Развод: Я стала другой

— Екатерина… он знает, что это я передала вам документы. Он угрожает мне. Говорит, что если я не верну всё обратно, то он опубликует мои личные фотографии в интернете.

Я почувствовала, как внутри всё похолодело. Моё сердце на миг остановилось. Дмитрий был настоящим мастером манипуляций. Он всегда умел давить на людей, заставлять их делать то, что ему нужно, но это уже было нечто большее. Он переходил все границы. Я мысленно пробежала глазами по его лицу: тот же хладнокровный взгляд, тот же страх в глазах других людей, когда он говорил, как он использует их слабости. Всё это я хорошо помнила. Но теперь я не собиралась просто сидеть и молчать.

— Не переживай, Софья, — ответила я, хотя голос мой дрожал не меньше её. Но я старалась звучать уверенно, потому что знала, что ей сейчас нужно успокоиться. — Мы найдём способ защитить тебя. У нас есть все доказательства, чтобы он просто не посмел сделать этого.

Я старалась не думать о том, что могло бы произойти, если бы он решил действовать. Мы договорились встретиться на следующий день, обсудить всё подробно, как всегда. А пока я набрала номер Александра Петровича. Что-то подсказывало, что мне его совет не помешает.

— Это может быть проблемой, — сказал он, после короткой паузы, в которой я чувствовала, как он анализирует ситуацию. — Но у нас есть выход. Если мы подадим заявление в полицию по поводу его попыток шантажа, это даст нам серьёзное преимущество. К тому же, те документы, которые вы передали, — это уже сильные аргументы.

Закрыла глаза, пытаясь понять, что делать. Дмитрий не был просто человеком, с которым можно договориться или просто угрожать. Но я знала, что у меня есть ресурсы и силы для борьбы, и с этим я уже не могла остановиться.

* * *

На следующее утро я встретилась с Софьей в уютном кафе, скрытом в одном из тихих уголков недалеко от центра города. Заведение было маленьким, с окнами, выходящими на пустынную улицу, где не было ни душных автомобилей, ни суеты. Только свежий воздух и кофе, который пах, как утреннее обещание.

Но вот сама Софья… Она была не такой, как обычно. Её лицо было как будто серая маска — такие большие тени под глазами, будто она не спала целую вечность. Руки дрожали, как листья на ветру. Я заметила это, как только вошла, и сердце сразу сжалось.

— Софья, что с тобой? — прошептала я, садясь рядом и слегка беря её за руку.

— Я боюсь, — едва сдерживая слёзы, выдавила она, опустив голову. — Он… он всегда находит способ заставить меня делать то, что он хочет. Я… я чувствую себя пленницей. Так больше не могу…

Почувствовала, как в груди разливается горячая волна гнева, а вместе с ней и сожаления за её боль. Нельзя было оставить её одну с этим. Нельзя.

— Слушай меня, — я сказала твёрдо, решительно, не давая ей возможности опустить взгляд, — больше нет. Ты сделала правильный выбор, что пришла ко мне. Ты не одна. Мы будем бороться. Ты не одна.

Она подняла глаза, и я увидела, как в её взгляде загорается тусклый огонёк надежды. Мы долго говорили, делая шаг за шагом, выстраивая план. Софья согласилась дать показания против Дмитрия. Я пообещала ей, что мы найдём хорошую защиту, чтобы её не обвинили. Силуэт её решимости постепенно становился чётким.

Позже в тот же день, вернувшись домой, я уже была готова погрузиться в вечернюю рутину, когда на пороге увидела неожиданный силуэт. Это была Анна Сергеевна, бухгалтер Дмитрия. Она выглядела испуганной, нервной, и даже её походка была какой-то торопливой, будто она пыталась скрыться от чего-то.

— Екатерина Андреевна… — начала она, оглядываясь по сторонам, как если бы боялась, что за ней следят. — Прошу прощения за беспокойство, но мне нужно вам что-то сообщить. Дмитрий Сергеевич узнал, что я передала вам информацию о его финансовых махинациях. Теперь он пытается меня дискредитировать на работе. Говорит, что я якобы сама во всём замешана… и распространяет слухи.

Мой взгляд стал твёрдеть, но я постаралась быть спокойной. Она была в опасности, и я не могла ей в этот момент отказать.

— Не переживайте, — ответила я, пригласив её в дом, — мы уже всё предусмотрели. Мы собрали достаточно доказательств, чтобы защитить вас. Если нужно, я поручу своему адвокату составить встречное заявление.

Её глаза наполнились благодарностью, но в них также была видна новая надежда, которой раньше не было. Это значило для меня больше, чем любые слова.

— Знаете, Екатерина Андреевна, — сказала она, доставая из сумки небольшую флешку, — я нашла кое-что ещё. Это записи телефонных разговоров Дмитрия с его партнёрами. Думаю, это может вам пригодиться.

Я взяла флешку, и сердце вновь забилось быстрее — ещё один важный пазл в нашей картине. Когда Анна Сергеевна ушла, я немедленно передала все эти материалы Александру Петровичу, нашему адвокату. Он был в восторге.

— Это может стать решающим фактором! — сказал он, буквально сияя от радости. — С такими доказательствами мы можем не только лишить его имущества, но и добиться уголовного наказания!

* * *

Неделя пролетела быстро, как один безумный поток: звонки, встречи, документы… Везде были следы нашего труда, нашего упорства. Мой бизнес не оставался без внимания — заказы приходили один за другим, и мне даже пришлось подумать о расширении. Маша, моя помощница, уже предлагала нанять ещё одного человека, чтобы справиться с растущей нагрузкой. Но я знала, что всё это — лишь начало. Мы ещё не победили, и предстояло пройти через многое. Но теперь я была уверена: мы справимся.

* * *

Однажды, ранним утром, когда я только начала проверку своей партии эклеров, всё вдруг раздался звонок. Я, едва взяв трубку, услышала голос Александра Петровича — как обычно, с нотками волнения и важности.

— Екатерина Андреевна, — сказал он с таким огненным возбуждением, что я почти почувствовала, как этот огонь передается мне. — У нас хорошие новости. Прокуратура приняла дело к рассмотрению. Дмитрий Сергеевич вызван на допрос. Его карьера и репутация теперь под большим вопросом. Это очень серьёзно.

Не могу передать, как меня захлестнуло ощущение удовлетворения, когда я это услышала. Всё, ради чего я так долго боролась, наконец начало приносить плоды. Эти месяцы постоянного напряжения, беспокойства, борьбы — теперь они превращались в долгожданные победы. Я поняла, что больше не буду сидеть в ожидании, когда же что-то сдвинется. Я снова могла дышать.

* * *

Через несколько дней произошел ещё один момент, который стал для меня настоящим открытием. Я получила письмо из банка, где Дмитрий оформил кредит на нас обоих. В этом письме сказано, что кредит аннулирован, так как были выявлены грубые нарушения при его оформлении. С облегчением выдохнула. Больше я не была связана с этим долгом. Это значило, что я свободна от его долговых оков, и меня словно отпустили.