись в меня, как в соломинку.

— Я вытащу нас отсюда, — внезапно для самого себя уверенно говорю я, склонившись к ее уху. — Спасу нас всех.