Развод. Ты разрушил нас

— У меня тогда не было бабок, и я повел тебя гулять в парк, помнишь? Мы катались на аттракционах, будто нам по четырнадцать. А еще тир… смешно, да? Ну какой тир? Ты в розовом легком платье и на каблуках. Я был таким дураком, Ксюш, — опускает голову и качает головой.

В груди кровоточащая дыра, глаза наполняются слезами.

— Надо было занять деньги и сводить тебя в приличный ресторан, а вместо этого я купил тебе розовую сахарную вату. Господи, какой идиотизм, — усмехается надрывно.

Голос подводит Кирилла, он начинает дрожать.

— А потом мы зашли в какую-то забегаловку и объелись там блинами. Черт, я даже не помню, спросил ли потом, понравились ли тебе они. Ксюш, было хоть немного вкусно?

Из моих глаз вырываются слезы и стекают вниз, теряются в губах.

— Я не хотел отпускать тебя домой. Боялся, что если перестану держать твою руку, то ты больше никогда не вернешься ко мне. Потащил тебя гулять на набережную. Помнишь, там бабулька сидела, продавала самодельные букеты?

Зачем он делает так больно? Почему так жесток со мной?

— Я у нее купил букет ландышей для тебя, — смотрит на меня так пронзительно, что сердце сжимается до крошечных размеров. — Дурак. Надо было купить букет роз. Но не красных, нет. Ты не любишь этот цвет. Белых или розовых. А я, придурок, всучил тебе эти крошечные ландыши.

Из его горла вырывается какой-то сдавленный звук, будто он хочет заглушить свои эмоции.

— Знаешь, Ксюш… Все хорошее, что было… нет, самое лучшее — связано с тобой. Ты прости меня, девочка, — протягивает руку, чтобы коснуться меня, но отдергивает ее в последний момент, будто обжегшись. — Прости меня за все, родная. И за ландыши. За блины эти дурацкие. За мечты несбывшиеся, за то, что разрушил нас.

Я даже не пытаюсь вытереть слезы, они ручьями стекают вниз и падают мне на руки, оставляют капли на атласном платье.

К столу подходит Иман и обращается к Кириллу:

— Это мое место.

Мой бывший муж не смотрит на него, его внимание полностью отдано мне. Я жду, что он начнет язвить и ругаться с Иманом, но Кирилл лишь коротко кивает и устало, вымученно улыбается, а после поднимается со стула.

— Я уже ухожу, — спокойно говорит Иману и, не оборачиваясь, уходит.

Провожаю его взглядом, сжимая кулаки. Из горла вырываются рыдания. А еще крик.

Крик о том, что то было лучшим свиданием в моей жизни. Ландыши, блины, винтовка в тире — все это было самым лучшим.

Потому что было с ним.

Глава 24

Ксюша

Он уехал.

Я осталась.

Кажется, теперь это моя новая реальность.

Я же именно об этом и просила, разве нет? Почему тогда внутри будто наизнанку все? Будто не осталось ни одного функционирующего органа? Будто я умерла, но какого-то черта продолжаю дышать?

Прошло две недели. Я организовала свадьбу, параллельно присоединилась к проекту Амаева.

То свидание с Иманом закончилось, едва начавшись.

Я не знаю, что слышал мужчина из нашего разговора, но он просто увел меня из ресторана. Я была благодарна ему, ведь он не задал ни единого вопроса, молча вывел меня на набережную и помог спуститься к морю.

Не помню, сколько мы просидели так. Но, полагаю, в какой-то момент он просто понял, что так дальше продолжаться не может, и поднял меня на руки.

Прикосновения посторонних рук к моему телу казались чужеродными. Мне очень хотелось, чтобы он меня опустил на песок и отпустил. Я мечтала остаться в одиночестве, но понимала, что это вряд ли будет безопасным.

Когда я более-менее успокоилась, попросила Имана увезти меня домой. Едва машина остановилась возле коттеджей, я уже знала, что Кирилла во втором нет.

— Он уехал? — спросила я у брата, который выпивал, сидя в полумраке перед выключенным телевизором.

— Уехал, — ответил Артем и допил виски до дна.

Я села рядом с ним, и Тема притянул меня к себе, поцеловал в висок.

— Я отговаривал его ехать в ресторан, — оправдывается. — Но ты же знаешь, если ему что-то взбрело в голову, то…

— То он это сделает, — кладу голову ему на плечо. — Так будет лучше.

Мы сидели в молчании почти час. Не знаю, о чем думал Артем, а я пыталась принять тот факт, что теперь я действительно одинока. Я уверена, что больше не увижу Кирилла на горизонте. Это было прощание. Это было признание. Корявое, но душой наружу, так, что не осталось больше вопросов и сомнений тоже.

В аэропорту брат меня обнимает и крепко прижимает к себе:

— Не хочу, чтобы ты уезжала. Какое-то нехорошее у меня предчувствие, — тяжело вздыхает.

— Поехали со мной? — зову его. — Я купила двушку, нам обоим там хватит места.

Предлагаю с надеждой, потому что честно не понимаю, как жить одной. Страшно.

— Не могу, Ксюх, — пожимает плечами. — У меня тут проект и команда, ты же знаешь. Не могу их бросить.

Киваю. Артем вместе со своей командой занимается разработкой мобильного приложения. Штука очень крутая и дорогая.

— Если с тобой свяжется отец, Ксюш, пожалуйста, сообщи мне, хорошо?

— Обещаю, — крепко обнимаю брата и улетаю в свой новый дом.

Наверное, я действительно не готова к новой одинокой жизни, потому что вместо дома еду на работу, лишь бы подольше оттянуть момент возвращения в пустые стены.

И, как выясняется, мое решение было правильным — едва я поднимаюсь на этаж, где расположено наше агентство, сразу попадаю в филиал ада.

В приемной Жени отсутствует помощница, поэтому иду сразу к боссу:

— Жень, что происходит?

— У нас возникли некоторые сложности. Нам сообщили, что употребление алкоголя на ипподроме запрещено. Проблема с ведущим, которого утвердил Амаев. Парень попал в аварию и не сможет отработать мероприятие. Еще куча вопросов с кейтерингом.

— И когда ты собирался мне сообщить обо всем? — со злостью швыряю сумочку на диванчик. — За день до открытия? Или за час? Где твой профессионализм, Женя?! Какого черта?

— Почему ты не сказала, что ходила на свидание с Амаевым?