Развилка

– Воды...

– Сейчас, милок, погоди.

Медсестра принесла кружку теплой кипяченой вода. Я напился. Меня стало клонить в сон, и я отключился.

После сна, который пошел организму на пользу, меня навестил врач. Русский. Звали Борис Гаврилович. Фамилия - Сидоров. Специалист хороший и он, осмотрев меня, сказал, что я везунчик. А потом добавил, что мне нужен покой. Хотя бы неделю должен соблюдать режим и поменьше вставать. Он меня понаблюдает и, если не заметит каких-то ухудшений, выпишет. После чего я смогу вернуться в полк, который продолжал зачищать леса вокруг Гомеля.

От меня ничего не зависело. Поэтому я не спорил, смирился и выполнял все указания врача. Прошел день и у меня появились соседи, белорус и русский. Госпиталь хоть и для немцев, но восточных добровольцев тоже принимали, а медицинский состав смешанный. Исключений не было, отношение ко всем одинаковое, и мне это, конечно же, понравилось.

Так вот, о соседях.

Белорус оказался местным полицаем, глава районного отделения Яков Федорчук. Его подкараулил и подстрелил лесной снайпер. Сквозное ранение плеча. Мужик угрюмый и нелюдимый, разговаривать не любил и на вопросы отвечал нехотя, сквозь зубы. Судя по блатным татуировкам, в недавнем прошлом тюремный сиделец. Мне с ним разговаривать было не о чем.

А вот с русским общий язык нашли быстро. Василий Ростовцев, из эмигрантов, молодой, на пару лет старше меня, родился заграницей и проживал в Германии. Состоял в русской националистической партии, пару раз нелегально переходил границу и жил в России, а сразу после начала войны отправился помогать немцам. Попал в подразделение специального назначения "Седая голова" и под видом окруженца был заброшен к партизанам. Все разведал, узнал, где базы лесных вояк, и навел на нее казаков Кононова. Операция прошла удачно, но рядом взорвалась мина, и он схлопотал пару осколков. Про 102-й Донской казачий полк Ростовцев отзывался хорошо и на этом мы сошлись. Лежать скучно и мы много разговаривали. Сначала только на общие темы и военные, а на третий день, когда уже стали доверять друг другу, речь зашла о будущем. Полицая как раз увезли на очередную операцию и нам никто не мешал. Поэтому разговаривали предельно откровенно.

– Эх, Андрей, - осторожно повернувшись набок и посмотрев на меня, сказал Ростовцев, - добьем коммунистов, и такая жизнь начнется.

– Ну и какой, по твоему мнению, она будет?
– я улыбнулся.

Он немного подумал и ответил:

– Рано или поздно, СССР надорвется. Коммунистические вожди пойдут на переговоры с немцами и им оставят земли за Уралом. Конечно, если японцы не вмешаются и не подомнут Дальний Восток и Сибирь. Третий Рейх заберет себе Украину, Белоруссию и Прибалтику. На меньшее немцы не согласятся. Все остальное останется нам. Это будет огрызок великой Российской империи, но мы сможем его облагородить и поднять страну с колен. А потом видно будет. Если нам не станут мешать, Российская империя возродится.

– Ты уж меня прости, Василий, но это фантазии.

– А я в это верю.

– Вера дело хорошее, она нужна. Однако ты только представь себе, сколько возникнет проблем. Что делать с населением, которое оболванено большевиками? Я сам воспитан коммунистами и сражался за советскую власть, поэтому знаю, о чем говорю, таких людей немало и они просто так не сдадутся. Каким будет строй возрожденной России? Монархия, республика или диктатура? Кто возглавит правительство? Как договариваться с рабочими и крестьянами? На какие средства восстанавливать промышленность? Каким образом будет происходить возврат экспроприированного имущества и земли прежним владельцам? Да и нужно ли кому-то что-то возвращать? Это только некоторые вопросы, которых тысячи.

– Всему свое время, Андрей. Поверь, есть в эмиграции люди, которые времени даром не теряли и думали о будущем. Они знают, что нужно для возрождения России.

– Это те самые люди, которые сбежали из страны, когда стало припекать?

– А вот это уже обидно, Андрей.

– Прости, если я резок. Только я не привык душой кривить. Как есть, так и говорю.

– Понимаю. Но ты не прав. Взять моего отца, как пример. Он обычный уездный чиновник из дворян, но у нас не было своего поместья, и семья жила исключительно на жалованье. А его в один момент объявили врагом и едва не поставили к стенке. Отец чудом уцелел и был вынужден спасаться бегством. Разве можно ставить ему в вину, что он оставил Родину?

