Развод. Будьте моим бывшим, доктор

А ведь они одногодки. Заканчивали первый мед одновременно. Я — на несколько лет позже. Впрочем, то, что Игнатьев был на несколько курсов старше меня, не мешало ему издевательски шутить надо мной сначала в университете, затем в интернатуре, куда я пришла, когда он был уже старшим ординатором. А уж тот случай со спором…

Мотнув головой, избавляюсь от противных воспоминаний и разворачиваюсь, собираясь уходить. Не знаю, как и откуда тут появился Даниил, но пусть хоть поубивают друг друга, флаг им в руки, барабан на шею и паровоз навстречу!

— Агния! — Игорь снова повышает голос. — Ты что… Ты с ним?! Так это он?!

— Рад бы подтвердить, но увы, — смеётся Игнатьев.

— Я не тебя спрашиваю! Я разговариваю со своей женой!

— Бывшей женой, — поправляю Игоря, обернувшись через плечо. — Мне плевать, что ты там себе напридумывал. Я подаю заявление в суд. И можешь подавиться теми сплетнями, которые распускаешь.

— Я это так не оставлю! — слышу за спиной угрозу, а потом какое-то непонятное бульканье.

Оборачиваюсь в очередной раз, и челюсть у меня сама собой ползёт вниз. Даниил держит Игоря каким-то странным захватом, так что локоть муженька изогнут под невообразимым углом. Что-то вполголоса говорит, улыбаясь, перекошенному от боли мужчине, а затем выпускает.

Тот обхватывает пострадавшее место другой рукой и пятится, с ужасом глядя на Игнатьева. Нейрохирург же, засунув руки в карманы, смотрит на Игоря так, как смотрел бы на какое-то неизвестное науке, но крайне занимательное и уродливое насекомое.

Бывший, прошипев какое-то ругательство, припускает к машине, а Даниил идёт в мою сторону.

— Что ты ему сказал? — спрашиваю, прищурившись.

— Вообще-то я надеялся, что первыми словами от тебя будут слова благодарности, — он саркастически изгибает брови. — В конце концов, я спас тебя от этого… хм-м… не знаю, как и выразиться-то, чтоб поприличнее.

— Я бы и сама справилась, спасибо большое, — отвечаю ему в тон, и Игнатьев закатывает глаза.

— Мне стоило догадаться, что это максимум, на который я могу рассчитывать, — мужчина нарочито печально вздыхает.

— Как ты здесь оказался? — уточняю подозрительно, глядя на ничуть не смутившегося хирурга.

— Вариант «случайно проезжал мимо» никак не прокатит?

— Абсолютно точно нет, — складываю руки на груди.

— Жаль. Ну тогда придумай сама какую-нибудь версию, — он отмахивается, а я стискиваю зубы. Как же он меня раздражает! — Куда тебя отвезти?

— Не надо меня никуда отвозить, — пожимаю плечами. — Есть такие прекрасные жёлтые машинки, знаешь, с шашечками, как же они называются…

— Ха-ха, очень смешно, — он закатывает глаза. — Поужинай со мной, ягнёночек.

— Поужинать? — делаю вид, что задумчиво постукиваю пальцем по губам. — А какой на сегодня прогноз погоды?

— Что? — хирург удивлённо смотрит на меня. — При чём здесь прогноз погоды?

— Вроде бы я говорила, что скорее в июне снег пойдёт, чем я с тобой куда-то пойду? — слегка задираю нос. — Ну так сейчас не июнь, да и снега не предвидится. Так что…

— Тебе не идёт быть букой, ягнёночек, — Игнатьев легко щёлкает меня по кончику носа. — Пойдём. Это в твоих интересах. У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Глава 5

Я соглашаюсь не столько даже потому, что мне интересно его предложение, сколько просто потому, что вдруг понимаю — я очень устала. Адреналин после встречи с бывшим схлынул, и больше всего мне сейчас хочется хоть немного отдохнуть. Не думать о том, что придётся идти в суд, не переживать, какие ещё сплетни обо мне придумают мой муженёк и его семейка, не пытаться понять, что за игру они затеяли. Потому что его мотивов и настойчивости я по-прежнему не понимаю.

— О чём задумалась? Надеюсь, обо мне? — Игнатьев усаживается напротив меня в небольшом, но очень симпатичном ресторанчике.

— Размечтался, — отмахиваюсь от него, пока официант предлагает нам меню и расставляет на столе стаканы с водой.

— Ещё одна иллюзия разбилась вдребезги, — вздыхает этот паяц. — Ну что ж, придётся мне топить горе в… что тут есть?

— Ты что, пить собираешься? — смотрю на него скептически, он же за рулём.

— Обязательно! Утоплюсь в литре домашнего лимонада, — серьёзно сообщает Игнатьев. — Тебе какой больше нравится — апельсиновый с розмарином или клубничный с базиликом?

— Для твоего утопления? А аллергии у тебя ни на что, случаем, нет? — спрашиваю с надеждой.

— Нет, ягнёночек, — хмыкает мужчина. — Не повезло тебе. Рассчитывала в момент приступа делать мне искусственное дыхание рот в рот?

— Перетопчешься, — ворчу, откладывая от себя красочное меню.

— Выбрала? — он тоже отодвигает глянцевые листы и откидывается назад. — Дай угадаю!

— Ну попробуй, — скептически пожимаю плечами.

— Хм-м… Салат с креветками и стейк с молодым картофелем? — прищуривается Игнатьев.

— Нет! — за вредностью тона прячу растерянность — как он умудрился всё угадать?! — Я буду цезарь с курицей, дорадо на гриле и запечённые овощи!

— Не валяй дурака, Агния, — Игнатьев насмешливо качает головой. — Ты терпеть не можешь овощи и рыбу. А курицу можно и дома поесть.

— Да с чего ты… — я замолкаю, потому что к нам подходит официант.

Игнатьев, бросая на меня многозначительные взгляды, заказывает именно то, что сказал в самом начале. Можно было бы встать в позу и потребовать сменить заказ. Но, во-первых, я голодная. А во-вторых, это действительно глупо. Давиться чёртовой рыбой назло наглому хирургу? Перебьётся!

Поэтому я с удовольствием съедаю салат с креветками и прекрасно приготовленное мясо. И только затем смотрю на мужчину. Тот понимает без слов.

— Итак, у меня для тебя есть предложение!

— Рационализаторское? — не могу не поддеть.

— А ты хочешь руки и сердца? — тут же реагирует Игнатьев.

— Нет! — открещиваюсь моментально.

— Опять оскорблён в лучших чувствах, — хирург изображает из себя что-то среднее между Пьеро и полудохлым Ромео, драматически прижимает ладонь ко лбу. — А ведь мне на секунду показалось, что мои чувства… ах, что ты их заметила и ответила взаимностью…

— Хватит паясничать, — обрываю валяющего дурака мужчину.

— Ты первая начала, — объявляет этот… — сбила меня с мысли!

— Ладно, извини, я слушаю, — иду на попятный, потому что хочу уже выслушать его и уехать домой — снять наконец чёртов костюм и каблуки, завернуться в плед, включить какое-нибудь максимально дурацкое кино и пить чай с шоколадкой.

— Ты извинилась? — Игнатьев хлопает себя по карманам.

— Что ты делаешь? — смотрю на него недоумённо.

— Ищу блокнот, внести туда этот невероятный факт, буду отмечать эту дату каждый год.