Развилка

В марте 1918 года большевики подходили к Екатеринодару. Удержать город Рада не могла и предпочла отступить. Члены правительства шли вместе с армией и когда припекло даже ходили в штыковую атаку. Казна находилась в обозе под особой охраной и перевозилась на 80 параконных подводах...

– Ничего себе...
– не выдержал я и прервал Алейника.
– Это же сколько золота...

– Не так много, как может показаться, - Иван Сергеевич поморщился.
– Одна подвода в среднем перевозила полтонны. Всего в "банковском" обозе, как его называли бойцы Кубанской армии, сорок тонн ценностей. Плюс-минус еще пять. Вычитаем книги и документы, регалии Кубанского Войска и запорожские реликвии. Потом бумажные деньги, царские банкноты и векселя, а так же серебро - это шло на текущие расходы. Ну и остается тонн пять золота. Впрочем, не сбивай меня с мысли. Слушай дальше.

– Прошу прощения, Иван Сергеевич. Виноват. Дурак. Исправлюсь.

Алейник шутливо погрозил мне пальцем и продолжил:

– Красные очень сильно хотели завладеть кубанской казной. Но не вышло. Кубанцы соединились с добровольцами Корнилова и столкнулись с новой проблемой. Теперь уже лидеры Белого движения попытались наложить лапу на казну. И тогда было принято решение ее спрятать. От греха подальше. Занимался этим специальный отряд: Мыкола Рябовол, священник Кулабухов и группа надежных казаков. Они свою миссию выполнили - казну сховали. А потом был отбит Екатеринодар, и начались трения с белыми генералами. Священника Кулабухова обвинили в измене и самостийности, а затем повесили. Рябовола убили в Ростове. Казаки и офицеры из их отряда пропали или погибли. А когда большевики нас погнали, и начался большой драп, заграницу вывезли только двенадцать ящиков с регалиями и некоторые драгоценности. Золото и "турецкие алмазы" остались в тайнике. Где он находится - неизвестно.

Во время отступления на поиск клада были выделены четыре группы. Все имели надежные координаты, где и что спрятано. Казаки собирались вывезти золото в Крым. Однако никто и ничего не обнаружил. В указанных тайниках находилась мелочевка или они оказались пустыми. Две группы погибли. Одна потеряла половину казаков. В последней выжил только командир. В 1921 году на поиски кубанской казны отправились чекисты, специальный отряд из самых отъявленных сорвиголов, которых отбирал лично Дзержинский. По слухам, они тоже имели точные данные о местонахождении золота, ушли в горы и пропали. А в 1922 году казну искал генерал Фостиков и тоже ничего не нашел. Хотя при нем находился представитель Рады, который утверждал, что ему доподлинно известно, где находится тайник. Судя по всему, Рябовол и Кулабухов не доверяли другим членам Рады. Поэтому дали им ложные координаты тайников, а сами спрятали все в одном месте. Вариантов местонахождения казны несколько: подземелье под станицей Новощербиновской, аул Шенджий, засыпанные колодцы в станицах Атаманская, Калужская, Уманская, Староминская и Старощербиновская, пещера на хребте Пшаф или старые выработки на горе Собер-Оашх. А может быть казна в секретном бункере где-то в Екатеринодаре или окрестностях. Но тогда, выходит, после освобождения кубанской столицы золото тайно вернули в город или вовсе никуда не вывозили, а в сундуках и бочках вместо металла возили камни. К чему я тебе все это говорю, догадываешься?

– Будем искать клад?

– Верно.

– А человек, которого вы ждали, дал вам подсказку, где искать?

– Да.

– Он с нами поедет?

– Нет. И кто он тебе знать не стоит. В этом деле, чем меньше знаешь, тем больше шансов уцелеть.

– А куда именно поедем, сразу не скажете?

– Не скажу.

– Понимаю, Иван Сергеевич. Будь я на вашем месте, тоже придерживал бы информацию до последнего. Только не понятно, почему именно вы этим занимаетесь?

– А потому, Андрей, что двадцать два года назад я был командиром той группы, которая искала казну и не нашла ее. Своих казаков я вывел с боем. Половину, но вывел. Чудом ушли. А вот твой дядька Кондрат один выжил.

"Чем дальше, тем больше узнаю о своем родственнике и людях, которые меня окружают, - подумал я.
– У всех тайны и все такие загадочные, что порой становится не по себе".

– Иван Сергеевич, еще вопрос можно?

– Хоть сто. Но не на все я смогу ответить.

– Сотню не надо. Сейчас важен только один. Если найдем казну, кому сдадим?

