Развилка

Законы. Тут все просто и одновременно с этим сложно. Просто, потому что ДКС начинает жить по законам, которые были приняты Всевеликим Войском Донским и Кубанской Радой в период Гражданской войны. Ничего придумывать не надо, берется самое лучшее и распространяется по селам, станицам и городам. А сложность в том, что не всегда и не везде эти законы исполняются. Слишком большая территория, слишком мало опытных управленцев и чиновников, слишком велика инертность людей, привыкших жить при советской власти, и слишком много тех, кто не верит в жизнеспособность Союза. А раз не верит, значит, ждет большевиков или готовится к побегу на запад. Одни саботируют все указания сверху и вредят, а другие набивают собственные карманы. Но это временно. Порядок будет установлен, я в этом уверен.

Вооруженные силы. Вот этим мы можем гордиться. Сто вторая Донская казачья бригада Кононова, которому помимо казаков подчинили часть калмыцких добровольческих отрядов, под Сталинградом. Первая Кавказская казачья дивизия в Азербайджане, а ее тыловые подразделения под Пятигорском. Первая казачья кавалерийская дивизия три дня назад прибыла в Ростов и находится на отдыхе. А 1-я Кубанская казачья дивизия, Отдельная бригада ОСНАЗ, 1-я и 2-я Сводно-казачьи пешие бригады заканчивают формирование. Благо, есть постоянный приток добровольцев из местных жителей, из РОА и с Украины. С авиацией, речными и морскими флотилиями, батальонами ШУПО и ШУМА, без особых изменений. О чем еще стоит упомянуть? Вспомнил! Валентин Беринг сформировал казачью парашютно-десантную роту, и получил от немцев снаряжение, а так же два транспортных "юнкерса" и один "дорнье". Но этого мало и он считает, что необходим полноценный батальон десантников, который будет иметь свой аэродром и собственную авиацию, не только транспортную, но и эскадрилью прикрытия...

Во дворе послышался шум. Кто-то пришел. И, прогнав посторонние мысли, я приблизился к главному входу. Дом у нас старый, на высоком фундаменте, а над дверью узкое окошечко и виден весь двор.

Свои. Возле дома под светом лампы стоял Тихоновский, а за его спиной еще один человек.

Открыв дверь, я впустил гостей и узнал того, кто пришел с моим начальником. Это был Иван Сергеевич, преподаватель из школы урядников, который передавал мне привет от дядьки Кондрата.

Мы прошли в дом, и Тихоновский представил гостя:

– Знакомься, это Иван Сергеевич Алейник.

Преподаватель усмехнулся и кивнул Тихоновскому:

– Мы с Андреем знакомы.

– Вот как?
– немного удивился он и посмотрел на меня.

– Школа урядников, - пояснил я.

– Хорошо, быстрее найдете общий язык.

– Найдем, - мы с Алейником ответили одновременно.

Снова Тихоновский обратился ко мне:

– Как у тебя дела?

– На личном фронте порядок. По службе тоже. Вчера группа вернулась с тренировок, казаки отдыхают.

– Добро. Я уезжаю, меня посылают на Кубань. А твоим непосредственным начальником становится Иван Сергеевич.

Не могу сказать, что меня это обрадовало. Привык к Тихоновскому, а новый начальник, хоть и знакомая личность, но я его знал плохо. Впрочем, это неважно. Все мы люди, все мы человеки, разберемся, что к чему.

50.

Москва. 20.03.1943.

Заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов нервничал. Его срочно вызвали в Москву, к товарищу Сталину, который недавно вернулся в столицу. Волю хозяина следовало выполнять без промедления, и генерал Власов вылетел в Москву на самолете У-2. Под крылом проносились поля и леса, разграбленные и сожженные дотла деревушки, забитые колоннами солдат размытые весенние дороги и речушки. Самолет быстро приближался к одному из полевых московских аэродромов, а генерал прокручивал в голове свою жизнь и пытался понять, зачем он понадобился хозяину.

