Развод. Научусь жить без тебя

— Так тебе и надо, дура блаженная. Так тебе и надо…

Бессонная ночь всё-таки взяла свое — как-то разом истощились все запасы сил и накатила дикая, всеобъемлющая усталость. Поэтому не раздеваясь, я легла на диван, закрыла глаза и тут же провалилась в тревожный душный сон, не приносящий ни отдыха, ни облегчения.

Однако несмотря на истощенность проспала я всего несколько часов и проснулась оттого, что мне категорически не нравился запах подушки под моей щекой. Она пахла прелостью и псиной.

— Фуу, гадость, — я отпихнула от себя подушку и поднялась.

Ещё раз прошлась по квартире и оценила унылую обстановку. Именно унылую. Здесь все было старым и тусклым, начиная от обоев на стене и заканчивая скрипучим креслом в углу.

Бабкин рай, иначе и не скажешь.

Но зато близко к работе. Отсюда до офиса — десять минут неспешным шагом.

Это ведь здорово?

Наверное да, но перед глазами стояла своя собственная квартира. С хорошим ремонтом, огромными окнами, в доме, который не гудел под натиском ветра. Шикарное жилище, сделанное с любовью, на которое пускала слюну сука-племянница. Приходила ко мне, пользовалась моей глупой гостеприимностью, а сама в тайне облизывалась и строила коварные планы о том, как выпрет меня за дверь и приберет к рукам и мой дом, и моего мужа.

Ээ, нет, девочка. Неверным мужиком, так и быть, подавись. А вот на то, что я заработала своими потом и кровью, во что душу вложила, рот можешь не разевать.

Не видать тебе моей квартиры, как собственных ушей!

Мне отчаянно хотелось домой, но в то же время мутило от одной мысли, что могу там повстречаться с мужем.

Я не готова к этому. Пока нет.

Однако чуть позднее стало очевидным, что наведаться домой скорее всего придется.

У меня не было ни-че-го.

Ни смены белья, ни офисной одежды, ни косметики.

Идти на работу в потертых джинсах и кофте-оверсайз? Не накрашенной, не причесанной?

Это слишком большая роскошь, которую я не могла себе позволить.

Как говорила Аня: в душе ты можешь визжать, как маленькая перепуганная девочка, а снаружи все должны видеть только уверенную в себе королеву, которая бесит своей идеальностью.

Хороший совет, и я собиралась ему следовать, как бы сильно не ломило за ребрами.

Решив, что домой за вещами я наведаюсь потом, когда буду уверена, что муж занят на работе и не примчит за мной с ненужными разговорами, а пока просто куплю все самое необходимое.

И я отправилась по магазинам. Купила рабочий костюм, пару блузок, юбку, новые туфли. Пачку трусов и пижаму. Даже полотенец упаковку взяла, потому что на квартире было что-то некрасивое и подозрительно застиранное. Такой вот, самый тоскливый шоппинг в моей жизни.

Вернувшись «домой», я занялась уборкой. Перемыла полы, сантехнику, скудную посуду в кухонных шкафах, приготовила одежду на завтрашний день.

Потом приняла душ и обосновалась в гостиной возле телевизора.

Пока двигалась и что-то делала, отчаяние было не так уж заметно, но стоило расслабиться и отпустить себя, как оно накатило с новой силой. Тошно-то как…

Я словно в бреду перещелкивала каналы, не понимая, что за картинки мелькали на экране, а сама думала о том, как пережить завтрашний день, когда придется прийти на работу и выполнять свои обязанности, при этом зная, что предатель где-то поблизости и нет ни одного шанса спрятаться от него или ограничить контакты.

Где взять силы, чтобы справиться с этой пыткой?

28.

Остаток дня прошел как в тумане. Я больше не делала ни-че-го. Просто тупила в телевизор, барахтаясь в классической депрессии. Не было ни аппетита, ни желания кого-то увидеть, ни даже рукой пошевелить. Просто зомби.

На полу возле дивана экраном вниз валялся телефон. Время от времени он начинал истерично моргать, сигнализируя о том, что кто-то хотел до меня докопаться, но я игнорировала, даже в руки его не брала, чтобы посмотреть, кто.

Меня ни для кого нет. Умерла.

А он всё моргал, моргал, моргал.…

— Задолбали! — я скинула на него подушку, но ровно не попала, поэтому из-под нее сбоку пробивался свет, — ну кому там неймется?!

Я всё-таки потянулась за ним, кое-как прихватила непослушными пальцами и повернула экраном к себе.

Пятьдесят семь пропущенных. Прямо нарасхват, самая популярная девочка класса.

Четверть звонков – сразу в топку. Спам, предложения кредитов, обзвоны с акциями, мошенниками.

Пара звонков от второстепенных подруг – им я отправила сообщения, что все со мной хорошо, просто небольшие трудности, чуть позже сама свяжусь.

Да-да, мать вашу, небольшие, просто крохотные трудности. Пустяки.

Звонок от Леры….

Как она вылезла из Чёрного Списка? От нее же сообщение:

“Сколько ты ещё собираешься нервировать Руслана и мою дочь? Оставь их в покое!”

Я уже начала было писать, что мне нет никакого дела ни до ее дочери, ни до мужа-предателя, но вовремя остановилась. Они мне больше никто, пускай делают, что хотят, а я самоустраняюсь. Так что снова добро пожаловать в чёрный список, дорогая мой сестра. Надеюсь, в этот раз на совсем.

Звонки от Руслана….

Я удаляла их с особым остервенением, как и сообщения, которыми он закидывал везде, где только мог.

— Иди к черту, — горло снова сковало жестким спазмом. — Ненавижу….

Одно единственное сообщение было от Ани.

“Ты как?”

Ей я ответила сразу.

“Всё хорошо. Устроилась. Спасибо за квартиру.”

В ответ скупое:

“Ок”.

Просто «ок» и больше ничего.

“Ты там как? Помирились?” — спросила я.

Но ответа не пришло.…

И снова больно.

Я зажмурилась. Если из-за всей этой ситуации я ещё и подруги лишусь – это будет полный провал по всем фронтам. Как жены, как женщины, как друга. Полное фиаско. Спасибо любимым родственникам.

Оставшиеся звонки были от Кира. Ещё один болван, больше думающий тем, что ниже пояса, а не головой.

Я не хотела с ним общаться, но в душе звенела тревога за Анечку, поэтому всё-таки нажала кнопку «ответить».

— Лана! Ты где? — сходу начал он, — с тобой все в порядке?

— В полном. Как Аня?

— Да что с ней станет, — отмахнулся он, будто я спросила о чём-то несущественном, — обиделась, заперлась в комнате и не разговаривает со мной.

Какая же я сууука….

У самой все хреново, так пошла к единственной по-настоящему близкой подруге и там поднасрала. Без злого умысла, конечно, но самого факта подставы это не отменяло.