– Нашим атаманам.

– Всем?

– Конечно, нет. Никакой помпы не будет. Соберется узкий круг, наиболее авторитетные атаманы, и мы передадим казну им. Если хочешь знать фамилии, то это не секрет. Красновы, Науменко, Балабин, Татаркин, Шкуро и Кононов. Семь человек. Именно они будут распоряжаться казной Кубанской Рады. За кем есть реальная боевая сила, тот и будет допущен к секрету. А дальше пусть сами решают, как быть, на что тратить золото и надо ли это вообще делать.

– Ясно.

– Больше ни о чем спросить не хочешь?

– Не сегодня. Мне подумать надо.

– Думай, Андрей, - Алейник поднялся.
– А я, пожалуй, пойду и высплюсь. Если не возражаешь, останусь у вас. А то мало ли что... Вдруг, со мной за ночь что-то случится...

– Оставайтесь, Иван Сергеевич.

Алейник подошел к двери, обернулся и, с усмешкой, поинтересовался:

– Надеюсь, ты не в обиде, что последний месяц я тебя и казаков прижимал?

– Нет.

– Вот и хорошо. Все это для дела. Я к тебе и твоим бойцам присматривался. Гнили ни в ком не обнаружил и теперь уверен, что на вас можно положиться.

Я промолчал, а Алейник вышел. В комнате наступила тишина и, почесав затылок, я сам себе сказал:

– Бывает же такое. Кладоискателем стану.

52.

Абинский район. 30.03.1943.

Кругом лес и невысокие старые горы. Деревья уже начинали покрываться робкой весенней листвой. В основном это дубы и грабы. Но пока еще зелени немного. Я замер и осмотрелся. Автомат, немецкий МР-38, в руках и движется вслед за взглядом, который скользит по окрестностям. Слева река Абин. Если идти вперед и не сворачивать, станица Эриванская. За спиной станица Шапсугская. А справа щель Мандрыкина. Иван Сергеевич говорит, что именно туда нам и надо. Он уверен, что сможет по приметам найти заветный камушек, который закрывает вход в искусственную пещеру, где спрятана казна Кубанской Рады. Все остальные точки, которые назывались им ранее, не в счет, обманки, которые оставили Рябовол и Кулабухов.

Ну-ну, посмотрим. Честно говоря, я в успех миссии не верил и считал, что мы зря бродим по лесу. Тем более небольшим отрядом. В Абинске я узнал, что в этих местах есть партизаны, которые ведут активные боевые действия и прекрасно ориентируются на местности. Мне с ними встречаться не хотелось. Поэтому я убедил Алейника не въезжать в Шапсугскую, а покинуть машины не доезжая до станицы, и он со мной согласился. Лучше несколько часов по чащобам походить и холодные речки вброд форсировать, чем стрелять.

Невдалеке еле слышно хрустнул сучок и между деревьями мелькнул смазанный силуэт человека в маскировочном костюме. Свой. Это возвращался Сотников.

Я присел под дерево. Группа, которая двигалась следом, повторила мое движение, рассредоточилась и замерла, а Иван Сергеевич, который находился в ядре, в самом безопасном месте, направился ко мне.

Алейник и Сотников подошли одновременно. Они тоже присели и казак доложил:

– Людей нет. Но нашел свежие кострища и следы. Партизаны. Человек двадцать. Снялись три-четыре часа назад, и ушли на восток.

Иван Сергеевич посмотрел на меня. Он ждал рекомендаций и я сказал:

– При обычных обстоятельствах стоило бы вызвать роту солдат и поохотиться на партизан. Но внимание к себе привлекать не надо. Поэтому двигаемся дальше самостоятельно, со всеми положенными предосторожностями.

– Правильно, - Алейник согласно кивнул и добавил: - До цели еще примерно полтора километра.

– Мимо не проскочим?
– спросил я его.

– Не должны.

Сотников, не понимая, о чем речь, неодобрительно покачал головой, а я ему подмигнул - не кручинься, братка, всему свое время, если что-то найдем, обо всем узнаешь.

Свернув в щель Мандрыкина, группа двинулась в гору. Подъем не сложный и есть еле приметные тропинки. Однако мы не торопились, шли осторожно. Во-первых, можно напороться на партизан. А во-вторых, Иван Сергеевич искал приметный камень и никак не мог его разглядеть.

"А может Сергеича обманули?
– подумал я, посматривая на Алейника.
– Пришел какой-нибудь "сказочник", задурил старому казаку, который помешан на кладе, мозги. А потом взял награду и сбежал. Может быть такое? Запросто"...