Разрывая кокон

– ... я не смогла удержаться. Сделала ее двойку.

Неверие, пренебрежение. Нижняя губа Карабаса брезгливо оттопыривается.

– Но, радость моя, дублеру вашего уровня не позволительны такие ошибки. Вы ведь в курсе последствий?

Да, знаю. На это и рассчитываю. С двойками умерших никто работать не станет. Их даже побрезгуют проверять, просто отключат. А меня выгонят из "Кокона" за грубое нарушение кодекса...

(обрыв записи)

Невысокий мужчина нависает над распростершейся на разноцветных подушках женщиной. Прикладывает палец к шее. Губы беззвучно шевелятся.

Почувствовав легкое прикосновение, я рефлекторно хлопнул по шее, стремясь перехватить руку. Но, конечно же, поймал лишь пустоту. Зажмурился, борясь с приступом головокружения.

Выходит, я не просто просмотрел мемо запись, почему-то я воспринял ее как личные воспоминания, и в критический момент не смог разотождествиться с объектом.

Но я видел Ирину первый раз! Скуластое лицо, цепкий взгляд исподлобья, большой рот, неожиданно приятная улыбка. Слишком странное лицо, такое не забудется.

Ситуация рисовалась абсурдная: меня выбрасывает ячейка, которую паучья ипостась воспринимает как опасность. Информация ячейки кем-то блокируется. Скорее всего самой корпорацией, но... Я мысленно воспроизвел первую реакцию ассистентки. Нет, Евгения ни при чем - девушка тоже попалась в ловушку. Запись как-то переплеталась с аварией Дениса, а, возможно, и моей. Но что особенного в том эпизоде жизни Ирины Коростылевой? Двойка, сделанная для умершей дочери - не очень чистоплотная практика, но еще ни о чем не говорит. Иногда люди не могут справиться с горем и пытаются увековечить в виртуальном двойнике черты любимых. Хотя это бессмысленно для "Кокона" и опасно для самого дублера.

Я поднялся, медленно подошел к аквариуму, уставился на стайку рыбок-клоунов. Надоели! Надо заказать аквариум с аксолотлями. Повторю подвиг кортасаровского героя и превращусь в блеклую амфибию(9). Видимо, как паук я себя исчерпал.

Ирина Коростылева, женщина со скуластым лицом, милой улыбкой и... каштановыми волосами. Я только сейчас это понял. И вдруг будто увидел недостающий фрагмент записи: Карабас хватает женщину за плечи, трясет, и из прически выскальзывает локон, падает на лоб.

Глава 3. Полина

Ночь без сна. Вхолостую крутились мысли, бой старинных часов возвещал о потерянном времени, и бесплодная ночь таяла в мареве пыльных улиц, оставляя Полину наедине с новым днем. Надо было решаться. Но она не знала, на что.

Полина переступила порог парадной, зажмурилась. Игривое майское солнце лезло в глаза, бросалось под ноги, хватало теплой лапой плечо. "Не до тебя!" - девушка отмахнулась и медленно пошла к воротам.

Взгляд упал на старый колодец. Свидетель войн и революций, он стоял в середине двора - нелепый анахронизм, дверь в прошлое. Скрипучий ворот дети крутили для развлечения - источник давно пересох. А, может, его никогда и не было. Старики говорили, что колодцы в старом городе часто служили вентиляционными шахтами для катакомб.

Вспомнились детские игры. Мальчишки прикрепили к цепи дощечку и по-очереди спускали друг друга в обросший мхом зев колодца. Восьмилетняя Полина посматривала на игры сверстников издалека, но, возвращаясь из школы, нет-нет и заглядывалась в черную пасть, крутила ржавую ручку. Страх смешивался с острым желанием прыгнуть вниз - без дощечки, без поддержки. Хотелось проверить, хватит ли духа. И однажды на нее будто что-то нашло. Вот она стояла на земле, ухватившись за ворот, и в следующий миг ноги уже свешивались в жерло, а побелевшие пальцы до боли сжимали цепь. То, что ворот держать некому, она сообразила, когда ухнула в темноту, цепляясь за все подряд - стены, дощечку, вырывающуюся из рук цепь.

