Развод. Со мной так нельзя

Потому что было жаль – прежде всего, того себя, который потерялся в отношениях с пустышкой. И лишился семьи.

– Это вряд ли, – усмехнулся как-то странно Морозов, после чего просто закрыл за ним дверь, отрезав тем самым все пути назад.

Да и не было их уже давно, этих путей. Наверно, они исчезли в тот момент, когда Нина сказала ему, что не собирается за него замуж. А может, чуть позже, когда Алексей нарыл всю ту подноготную, которая вызывала лишь тошнотворные чувства.

Как бы то ни было, эта страница истории Ковалева закончилась. А что ждало Алексея впереди, не знал никто. Только самому Леше казалось, что ни на что хорошее надеяться не стоит.

И очень хотелось в этом ожидании обмануться.

***

Первое судебное заседание по поводу нашего развода с Ковалевым было назначено на вторую половину января. Я плохо себе представляла, что именно меня ждет. Вкратце начиталась похожих историй, но, как и было сказано у классика, все несчастные семьи были несчастливы по-своему. Так что всякие рассказы на тему разводов отличались один от другого, как день отличается от ночи.

– Адвокат уже здесь. Он пошел решить какие-то бюрократические дела, – сказала мне Виолетта, которая отправилась со мной в качестве моральной поддержки.

Хотя я и была спокойна, как танк, все же от присутствия родного человека отказываться не стала. Тем более, памятуя о том, что Алексей мне обещал устроить ад на земле, если буду претендовать на половину фирмы.

– Кажется, Ковалев опаздывает, – констатировала я не без удивления.

Неужели муж думал, что его неприбытие отменит наш развод? Вряд ли… Или посчитал, что пары встреч с детьми, которые произошли в послепраздничные дни, хватит для того, чтобы я и Даша его простили и снова решили жить одной семьей?

– Арина, пройдемте в зал… Это не отнимет много времени, – сказал мой адвокат, вернувшись к нам с папкой, в которой лежали документы. – На первом заседании не разведут, но мы приблизимся к тому, что нам нужно.

Мы зашли в небольшой зал, который был больше похож на кабинет. Устроились на положенных местах, и я окончательно успокоилась. Как бы то ни было, что бы ни говорил мне в прошлом Ковалев, думаю, что сейчас многое изменилось и он уже не будет так агрессивен, как то было раньше.

– Добрый день! – вдруг раздался от дверей его голос, и когда я повернула голову, брови мои оказались едва ли не на макушке.

Ковалев явился без сопровождения адвоката, зато с огромным, ну просто гигантским букетом алых роз. Это что еще за представление?

Пройдя к свободной скамье, он устроился на ней и со всем вниманием посмотрел на судью. Когда же она начала заседание, Алексей дождался возможности выступить и, встав со своего места, обратился ко мне:

– Арин… Я осознаю всю степень вины перед тобой. Я знаю, что то, как я поступил, вещь непростительная – особенно для тебя. Ты всегда показывала мне, что тебя нужно уважать, с тобой нельзя делать таких вещей, которые я творил… Но я все осознал… И если есть хоть шанс на то, чтобы мы помирились, пусть и не сейчас, но позже… Если есть хоть крохотная возможность мне снова быть с вами – с тобой, Дашей, Люси, я прошу тебя, дай мне ее! Умоляю…

Он схватил букет, который до сего момента лежал рядом с ним на скамейке, но бросаться ко мне с цветами не стал. Стоял и мял несчастные стебли роз, а сам едва не рыдал – я это видела по тому выражению, которое было на лице Алексея.

– Леш… на данный момент меня интересует лишь одно… – начала я, на что Ковалев вскинул взгляд и всмотрелся в мое лицо с надеждой, какой, наверно, не испытывают даже тонущие люди, которым протянули руку помощи.

– Я расстался с Ниной! Больше никаких походов налево, Арина… Я стану самым верным мужем на свете! – с жаром пообещал Леша, и я видела, что он действительно верит в то, что говорит.

– Я не об этом, – помотала я головой. – Ты готов на то, чтобы все произошло по закону? Делим имущество пополам, верно понимаю?

Намеренно задавая этот вопрос, я преследовала весьма конкретную цель. Если сейчас Алексей начнет юлить или снова угрожать мне – вся его показуха, с которой он прибыл в суд, не стоит и выеденного яйца. И судья это увидит и поймет. А если скажет, что готов на все мои условия – что ж, именно этого я и добивалась.

– Арина, я прошу тебя… дай мне возможность вымолить прощение и сохранить семью, – чуть ли не взревел Ковалев.

Этот звук был похож на судорожное рыдание.

– Леш… Мы делим все пополам, как и полагается по закону? Ты не будешь препятствовать тому, чтобы статьи семейного кодекса сработали как нужно, и мне достались половина квартиры и фирмы? Или, может, квартира останется нам с девочками, как мы и обсуждали, а за фирму ты заплатишь деньгами? – спокойно и тихо продолжила я задавать вопросы.

Алексей окончательно поник. Сжал челюсти и какое-то время просто молчал, глядя прямо перед собой.

– Конечно, мы сделаем все так, как будет правильнее для тебя и наших детей, Арина, – ответил, наконец, Ковалев, опускаясь на скамью.

Большего мне было и не нужно, я выдохнула с облегчением, искренне надеясь, что Леша будет придерживаться обещания, которое только что дал.

– Я могу продолжать? – спросила судья не без доли саркастичности в голосе, и я не сдержалась и улыбнулась.

Без пяти минут бывший муж следовал за мной по пятам. И когда мы вышли из зала, и когда спустились по лестнице и покинули здание суда.

– Подожди меня у машины, – попросила я Виолетку.

С адвокатом расстались, уговорившись созвониться и обсудить все, что будет связано с дальнейшими нашими действиями.

Сестра недовольно поджала губы, но возражать не стала. Когда же она ушла, я повернулась к Ковалеву.

– Заберешь цветы? – спросил он, протягивая мне букет, который, судя по виду, весил килограммов десять.

После некоторого колебания я все же приняла розы со словами:

– Будем считать, что ты меня так поздравляешь с предстоящим разводом.

Алексей сверкнул глазами, но говорить ничего не стал, а когда я удобнее устроила букетище в руках, отчеканил:

– У меня есть месяц, я хочу попытаться тебя вернуть, Арина…

Едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза, я покачала головой.

– Не выйдет, Леш. Даже не трать время. Мне плевать на то, что у тебя там случилось с Ниной… Мне важно только то, как я буду жить дальше со своими детьми. И уж прости, но в наших жизнях я могу тебе отвести лишь роль приходящего папы.

Сказав это, я развернулась и ушла, оставив Ковалева в одиночестве. И очень надеялась, что на этом история нашей семейной жизни закончится. Потому что на данный момент все акценты в ней были расставлены настолько верно, насколько это вообще могло случиться в обозначенных обстоятельствах.