Развод. Вина Тирана

– Хорошо, я сделаю вам большую корзину. Ленту надо вязать: черную, красную, с надписями у нас нет. Все же ваш заказ весьма необычен. Насколько вам дорог был погибший человек?

– Вообще не дорог. Я вижу эту женщину первый раз, - я снова удивляюсь, хотя мне казалось, больше уже некуда.

Видя мою растерянность, он продолжает.

– Корзина нужна для вас. Я поставлю ее на вашу могилу, поэтому сделайте по своему вкусу.

У меня даже ноги подкашиваются от такого заявления, а в груди начинает колоть. Мужчина отпускает мою руку и идет к столу, пока я пытаюсь прийти в чувство.

– Вы с ума сошли такое говорить? – первой отмирает Лиза.

Поэтому Эмир просил меня остаться дома? Он знал, что мне может угрожать опасность? Если да, то почему он не запер меня дома? Почему?

Сейчас я стою рядом с тем, кто говорит о моей смерти. Нас разделяет всего стол, охранники стоят поодаль. Успеют ли они среагировать? Нет.

Но все же во мне теплится надежда, что этот человек пришел просто запугать меня, ведь он слишком нервничает, а убийца или тот, кто калечит, никогда не сомневается, иначе у него ничего не получится. Я ведь права или снова чего-то не понимаю?

– Что вам нужно? Зачем вы здесь, чего хотите от меня? И главное, что я вам сделала?
– повторяю вопрос подруги, только уже иначе.

Мне правда хочется знать, что вообще происходит. Если уж муж мне не отвечает, может быть чужой человек прольет хоть какой-то свет на всю эту ситуацию?

– Вы - ничего. Да и в принципе, мне никто ничего не делал, но я должен так поступить, обязан. Иначе пострадают мои близкие, а они мне как-то дороже посторонних людей, - немного дрожащим и злым голосом отвечает мужчина.

– Но ведь я тоже чей-то близкий человек, я тоже кому-то дорога, и кому-то важно, чтобы я жила. Никто никому ничего не должен, вы понимаете? Но ваш страх понятен, поэтому прошу, хотя бы расскажите мне, за что я буду страдать. Мне правда интересно.

Но мужчина ничего не отвечает, лишь смотрит на меня с сожалением, и словно просит прощения. Только мне от этого не легче, мне сейчас дико страшно. Я очень зла, и, наверное, даже не на Эмира. В первую очередь на саму себя. Из-за собственной гордости, я не доверилась ему, когда он так меня просил, поэтому получаю жестокий урок от судьбы.

– Но вы понимаете, что мой муж найдет вас в случае чего, и отвечать вам придется уже перед ним? Но это если у вас получится. Все же здесь двое охранников, вы понимаете это? Вам отсюда не уйти, - пытаюсь достучаться до него, объяснить всю ситуацию и убедить его уйти отсюда, но он лишь упрямо мотает головой.

– Пока охранники среагируют, я успею сделать так, что если вы и не умрете, то как минимум станете инвалидом без глаз, с поврежденной дыхательной системой. Ваше существование превратится в ад. А может быть, даже и ваша подруга пострадает.

Господи, в каком он отчаянье. Это самое худшее развитие событий. Пока он в таком состоянии, я ничего от него не добьюсь.

– Мне нужно не так много времени, чтобы навредить вам обеим. Даже если меня схватят, скрутят и я отсюда не уйду, я буду точно знать, что моя семья будет жить, поэтому простите, но нет. Вам не удастся заговорить мне зубы. Лучше даже не пытайтесь. Просто молча собирайте букет, пока мы все ждем телефонного звонка.

– Не надо никого трогать, не надо. Зачем вам это все? Вы ведь не жестокий человек. Я вижу, вам самому неприятно от того, что происходит. Так зачем вам рисковать? Лучше уходите, спасайте свою семью, - хоть и бесполезно, но я продолжаю.

– Моя семья у него. У меня нет выбора. Собирай букет, Снежана, и давай без этих задушевных разговоров. И улыбку на лицо натяни, чтобы не было никаких вопросов.

Нервно переглядываемся с Лизой, и обе не знаем, что делать. Она глазами показывает, что пыталась дозвониться до мужа, но тот не ответил, и поэтому сейчас на экране ее телефона светится надпись: «Конвоир 1», и бегут секунды.

О нашей проблеме в любом случае знают, от этого становится немного легче. Но успеют ли они, смогут ли они? Потому что я вижу, как «исполнитель» что-то держит в кармане толстовки, и даже если кто-то сюда вломится, он успеет достать руку и совершить свое злодеяние.

Глава 25

Эмир

– И что это значит? Я не верю в то, что все так просто. Что будет, если я ей позвоню? Говори правду!
– хватаю Константина и заставляю его подняться, так удобнее. От злости даже приподнимаю его за грудки над полом.

– Ну вот позвони и узнаешь, что будет. А можешь дать телефон мне, и я сам позвоню ей.

– Ты больной, по тебе психушка плачет. Но ты в нее не попадешь, поверь, я сделаю для этого все. Мне не нужно, чтобы ты оттуда сбежал, - между нашими лицами всего считанные сантиметры.

Я не кричу, не срываюсь, просто цежу сквозь тиснутые зубы, а он истерически смеется. Я его совершенно не понимаю.

– А кто сказал, что мне это нужно? Я готов умереть хоть сейчас, - господи, он ненормальный.

Неужели он думает, что это того стоит, тем более, когда его обманывают? Страшно, когда в нашей жизни есть манипуляторы, которые готовы загубить другого, ради достижения своей цели. И страшно то, что все это время он думал, что он кукловод, а на самом деле был марионеткой. И не потому, что его кукловод настолько умен, а потому, что его кукловод умеет дергать за нужные ниточки и мстит куда изощреннее.

– И ты готов умереть за ложь? Мне тебя очень жаль. Какой же ты глупец. Такому не хочется даже правду рассказывать, хотя, тебе она, наверное, и не нужна, потому что если бы ты желала ее узнать, то узнал бы. А так поверил повешенной на уши лапше и рад. Слепая ненависть тебя погубит. Уже погубила.

Выплевываю в него это и бросаю его на пол. Он с кряхтением падает, а потом, когда садиться, смотрит волком.

– Не надо заговаривать мне зубы. Я знаю, что ты можешь подтасовать все факты. Один раз тебе это уже удалось. Тебе ведь плевать на остальных людей. Она из-за тебя умерла. Из-за тебя!

Тихо смеюсь. Как же у него мозги промыты. Мне даже жаль его немного. Брат откуда-то приносит мне стул. Да и еще несколько ребят приносят другие, и все садятся. Оно и хорошо. Как говорится, в ногах правды нет.

– А знаешь, у тебя нет выхода, тебе придется меня выслушать. Верить ты мне не обязан, но доказательства я собрал. И поверь, они подлинные. Папочку я тебе оставлю для изучения, а пока послушай-ка ты одну очень занимательную историю многолетней давности.

Армад передает мне папку, и я аккуратно кладу ее на пол, а потом подталкиваю к нему. Руки у него развязаны, поэтому он спокойно ее берет и начинает листать. Я спокоен и строг, а он в стрессе, в такие моменты люди, порой способны подчиняться командам.