На узком выступе умещалась лишь половинка кроссовка, недостижимая доска болталась в метре от нее, снизу шло холодное дыхание подвала. Руки скользили по мху, а каждый вдох отдавался болью в боку. Но кричать и звать на помощь было стыдно. Сама сорвалась, самой и выбираться.

После долгих поисков нашла ржавую скобу в стене, крепко вцепилась в нее. Но дотянуться до цепи все равно не удалось. Оставалось только прыгать. Если повезет, она ухватится за дощечку, нет - упадет вниз. Стоило это понять, как геройский дух улетучился, Полина по-настоящему испугалась. А потом разозлилась - и тогда, наедине с собой, она сумела выразить эту злость: заорала что есть мочи и прыгнула, уцепившись руками за дощечку.

– Полька-бабочка, ты там? Эй, Фантом, помоги!

Неожиданно быстро ее подняли наверх.

– Что видела? Долезла до низа? Почему не сказала, что идешь, мы бы с тобой!

Глаза Темки горели, а во взгляде угрюмого Фантомаса проступило что-то сродни уважению.

Ите она не стала рассказывать в подробностях, как сломала два ребра и откуда на грудине длинный порез. Упала и все...

Полина отошла от колодца. Тогда Артем ее вытащил, сейчас ее очередь. Но она до сих пор не придумала, как помочь брату.

Вчера пробежалась по местным букмекерским конторам - дубль пусто, заглянула в "Сильвер" и "Патефон", но среди орущих караоке Артема не оказалось. В конце концов набрала Фантомаса и Дыка. Последняя мера - Полина к ней редко прибегала, не ожидая особой помощи от друзей брата. Делая долгие паузы между каждым слогом, Фантомас выдал, что пацанов никого не видел, и вообще он на лечении. Наверняка мать определила в исправительный лагерь для наркоманов, сообразила Полина. Дык по обыкновению огрызнулся: "Дык, чего сразу я?!", но потом успокоился и пояснил: "Дык, брателло быковал, стрелку, дык, с авторитетом набил, фуфло гнал, отпетляет срок, дык...". Дык старательно пытался пояснить детали, но Полина еще больше запуталась. Хоть и без этого стало ясно: счастливого возвращения брата не ждать. А значит - нужны деньги и очень срочно. Или, в крайнем случае, связи.

Деньги... Связи... Где же их брать? Никогда у нее не было ни первого, ни второго. Замкнутый мирок семьи, скромные доходы - раньше этого хватало.

Полина шла на работу, по привычке выбирая улицы поспокойнее, ныряя в тени домов. Свернувшись калачиком, спали в пятнах солнца собаки. Цокали каблуки по булыжной мостовой - женщины спешили в офисы. Заспанные официанты смахивали полотенцами пыль со столиков летних кафе. Воспитательница вела детей на море, те, дурачась, натянули надувные круги, как балетные пачки, и бегали друг за другом. Шустрая такса загнала котенка в подворотню, тот зашипел и цапнул ее по носу. В ветках платанов всполошились вороны и принялись возмущенно каркать. Город потягивался после сна и набирался сил для нового дня. Все будто говорило: расслабься, жизнь идет и ты живи. Легко сказать...

Девушка толкнула дверь книжного магазина "Альфа" и поспешила за прилавок. Опоздала на полчаса, сейчас влетит от напарницы.

– Не могу понять, Морковка, ты сегодня недоспала или переспала?
– кривя уголок рта, бросила Лариса.

Что снова не так? На всякий случай Полина глянула на свое отражение в стекле витрины. Взлохмаченная рыжая копна, раскрасневшиеся щеки, болезненный блеск в глазах. Вид, честно говоря, диковатый. Хотя шуточки Ларисы - дело привычное. Ее слабость к солдатским остротам и манера ходить между стеллажами строевым шагом делали Лору похожей на гренадера. Не хватало только штыка и ручной гранаты. Но больше всего Полину цепляла дурацкая привычка напарницы давать прозвища. Имена коллег не задерживались в памяти Ларисы, в отличие от названий романов, которые отпечатывались в ее мозгу, как пятна кофе на белой рубашке.