Андрею Андреевичу сорок два года. Он родился в селе Ломакино, Нижегородской губернии. Из бедной крестьянской семьи. Собирался стать священником и учился в духовной семинарии. Но началась Гражданская война и в 1919 году, окончив четырехмесячные командирские курсы, он был назначен на должность командира взвода и отправился на Южный фронт. Служил во 2-й Донской стрелковой дивизии. Воевал с беляками и казаками на Северном Кавказе, а потом в Таврии, добивал Врангеля и давил махновцев, вчерашних союзников советской власти, которые стали врагами.

После окончания Гражданской войны Власов продолжил военную карьеру. Он учился и служил, поднимался по служебной лестнице и был образцовым командиром Красной армии, а с 1937 по 1938 года являлся членом трибунала Ленинградского и Киевского военных округов. Что характерно, за это время трибунал не вынес ни одного оправдательного приговора, а Андрей Андреевич зарекомендовал себя как жесткий, волевой и принципиальный коммунист. С августа 1937 года он командир полка. С апреля 1938 года помощник командира дивизии. Осенью этого же года направлен военным советником в Китай, с обязанностями справлялся хорошо и был отмечен китайским правительством. Чан Кайши наградил его орденом Золотого Дракона, а жена китайского лидера подарила Власову часы. Правда, после возвращения в СССР орден и часы у Андрея Андреевича отобрали сотрудники НКВД, но память все равно осталась.

На родине Андрей Андреевич был отправлен с инспекцией в 99-ю стрелковую дивизию, в которой он раньше служил. Его преемник активно изучал тактику Вермахта и Власов указал об этом в рапорте. После чего комдива арестовали и объявили шпионом, а Андрей Андреевич занял его место. Воинская дисциплина и исполнение уставных норм - именно на это делал упор комдив Власов, который хотел, чтобы его дивизия стала лучшей, и добился своего. Вскоре 99-я стрелковая дивизия была награждена переходящим Красным Знаменем и ее признали лучшей в Киевском военном округе. Самого Андрея Андреевича при этом наградили золотыми часами и орденом Красного Знамени, а еще о нем писались хвалебные статьи в "Красной Звезде" и других газетах.

Андрея Андреевича заметили. Сам товарищ Сталин обратил на Власова внимание и его карьера пошла в гору. В январе 1941 года он был назначен командиром 4-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа, а в феврале уже награждён орденом Ленина.

С началом войны Власов проявил себя как преданный партии военачальник, который выполнял все поставленные перед ним приказы и добивался результатов. А когда немцы стали подступать к Москве, Власов стал командующим 43-й армией, сразу вошел в курс дела и на его участке обороны фашисты долгое время не могли прорваться к столице.

В сорок втором году Андрей Андреевич принял командование другой армией, 2-й Ударной, и снова показал себя с наилучшей стороны. Именно благодаря его своевременным действиям в сентябре 1942 года в окруженной Кашире за двое суток были полностью истреблены четыре немецкие пехотные дивизии немцев и части украинских националистов. Это была значительная победа, и вновь Андрея Андреевича осыпали наградами и повысили в звании. Стране требовались герои, не только рядовые бойцы, но и военачальники, и Власов стал одним из них. По заданию Главного политуправления о нем пишется книга под названием "Сталинский полководец". У него брали интервью ведущие советские и иностранные журналисты. А американский корреспондент Ева Кьюри писала о нем: "Этот человек знает, как сражаться, и сражается не только с решимостью, не только с храбростью, но и со страстью". Без сомнения, на тот момент он являлся "одним из любимых командиров Сталина". Поэтому от него ждали новых успехов, и он снова себя проявил в период окружения Московской группировки немцев, а затем во время ее ликвидации.

Однако сорок третий год начинался для генерала Власова не очень удачно. Его 2-я Ударная армия понесла значительные потери, выпустила из Москвы крупную группировку немцев и не смогла взять Козельск. После чего Андрея Андреевича назначили на должность заместителя командующего Западным фронтом. Вроде бы как повышение. Но должность не давала возможности себя проявить. А недавно жена прислала письмо и в нем были кодовые слова: "Приходили гости". Это значило, что квартиру генерала посетили сотрудники НКВД и был произведен обыск. Тучи сгущались. Генерал Власов смотрел в будущее без особого оптимизма и неожиданный вызов к хозяину, как ему казалось, не сулил ничего хорошего...