– Не про твоего отца речь. Он жертва обстоятельств, как и сотни тысяч других эмигрантов. Я говорю о министрах и прочих высокопоставленных особах. Сначала царя сдали, а потом сбежали. Если все-таки коммунисты не устоят, и появится Россия, которая со временем освободится из-под опеки немцев, они снова вернутся и попытаются перехватить власть. А если эти люди не смогли спасти империю, с какой стати им доверять? Вот так я думаю. И не я один. Как бы не вышло, что мы из одной кабалы в другую не попали. Сначала за Россию кровь прольем, а потом появятся всякие титулованные особы, банкиры и прочая гниль, которая сядет нам на шею и начнет из страны соки тянуть. Шило на мыло менять не хочется. Если возрождать Россию, она должна, в самом деле, стать новой, а не слепком старой.

– А ты не так прост, Андрей, - Ростовцев покачал головой.

– Был простак, да жизнь из меня его выдавливает. Опять же круг общения изменился. Раньше кто вокруг меня был? Детдомовские босяки, рабочие на заводе и красноармейцы. А сейчас казаки, эмигранты и бывшие царские вояки. Одного послушаешь, другого и третьего. Что-то в голове откладывается, и появляются собственные мысли, которых раньше не было.

– Ладно. Допустим, я фантазер и делать ставку на эмигрантов, которые уже построили план восстановления страны, не стоит. Сам-то что думаешь?

– Я еще молодой. Образования толкового нет, и жизни толком не видел. Какие у меня мысли? Самому бы уцелеть.

– И все-таки, Андрей. Я прошу ответа. Честного и прямого. Ты меня задел, и я хочу знать твое мнение. Какое есть.

Сказал "а", говори "б". Можно было послать Ростовцева куда подальше и отвернуться к стене. Однако я высказался:

– Я считаю, что в новой России необходима жесткая диктатура. По крайней мере, на первом этапе. Несколько военачальников, которые показали себя в реальных сражениях и за кем готовы пойти воины, должны создать правительство. Полная милитаризация общества. Все свободные люди обязаны иметь оружие. Чем больше будет на руках у народа стволов, тем меньше вероятность хаоса. Оградиться от всего мира штыками. В войну с союзниками не влезать, но помогать Германии. Эмигрантам ничего не отдавать, ни земли, ни заводы, ни фабрики. В крайнем случае, гарантировать растянутое по времени на десятилетия денежное возмещение, компенсацию. Крестьянам пообещать землю, у нас ее много, и создание вольных сельскохозяйственных общин. Рабочим долевое участие в заводах и фабриках с сохранением контроля со стороны государства, которое станет главным акционером всех крупных предприятий. Богатства недр тоже государственные. Озаботиться строительством дорог и модернизацией заводов, развитием технологий и образованием население. Образование, кстати, должно быть бесплатным. Как при Советах. Хотя бы на уровне начальной школы. Закон и порядок - два основных столба, на которых может подняться Россия. Простить всех коммунистов, кроме оголтелых и запачканных в крови сограждан, кто отречется от идей большевизма. Дать людям шанс начать новую жизнь с чистого листа. Необходимо примирение народов России. А еще надо не забывать, что перед законом все равны, и богачи, и бедняки. Как тебе мои мысли?

– Звучит неплохо, для уха приятно и душа твоим словам не сопротивляется. Но коммунистов необходимо уничтожить. Всех до единого, кто не сдался и не боролся против советской власти. И насчет земли ты поторопился. Как быть с церковными землями и имуществом?

– С церковью можно договориться, тем более силы у нее сейчас нет, и она не скоро восстановится. Что-то вернуть, а что-то пока оставить под контролем государства.

– А с теми землями, что раньше принадлежали казакам?

– Казаки сами с этим вопросом разберутся.

– Отдельно от государства?

– Совсем отдельно не получится. Но у нас до революции были законы и обычаи. Вот на них и станем опираться.

– Ага, - он усмехнулся, - а потом независимую Казакию провозгласите?

– Насчет Казакии не знаю, но свое мы не отдадим.

– Вот-вот. И что получится? Как будете крестьян, которых советская власть вместо расказаченных станичников в ваши хаты заселяла, с Дона и Кубани выдавливать?

– Вопрос решим.

– Знаю я, как вы решать станете. Всех, кто не казак и пришлый, при большевиках ваши земли занял, под корень изрубите. Вот и все примирение народов, о котором ты толкуешь. Пока речь идет про всю Россию вроде как правильно. Хватит резать друг дружку. А как своего кровного коснулась, сразу рука к шашке потянулась.