Развод. Бракованная жена Дракона

Чем ближе подходило время родов, тем реже я выходила из дома. Ребенок забирал все мои силы, и я с трудом вставала с постели.

– Элиза, ты ведь позаботишься о моем сыне? – спросила я как-то вечером подругу. Та сидела у окна, вышивала на детской рубашечке замысловатые узоры.

– Не говори глупостей, Майра. Ты сама вырастишь сына.

Только мне с каждым днем в это верилось все меньше. Мои руки стали тонкие и прозрачные. Так, что просвечивали голубые жилки. И метка истинности на бледной коже смотрелась особенно ярко.

Я никогда не снимала талисман, что сделала для меня Стелла. И надеялась, что мы достаточно далеко, чтобы никогда не встретиться с Элроном. У него теперь есть ребенок от Вайолетт. А мой сын будет только моим! Если я выживу…

Роды начались поздней ночью. Я слабо вскрикнула и Элиза тут же подбежала ко мне.

– Что с тобой, Майра?

– Кажется… начинается. О боги, как же больно!

– Жди. Я сейчас приведу старую Ану.

Элиза убежала, хлопнув дверью.

Мое тело свело судорогой, и я закричала от безумной боли. Провалилась во тьму. Когда вынырнула из небытия, то увидела склоненное надо мной лицо старой Аны.

– Держись, Майра! Думай о своем ребенке!

Мой сын. Как же я назову его? Ах… до чего же больно!

Когда я в следующий пришла в себя, то комната была наполнена солнечным светом.

– Майра, слава богам. Ты очнулась! – слезы Элизы упали на мое лицо.

– Не закрывай глаза, девочка! – затормошила меня старая Ана.

Если бы я могла!

Рождение маленького Дракона никогда не проходит легко. Если бы я рожала дома, в кругу любящей семьи и заботливого мужа, вокруг меня бы столпились лучшие лекари столицы. Поили бы магическими настойками, что снимают боль и дают силы.

А здесь… на краю света, я могу лишь рассчитывать на себя и силу старой Аны, что вливает в меня по ложечке отвары из трав.

– Майра! Не уходи! – старая Ана хлещет меня по щекам, и я вновь открываю глаза.

– Еще немного и ты прижмешь к груди своего сына, - остервенело шепчет она мне в лицо.

Я заставляю себя думать о ребенке. О том, как он будет бегать по полю и рвать для меня цветы. И радостно кричать – «Мама!»

Последняя вспышка боли такая сильная, что я рву рубашку на своей груди. Кричу, проваливаясь в бездонную яму.

А потом слышу плач своего ребенка. И слова старой Аны приводят меня в чувства – «Все закончилось, девочка. Ты родила сына».

Я медленно прихожу в себя. Слышу, как сопит ребенок на моей груди и с трудом подняв руку, касаюсь темного густого пушка на голове.

«Темные волосы. Как у Элрона» - замечаю я.

А еще замечаю другое. Метка на моем запястье приобрела алый цвет. Четкие тугие линии слились в замысловатый узор.

Пальцы скользнули к груди, потревожив ребенка. Нащупали края разорванной сорочки. Приподняв голову, я увидела прозрачную каплю амулета на краю постели. Я его сорвала, и даже не заметила, пока корчилась от боли.

23

После родов я проспала почти трое суток. Старая Ана не отходила от меня. Будила, чтобы влить мне в рот несколько ложек бульона или дающий силу отвар из трав.

Элиза взяла на себя заботу о моем сынишке. В первый же день старая Ана на рассвете собрала целебных трав и устлала дно корыта. Элиза наполнила его горячей водой, запаривая травы. Когда вода немного остыла, искупала ребенка в целебной воде.

Потом, после купания, старая Ана туго спеленала ребенка и приложила к моей груди.

– Какой сильный у тебя сын. Настоящий Дракон! Интересно, каким даром наградят его боги? И какой достанется тебе?

На миг вынырнув из сна, я крепче прижала сынишку к груди. Улыбнулась, услышав, как он старательно чмокает губками, добывая из груди вожделенное молоко.

Элрону подчинялся огонь. Как и всем мужчинам его рода. Так что сомневаться не приходилось, что мой сын легко овладеет огненной магией.

А я давно смирилась, что обделена даром. Чудо, что вообще выжила и теперь могу прижать ребенка к своей груди. Гладить его густые волосики и любоваться крохотным личиком со смешно нахмуренными бровками.

Я смотрела на ребенка сквозь полуопущенные ресницы. Пыталась бороться и не провалиться в сон. Так хотелось любоваться своей крохой. Но слабость брала свое. И каждый раз я незаметно для себя засыпала. Одной рукой прижимая к себе ребенка. А другой – сжимая в кулаке амулет.

На рассвете четвертого дня я распахнула глаза и поняла, что сила наполнила все мое тело. Такое чувство, что прямо сейчас готова пуститься в пляс и переделать все дела по дому.

Поднялась и села на краю кровати, спустив вниз ноги. Разжала кулак, посмотрела на амулет, каплей застывший на ладони.

Сомнений нет, что Элрон почувствовал рождение ребенка. Моя метка проявилась и вошла в силу. У Элрона наверняка произошло тоже самое. Представляю его изумление. Он всю жизнь считал, что ошибся, взяв меня в жены. И что метка бракованная. А тут такой сюрприз!

Но все же я по-прежнему не доверяла своему бывшему мужу. Если Вайолет родила сильного сына, то мой ребенок будет лишним. Наследником может быть только один. Я не хочу, чтобы мой сын пострадал.

Кое как связала разорванный шнурок и надела амулет на шею. Спрятала за сорочку. Элрон, даже если и будет искать меня, то приедет на остров. А Стелла никогда не выдаст ему мой новый дом.

С нежностью посмотрела на сладко спящего сынишку в люльке. На серьезное личико и упрямо поджатые губки. В сердце кольнуло. Как же мой сын похож на Элрона!

В животе жалобно заурчало и я тихонько вышла из комнаты. В доме имелась небольшая кухня с очагом, отделенная перегородкой от комнаты. Жутко хотелось есть. Кажется, что даже живя в монастыре, постоянно недоедая, я не чувствовала такого зверского голода.

Разожгла огонь в очаге и повесила на крюк небольшой котелок с водой. Насыпала крупы и помешала ложкой с длинной ручкой. А пока каша булькала в котелке, нашла вчерашнюю краюху хлеба и с жадностью съела все до последней крошки. Пошарила в шкафу, в поисках какой-нибудь еды. На свое счастье нашла плошку с медом, несколько сухарей из ржаного хлеба и кусок сыра. Макнула сухарь в мед и с наслаждением вгрызлась в него зубами.

Элиза вышла, потирая глаза. С изумлением посмотрела на меня, жующую сухарь, как самое вкусное лакомство.

– Ого! Кажется у кого-то разыгрался аппетит!

– Ты даже не представляешь, какой! Кажется, что я не ела лет сто!

– Подожди. Сейчас я схожу за молоком и принесу свежего хлеба и ты поешь вдоволь.

Элиза быстро заплела в косу свои длинные рыжие волосы. Я иногда продолжала звать ее Лисой, потому что ей безумно шло это прозвище. Лиса накинула на платье легкую накидку, прихватила несколько монет и корзину.