Развод. Уходи навсегда

Нет.

Все чувства выключились. А из эмоций осталась лишь ярость.

Только очень холодная.

В очередной раз зазвонил телефон. Мне несколько раз за последнее время звонила Ираида Александровна. Но пока я была у мамы, я не хотела говорить со свекровью. В мамином большом доме я ни разу не оставалась одна. А выяснять отношения с Ираидой Александровной, да ещё и по телефону при свидетелях – это перебор.

Я посмотрела на экран и с облегчением увидела, что звонит подруга. Взяла трубку.

– Знать ничего не хочу, ты Новый год встречаешь с ними! – бодро заявила подруга слёту.

– Нет, Мариш. Не получится. Никак! – твёрдо отказала я.

– Что там у вас происходит? – спросила Марина.

– Я сейчас сижу в гостинице на Университете и старательно держу себя в руках. Владислав выставил меня из дома. С одним маленьким чемоданчиком. Который собирала престарелый цветочек. Прикинь? Вышвырнул меня как котёнка в одних трусах! – обрисовала я подруге свою историю.

– Жди! Полчаса, и я у тебя!

Маринка приехала через час. Позвонила мне и потребовала немедленно спускаться к ней очень бодрым голосом.

– Куда, Мариш? У меня нет ни сил, ни желания. Я очень устала. Сегодня с самолёта. Не до чего-либо, только бы уснуть и согреться. Лучше поднимайся ко мне, если хочешь, – попросила я подругу.

Она влетела в номер разъярённой фурией. Несмотря на моё предупреждение, что ко мне поднимется подруга, девочка на ресепшене пыталась то ли остановить Маринку, то ли заставить заплатить. Поэтому в номер подруга влетела как на метле.

– Так! На, смотри видео. Я переслала твоему бывшему. Пусть готовится! – заявила она и сунула мне в руки свой телефон.

На видео Маринка стояла около расписанной различными эпитетами машины Владислава у нашего подъезда и угрожала ему проблемами на работе. Объясняя, что жлобы и козлы пасутся вдали от нормальных людей.

– Зачем Мариш? – спросила я, просмотрев короткий ролик.

– Ну не могла же я ничего не сделать? – Маринка с сомнением оглядывала моё временное пристанище, доставая из недр своей дамской сумочки бутылку вина.

– Не мелочись, подруга. Я постараюсь раздеть его до трусов. По максимуму. Будем делить всё нажитое очень тщательно, – тихо и зло проговорила я.

– Мы можем прямо сейчас вызвать полицию и войти в квартиру. Ты прописана там с сыном. Он не имеет права выселять тебя! – горячилась Маринка.

– Я не смогу остаться в квартире Владислава. Ночевать? Тем более вместе со счастливыми любовниками? Это немыслимо для меня. Нет счастья в скандалах. Нам с Данилкой всё равно нужно съехать от него. А с полицейскими мы приедем вместе с адвокатом, – попыталась объяснить я подруге.

– А вещи? – спросила она.

– А что вещи? Чтобы собрать всё наше барахло, нужно потратить целый день. А мне завтра с утра на работу. Или ты думаешь, они будут копаться в моей одежде, выбирая, какое платьишко подойдёт этой лошади, которая на полголовы выше меня? Или в моих украшениях, подаренных мужем? – усмехнулась, представляя эту картину.

Двадцатая глава

– Ты мне привезёшь внука на Новый год? – спросила устало Ираида Александровна.

– Нет, Данилка на все каникулы в Анапе. У моей мамы. Подальше от скандалов, – ответила я.

– Жаль. Ты вроде обещала ко мне его завезти? Я бы хотела с ним увидеться. Пусть после каникул, – попросила свекровь.

– Знаете, после выходки Владислава желание общаться с вашим семейством у меня резко уменьшилось, – резче, чем нужно ответила я.

– Что он натворил ещё? – встрепенулась Ираида Александровна.

– Выставил меня из дома с одним маленьким чемоданчиком, что собрала его любовница. Причём вещи сына он и не подумал мне отдать. Кстати, Ирина Андреевна при этом была в нашем доме на нашей семейной кровати. Вы меня извините, но есть предел и моей лояльности. Счастливо оставаться, Ираида Александровна. – отчеканила я.

– Где ты сейчас? Погоди! Приезжай ко мне! Не бросай трубку, Вероника! – слышала я торопливый и встревоженный голос свекрови, пока не нашла трясущейся рукой кнопку отбоя.

Сегодня тридцатое декабря. Завтра Новый год. Я сижу одна в холодном номере затрапезной гостиницы.

Отличный итог десятилетней семейной жизни!

Маринка вчера тащила меня к себе, но я не поехала.

Не хочу.

Мне нужно побыть одной.

Среди сочувствующих взглядов на чужом празднике жизни мне будет совсем плохо. А сейчас не время себя жалеть. Я расклеюсь и ничего не успею к возвращению сына. Кстати, нужно заранее заказать билеты.

После праздника я начну искать квартиру под съём. Обустраивать её, чтобы привезти туда после каникул Данилку.

Денег на первое время мне хватит. Я вполне прилично зарабатываю. Если не шиковать и не покупать ничего дорогого, и если забрать свои вещи и вещи сына от мужа, то жить можно и на съёмной квартире.

Развод пройдёт быстро, я так думаю. А вот раздел затянется надолго.

Сегодня с утра говорила с юристом.

Он подал до праздников заявление. Теперь суд определит размер делимого имущества и будем бодаться.

А сейчас я подготовила список квартир и риелторов, которых нужно обзвонить первого и второго января.

Сегодня отработала смену, не заметив как. На злости и ярости. Сейчас, сидя в чужом номере, чувствовала, что сил нет. Ни на что. Сижу и тупо пялюсь в окно. Где-то рядом кипит жизнь. Люди собираются встречать Новый год. Надеются на чудо. Собираются семьями. Делятся теплом. Улыбаются. Любят друг друга.

Только я сижу одна среди чужого казённого быта. Как вне времени и пространства. Будто выкинуло меня из картины, из ткани мира. Будто мои нити судьбы безвольно висят с полотна великой пряхи…

Телефон вновь зазвонил, но я, глянув на вызывающего абонента, выключила аппарат.

Сил на то, чтобы опять объясняться со свекровью, у меня не было.

Хорошо, что завтра на работу.

Не сидеть одной и не ковыряться в своей жизни. Не перебирать бусинки-события. Не искать, не сомневаться в бисере моего семейного счастья.

Оно было у меня. У моего сына.

И совершенно наплевать, было ли это счастье у моего мужа.

Я сотру его с картины моего прошлого. Заретуширую. Буду воспринимать сквозь призму своего восприятия.