Разрушитель
Шрифт:
— Отсюда открывается очень хороший вид на Эгмонт-Байт, — неторопливо произнес он, — особенно в такой прекрасный день, как сегодня.
— Только в бинокль, — отозвался Хардинг.
Ингрем заулыбался:
— Правда. Итак, где вы и мальчики повстречались?
Хардинг жестом показал в сторону прибрежной тропы.
— Они стали кричать и звать меня, когда уже были на середине склона Эммиттс-Хилл, поднимаясь на него, поэтому я стал спускаться вниз, чтобы встретиться с ними.
— Такое впечатление, что вы хорошо знаете район.
— Да, знаю.
— Откуда, если живете в Лондоне?
— Провожу
Ингрем взглянул на крутой склон холма.
— Его называют Уэст-Хилл, — заметил он. — Эммиттс — следующий.
Хардинг пожал плечами:
— Ладно, выходит, что знаю это место недостаточно хорошо. Но обычно я приплываю на лодке, а на морских картах не упоминается Уэст-Хилл. Вся эта возвышенность называется Эммиттс-Хилл. Мы с мальчиками встретились приблизительно там. — Он указал в сторону площадки на зеленом склоне холма прямо над ними.
Краем глаза Ингрем заметил, что Пол Спендер нахмурился, не соглашаясь, но не прокомментировал.
— А где сейчас ваша лодка, мистер Хардинг?
— В Пуле. Я поздно приплыл прошлой ночью, но поскольку ветра почти не было, захотел прогуляться. — Он одарил Ника Ингрема мальчишеской улыбкой. — Решил воспользоваться ногами.
— Как называется ваша лодка, мистер Хардинг?
— «Крейзи Дейз». Игра слов. Называю по буквам. Daze пишется D-A-Z-E, но не D-A-Y-S.
Улыбку полицейского можно было назвать какой угодно, но только не мальчишеской.
— Где обычно стоит на якоре ваша лодка?
— В Лимингтоне.
— Вы пришли вчера из Лимингтона?
— Да.
— Один?
Парень немного замешкался с ответом.
— Да.
Ингрем не сводил с него глаз.
— Уплывете обратно сегодня вечером?
— Так я планировал. Хотя, возможно, воспользуюсь наземным транспортом, если не будет благоприятного ветра.
Полицейский кивнул:
— Большое спасибо, мистер Хардинг. Не думаю, что вас нужно еще задерживать. Отвезу ребят домой и проверю все про бинокль.
Хардинг заметил умоляющие взгляды Пола и Дэнни. В них сквозила невысказанная просьба защитить.
— Нужно рассказать о том, какое доброе дело сделали ребята, правда? — нетерпеливо выпалил он. — Если бы не они, несчастную женщину мог бы унести прилив и никто бы не узнал, что она здесь была. Парни заслужили медаль и никаких нападок со стороны отца.
— Вы хорошо информированы, сэр.
— Поверьте мне. Я прекрасно знаю этот берег. Здесь постоянное юго-юго-восточное течение в сторону утеса Голова св. Албана. Если бы оно подхватило тело несчастной, шансы на то, что ее выбросило бы на берег, были бы равны нулю. В этом течении множество водоворотов. Думаю, ее раздробило бы на мелкие кусочки на дне.
Ингрем улыбнулся.
— Похоже, вы много знаете и о женщине, мистер Хардинг. Можно подумать, вы видели ее собственными глазами.
Глава 3
— Почему ты был с ним так резок? — недовольно повела плечами Мэгги.
Полицейский закрыл дверцу «рейнджровера», усадив на заднее сиденье мальчиков, и теперь стоял рядом с молодой дамой и, прищурившись, наблюдал, как Хардинг поднимается по склону холма.
Рядом с высоким,
могучего телосложения Ингремом Мэгги ощущала себя Дюймовочкой или, скорее, букашкой. Она чувствовала себя комфортно в его присутствии, только когда смотрела на него сверху вниз, сидя на лошади. Но такая возможность, способствующая повышению ее самооценки, предоставлялась крайне редко. Не услышав ответа, она нетерпеливо взглянула на братьев, расположившихся на заднем сиденье автомобиля.— И с детьми вел себя довольно грубо. Держу пари, в следующий раз, прежде чем помогать полиции, они несколько раз подумают.
Хардинг исчез за поворотом, и Ингрем повернулся к ней с ленивой улыбкой.
— Почему ты считаешь, что я был резок с ним?
— О, давай разберемся! Ты все время обвинял его во лжи.
— Но он же лгал.
— Когда?
— Точно не уверен. Но узнаю, сделав несколько запросов.
— О мужских делах? — В ее голосе сквозила недоброжелательность.
Ник служил здесь участковым полицейским пять лет, и у Мэгги накопилось недовольство. В плохом настроении она обвиняла его во всем. Иногда, правда, была достаточно честна, чтобы признать — Ник Ингрем просто выполнял свою работу.
— Возможно, — продолжал улыбаться Ингрем.
Он чувствовал запах конюшни, которым пропахла ее одежда, затхлый запах пыли от сена и конского навоза, который он любил и не выносил одновременно.
— Тогда не проще было вытащить пенис и помериться с ним силой?
— Я бы проиграл.
— Это точно.
Его улыбка стала шире.
— Так ты заметила?
— Едва сумела сделать вид, будто не замечаю. И такие шорты он носит не для того, чтобы замаскировать что-то. Возможно, там его бумажник. А драгоценное маленькое местечко для этого уже приготовлено в другом уголке.
— Конечно, — согласился он. — Ты не считаешь, что это очень интересно?
Мэгги с подозрением взглянула на Ника — не насмехается ли он над ней.
— Чем же?
— Только идиот может отправиться из Пула в Лулуез, не захватив с собой деньги и питье.
— Может, он планировал попросить воду у прохожих или позвонить другу, чтобы тот приехал и спас его. Почему это так важно? Он просто сыграл роль доброго самаритянина для ребят, вот и все.
— Думаю, красавчик врал о том, что делал здесь. Он говорил что-нибудь еще до моего возвращения?
Мэгги задумалась.
— Мы говорили о собаках и лошадях. Он рассказывал детям о ферме, на которой вырос в Корнуолле.
Ник Ингрем вздохнул.
— Ну, тогда, возможно, я слишком подозрителен к людям, которые ходят с мобильными телефонами.
— В наши дни они есть у каждого, даже у меня, — улыбнулась девушка.
Полицейский довольным взглядом окинул ее стройную фигурку в хлопчатобумажной рубашке и облегающих джинсах.
— Но ты не берешь с собой мобильный телефон, гуляя по сельской местности. Очевидно, он где-то оставил все свои вещи — все, кроме мобильного телефона.
— Ты должен его благодарить! — фыркнула Мэгги. — Если бы не он, ты бы не добрался до этой женщины так быстро.
— Согласен. Мистер Хардинг оказался в нужном месте в нужное время с нужным прибором, чтобы сообщить о теле на берегу, и было бы слишком наивно спрашивать — почему.