Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе

«Ну ты же мне веришь, верно? — спросила я год назад, когда мы заговорили о том, когда в теле Кори может проснуться вторая ипостась. — Веришь в то, что это твой сын?»

Кориан ответил после паузы.

«Алиса. Я… как и любой дракон не могу зачать просто так. То, что Кори появился — это чудо. Должно быть, я… так влюбился в тебя, что сам не заметил, как во время близости снял все защиты».

Голос его звучал безэмоционально — как и всегда, когда Кориан не верил в то, что говорил. В любых разговорах он твердо стоял на своем. Кори — его ребенок просто потому, что его родила я. И относится Кориан к нему так же, как к родному. Я была уверена: он не может выбросить из головы мысли о том, что Кори может быть сыном Гарри. Что он и в этом как-то обманул меня или опоил. Ну, то, что Кориан идиот, мы давно выяснили. Чем дальше, чем сильнее Кори становился его копией, но Кориан упрямо не собирался этого замечать.

«Еще посмотрим, — сказала тогда я и хлопнула ладонью по столу. — С тебя желание. Когда его вторая ипостась проснется, и ты почувствуешь свою кровь».

Кориан заинтересованно поднял брови.

«Нет уж, не такое желание», — важно покачала головой я. Еще посмотрим, кто тут прав!

Пока я размышляла, на сцену поднялся ректор: седовласый дракон, формой похожий на шарик. Еду он любил не намного меньше, чем академию.

— Дамы и господа! — торжественно произнес он. — Я поздравляю всех тех, кто закрывает двери академии в этом году. Помните о силе, что вам дарована, и используйте ее разумно. А сейчас — время получить дипломы. Первой на сцену приглашается…

Поймав взгляд Кориана, который шептал что-то Кори на ухо, пока малыш потихоньку успокаивался, я улыбнулась.

Жалко, что у Марка не вышло быть здесь. Или логичнее называть его Мартином?

Кориан все-таки припер его к стенке, и после долгих возражений «да не работал я тут, да кто вам сказал, я в первый раз это поместье вижу» Марк все-таки признался, что двадцать лет назад служил здесь садовником.

'Ага! — торжествующе выкрикнул Кориан. — Я так и думал, что твое лицо мне знакомо. Чуть с ума меня не свел, старик!"

"Ты как-то удивленной не выглядишь, девочка', — пробормотал Марк, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Я закатила глаза. Не такая уж я и глупая, чтобы не заметить: Марк здесь чувствует себя как дома.

Оказалось, что после убийства леди Амбер Марка (то есть, Мартина) уволили вместе с остальными слугами. Произошедшее так его напугало, что он в жизни бы не подошел к этому особняку, если бы не я. Даже имя после того случая он сменил.

«Так чтобы злые силы отвязались, девочка, — объяснил Марк. — Примета такая! А что в этом доме сила недобрая, так это все знали».

Покачав головой, я подумала, что всех злые силы и чудовищ мы всегда носим с собой.

Впрочем, на этом сюрпризы, касающиеся Марка, не закончились. Оказывается, пока я валялась без сознания, в Мглистые сосны пришло письмо от его дочери!

Той самой, от кого Марк так долго ждал денег.

Тут-то и выяснилось, что чек на нужную сумму дочь, взрослая уже женщина, которая успела открыть свой свечной магазинчик и в сорок наконец вышла замуж и родила первого ребенка, Марку отправила еще несколько месяцев назад и с нетерпением ждала, когда отец приедет понянчить внучку и останется насовсем. Беспокоилась о том, чтобы его снова не ограбили, спрашивала о здоровье, о колене и о том, как может помочь.

Ее письмо с чеком потерялось, потому дошло до Марка с опозданием: ровно в тот день, когда я стала экономкой Кориана. Вот, какая бумажка торчала у Марка из кармана! Вот, почему он вел себя так странно! Но вместо того, чтобы брать билет на ближайший дирижабль, Марк почему-то остался и поехал со мной в Мглистые сосны, которых боялся, как огня. Он продолжал отправлять дочке письма, где просил не волноваться и обещал скоро приехать. Говорил, что чек при нем, и он бережет его, как зеницу ока. Что скоро купит билет.

Но «скоро» все затягивалось и затягивалось.

На одно из писем дочери и нарвался Кориан: Марк просто не успел сам его забрать. Вот ведь! А я-то думала, почему Марк постоянно таскается к почтовому ящику? Жалела его, ругала его непутевую дочь на чем свет стоит! А он все это время меня обманывал.

В ответ на мой осуждающий взгляд Марк пояснил:

«Ну а как бы я тебя бросил одну, девочка? Как бы ты тут осталась? А здоровяк твой? У дочки-то моей, хорошо все, муж, дом — полная чаша. А ты тут что? И не говори, что ты бы меня силой отсюда не спровадила, если бы я все рассказал!»

В ответ я обняла его изо всех сил и расплакалась.

Сейчас он, конечно, отбыл к дочке. Но обещал скоро нас навестить, вместе с дочкой, ее мужем, внучкой и с некоторых пор еще одной внучкой. Возможно, к тому времени тот малыш, которого я ношу под сердцем, уже родится. Вот будет сюрприз.

«А разве Амберам можно принимать простолюдинов?» — спросила я у Кориана прежде, чем отправить Марку и его семье. Вместе с деньгами на билеты, конечно.

«Дорогая моя, если правила Амберов мешают тебе быть счастливой — то эти правила катятся драконьей бабке в задницу. Может, поцелуешь меня уже наконец? Или я снова отвлекаю тебя от подготовки к экзаменам?»

Я, конечно, поцеловала и притворно возмутилась:

«Вечно тебе мои экзамены мешают».

Кориан нахмурился и ответил неожиданно серьезно, погладив меня по щеке:

«Дорогая, мне всю жизнь жить с тем, что из-за меня ты оказалась на улице и дважды чуть не погибла. Потому смириться с твоей ночной зубрежкой и книгами, на которые я постоянно натыкаюсь, — меньшее, что я могу для тебя сделать. Я бы купил эту академию, если бы это сделало тебя счастливой».

Тогда я не нашлась с тем, что ответить, только поцеловала его снова, чувствуя, как бешено колотится сердце, как тяжелые горячие руки Кориана притягивают меня ближе. Почему-то его прикосновениями я никак не могла насытиться, даже спустя несколько лет. Директриса Хемфилд, должно быть, назвала бы меня ужасно развратной.

— Итак, первая — леди Алиса Амбер! — вырвал меня из воспоминаний радостный голос ректора. Зал наполнился аплодисментами. — Лучшая выпускница курса, которой выпала честь произнести напутственную речь.

Кори, сидящий на руках у Кориана, закрыл уши и вскрикнул. Повисла короткая тишина.

— Уведи его отсюда! — попросила я Кориана, торопясь к сцене.

Вот не стоило малышу здесь быть. Но почему Кори так себя ведет? Он в последние дни капризный, это на него непохоже. Может, заболел? Нужно обратиться к целителю все-таки, это не шутки.

Кивнув, Кориан с ребенком на руках направился к выходу. Я зашагала к сцене и, преодолев короткий ряд ступенек, оказалась перед ректором. Он с улыбкой вручил мне зачарованный пергамент, обернутый нарядной лентой, и тут я снова услышала крик.