Развод с драконом. Служанка в заброшенной усадьбе

— Как, ты сказал, тебя зовут?

Я буквально почувствовала разлитое в воздухе напряжение.

— Марк, господин Первый советник, — наконец заблеял мужчина. — Я тут, это… Ну, вы знаете. Алисе помогаю. По мелочи. Вы уж…

— Иди. — Я буквально увидела, как мужчина махнул рукой. — Мелочь тут оставь. Раз она… скучает.

— А-м! М-а!

Младенческого запаха стало больше, и это успокоило. Даже темноты стало немного меньше.

Затихли старческие шаркающие шаги.

Малыш продолжал гулить и пару раз лягнул меня в бок.

— Алиса? — позвал мужчина. — Ты меня слышишь? Чтоб тебя! Целитель пообещал, что ты придешь в себя! Да, я пригрозил его убить, если он скажет что-то другое, но… Открывай уже глаза, я тебе голову оторву! Как можно быть такой идиоткой, пить, что ни попадя, идти хрен пойми за кем ночью куда попало — и вообще! Вот я знал, что ты идиотка, с того самого дня, как ты ушла от меня с голой жопой вместо того, чтобы унести все, что плохо лежит! Алиса! Мать твою, ты не представляешь, что я с тобой сделаю, когда…

Чувствуя под боком теплое детское (в самом деле лягающееся) тело, я снова скользнула в темноту.

* * *

— Ты знаешь, я тебя помню, — вырвал меня из ниоткуда мятно-перечный голос. — Вот с того бала.

Еще бы не помнил. Изнутри, как тошнота, поднялись воспоминания, и снова стало плохо, больно, темно.

— Нет, я тебя заметил еще до того, как ты облила меня вином. У тебя были цветы в волосах, розовые какие-то. И румяные щеки, как будто ты их чем-то натерла. Я тогда подумал…

О чем он там подумал, я не услышала.

* * *

— Г-г-господ-д-дин П-п-п…

— Первый советник, здравствуйте, извините за беспокойство, бла-бла-бла, — перебил мятно-перечный мужчина. — Давай уже быстрее, Помбри! И найди у себя яйца!

— Я-и-а! — радостно гикнул малыш.

Он тут!

Его тела я не чувствовала рядом со своим — а жаль. Все равно где-то в груди стало тепло.

— В-в-в…

— Помбри, я тебя убью прямо сейчас, если не научишься говорить ясно.

— Вас три месяца не было! — выпалил тот, кого назвали Помбри. — В столице! Люди болтают!

— Пускай болтают, поверенный в делах мне зачем? Для красоты? Будь добр, представляй мои интересы!

— Но его величество…

— Его величество в курсе! Так что иди и исполняй свою работу. И передай мне смесь.

— С-с-с…

— Да вон на столике, господи! Помбри, тебе нужно поработать над уверенностью в себе, я говорю серьезно.

Вскоре все затихло, через некоторое время ноздрей коснулся запах молока — молочной смеси. Для детей.

Для каких детей? Откуда я это знаю?

А кто я вообще такая?

И что происходит? Я ничего не чувствовала и почти ничего не соображала. Даже не знала, где находится мое «я» и что оно означает.

— И! И-и-и! — заголосил ребенок.

Так хотелось его обнять.

— Нет, сначала поесть! — строго сказал мужчина. — И никакого «И».

— И-и-и! И-ан! И-ан!

— Это ты мне? Давай, скажи. Ко-ри-ан. Кориан. И вообще, куда ты дел погремушку, а? Почему я вообще с тобой вожусь? Где Марк?

— А-к! Ак-к-к… — звук стал булькающим. Похоже, малыш снова пускал пузыри.

— У тебя отвратительные манеры, ты об этом знаешь? Весь в мать!

Шлепок.

— Ты меня по лицу сейчас ударил? Нет, за это ты точно должен поесть. Давай, ам…. Да мать твою, ты можешь проявить хотя бы немного дисциплины?

Снова ругань, а затем — чавкающие сытые звуки.

А затем темнота снова забрала меня.

* * *

— Алиса, твою мать… Саргас, хватит лизать ей руку! Ты вообще выйдешь из этой комнаты или нет?

— Ауф?

— Ты где был, когда она этот чай пила?!

— Фуф.

Тяжелый вздох.

— Ты самый бесполезный хранитель из всех возможных. Алиса, когда ты проснешься, я тебя убью. Идиотка безмозглая.

Не желая слушать ругань дальше, я упала в темноту, которая всегда рада была меня проглотить.

* * *

— Алиса. Мать твою, ну хоть бы моргнула.

Пауза.

Я поморщилась. Наверное. Просто хотелось так про себя думать «я поморщилась».

Мне не нравился этот голос, но почему-то именно он всегда выдергивал меня из липкого небытия. Жаль. Я бы лучше послушала старика или малыша — малыша лучше всего! Он сладкий, и пахнет молоком, и научился ползать, и говорит уже — аж целыми слогами!

Это почему-то казалось ужасно важным.

Я уже собиралась снова провалиться поглубже, когда услышала:

— Приходил целитель. Прошло четыре месяца с тех пор, как ты здесь лежишь. — Пауза, мужчина вздохнул. — Твой ребенок научился стоять, а Саргас украл у него мед из каши. Даже от тебя отошел ради такого случая. Тебя вообще хоть что-нибудь интересует в этом мире?

От его голоса веяло угрозой, и я поспешила спрятаться в темноту, но все равно услышала:

— Целитель сказал, что ты уже не очнешься, что это называется кома. Что ты давно мертва, а телу позволяет дышать магия из тех оставшихся пробирок, что я успел в тебя влить до твоей смерти, драконья микстура. Что пора тебя отпустить.

Я не понимала ровным счетом ничего из того, что он говорит.

— Я послал его в задницу.

Пауза.

— Уверен, ты меня отлично слышишь, просто слишком идиотка, чтобы…

* * *

В следующий раз я пришла в себя, когда почувствовала прикосновение чего-то твердого, теплого к губам.

У меня есть губы?

— Нет, я в самом деле надеялся, что поцелуй любви сработает. Стоило попробовать. Но мы же не в сказке.

* * *

В следующий раз я почувствовала свое тело. Потому что его, определенно, кто-то обнял. Кто-то, пахнущий мятой и перцем, и твердый, и… Руки убрал!