Разрушитель Небес и Миров. Арена

Затем отвожу Хелен в нашу хижину, укладываю на лежанку и сам сажусь рядом. Все это время я напряженно жду, когда начнет расти процент деформы.

Хелен, немного придя в себя, поглядывает искоса, кусает губу — хочет что-то спросить, но боится.

— Ник, вот скажи, — говорит она хрипловато, глядя перед собой. — Тогда, в пещере… Когда на меня напал вампир… Ты это сделал бы для каждого? Ну… ради любого из нас рискнул бы жизнью?

— Ну конечно! — без раздумий отвечаю я и запоздало понимаю, что мой ответ не обрадовал Хелен, очевидно, ей хотелось бы значить для меня больше, чем значат остальные.

Потупившись, она смотрит в одну точку. Почему мне неловко за свой ответ? Я будто бы в чем-то перед ней провинился — она ведь дежурила у моей постели… Ну и что с того, я не обязан на ней жениться. Досадная неловкость даже отодвинула мысли о деформе. Проходит больше десяти минут, но ее процент не увеличивается. Укладываюсь на настил, закрываю глаза и отправляюсь наводить порядок во внутреннем мире, где приходится собирать прожилки деформы и запирать в сундук.

Сегодня удалось собрать все корни, в том числе новые, полученные во время спарринга. Закончив, снимаю перчатки из золотых нитей, кладу возле сундука и некоторое время смотрю на него не мигая, решаю, как его запирать. Обращаюсь к Культиватору, но не получаю подсказки. Уже собираюсь покинуть это место, когда он сжимает кисть кольцом тепла.

Через мгновение браслет получает отклик — зеленоватый круг начинает мерцать на передней стенке сундука, возле края крышки. Я хмурюсь, вглядываясь и не понимая. Что происходит? Браслет пульсирует, и в такт ему разгорается и гаснет кольцо зеленого свечения на моем хранилище. Они будто вступили в контакт. Возникает ощущение, что внутри сундука что-то происходит, его содержимое меняется. Не рискую заглянуть внутрь. Я устал от всего этого, хочется обратно в реальность, в нормальный мир, пусть даже сейчас для меня это — Остров.

Биение невидимых сил затихает, браслет снова становится незаметен, но зеленое кольцо свечения на сундуке остается. Мерцает и мерцает там, и ничего больше не происходит. Ладно, пусть будет так. Все равно пока что все закончилось в мою пользу, хотя и напрягает сундук с очагом отравы внутри меня.

Но чуть ли не больше, чем проблема хранения деформы в собственном теле, меня волнует другое: предстоящее нападение на Альянс, которое, оказывается, запланировано Викторией совместно с Серком. «Сверхлюди»? Получается, очень скоро мы сойдемся в схватке с людьми, которые захватили в плен Анну. Перед глазами встает картина подвешенной на дереве голой девушка, глаза которой выклевали вороны.

Люди… а можно ли их так назвать?

Глава 22. Муты

Сегодня — четвертый день с момента, как я очнулся. До схватки с Альянсом сутки. Просыпаюсь от зверского голода еще до рассвета, собираюсь встать и обнаруживаю на себе руку Хелен. Она спала у меня под боком, как это случалось все время, пока я боролся с деформой. Осторожно убираю ее ладонь, выхожу из хижины и направляюсь в домик на той стороне площади, там кладовка и подпол, где мы храним продукты.

На улице зябко. Небо над горами окрасилось в беж, а на западе еще мерцает звезда. Ветер стих. Превозмогая голод, поднимаюсь по деревянной лестнице на стену, чтобы осмотреть Волчью пустошь сверху, а заодно и подготовиться к нагрузке, но вижу лишь окружающие нас бурые холмы. Точно, мы ж окружены со всех сторон. Наверное наши враги из Альянса не знают о крепости, иначе вынесли бы когорту Виктории целиком.

Как все повернулось! Еще недавно я хотел предать Викторию и перейти в Альянс, теперь же, после того, что они сделали с Анной, я готов сражаться против Альянса, пусть даже в союзе с мерзавцем Серком. До атаки на «Сверхлюдей» осталось мало времени, мы должны максимально развиться, иначе конец. Мне нравится происходящие со мной изменения, только тревожит мысль о том, что мы превращаемся в «людей икс», и нас таких никто отсюда не выпустит. Ничего, я найду способ.

Впервые за долгое время приходят мысли о матери, и я вспоминаю ее не с обидой, а с сожалением, ведь у нее никого нет, кроме меня, непутевого. И зачем полез грабить склад? Чего не хватало? Сейчас наезд Марио кажется незначительным, я ведь и сам во многом неправ.

Ем козлятину, жесткое мясо буквально проваливается в пустой желудок. Во дворе замечаю Викторию. Она сидит на краю чаши, согнув ноги и упершись лбом в колени, прикрывшись волосами, как занавеской. Почувствовав мой взгляд, оборачивается. Подхожу к ней. Она пытается посмотреть с презрением, но отекшее лицо делает ее похожей на испуганную старшеклассницу, а не безжалостную стерву.

— Не спится? — спрашивает она, щурясь, свешивает одну ногу и упирается в каменный пол. — Окончательно в себя пришел, значит? Это хорошо, до атаки на Альянс меньше суток.

Развожу руками:

— Есть захотел. Теперь, вот, бодряк, не знаю, что с ним делать.

Она окидывает меня оценивающим взглядом, спрыгивает, потирая руки.

— Многоборец... Я тоже пытаюсь прокачаться как многоборец.

Кажется, понимаю, к чему она клонит.

— Как успехи?

— Да непонятно. Упахиваюсь, а результат сомнителен. Давай-ка разомнемся. Пока не прокачался, ты более-менее подходишь мне как партнер. Я ж маг, и физически развиваюсь гораздо медленнее.

— И все так?

Она снова смотрит оценивающе, словно раздумывает, говорить или нет.

— Да. Все… У некоторых бойцов зачаточные магические способности, и наоборот, но развить неприоритетное направление очень сложно. Мои возможности равны способностям спортсмена регионального уровня. Так что давай-ка потренируемся.

Она вроде что-то недоговаривает, получается же у меня чувствовать животных и притуплять их внимание. Причем способности почти такие же, как у нее. Или это все Культиватор?

— Ладно, приступим, — Виктория наклоняется, растягивая мышцы спины, потирает руки.

— Последний вопрос. А на животных ты можешь влиять?

Она мотает головой:

— Только на существ с развитым сознанием. Муты раньше были людьми, поэтому тоже слушаются.

Это значит, что у меня вряд ли получится с людьми?

Становимся друг напротив друга. У меня есть чудесная возможность отомстить ей за наши унижения. Но жужжание дрона над головой притупляет азарт, я показываю ему средний палец. Меха-сокол не реагирует никак.

Виктория атакует, присаживается на правую ногу, левой делает подсечку. Я подскакиваю и пытаюсь достать ее ногой в прыжке, но тело отказывается повиноваться, приземляясь, остаюсь стоять столбом, атаковать не получается, еле успеваю ставить блоки, а ее удары сыплются градом, один пропускаю и получаю в челюсть, меня аж отбрасывает. Черт, я ж запрограммирован не вредить ей! В башке звенит. Все-таки еще не восстановился после болезни.

Виктория щурится:

— Религия не позволяет бандиту ударить девочку?