Развод. Вина Тирана

Знаю, что расскажи я тебе об этом, то ты меня отговаривал бы, поэтому я тебе ничего не сказала. Не вини себя ни в чем. Это только я виновата в этом, только моя глупая, слепая любовь. Понимаю, что это неправильно, но как-то так.

Я хочу, чтобы ты жил.

Я не хочу, чтобы ты винил Эмира в том, что случилось. И не потому, что он такой хороший, и я его защищаю, а просто потому, что он не обязан был меня любить. Это я немного сошла с ума, стала им одержима. Прости, что поступаю так с тобой. Но передай, пожалуйста, эту запись в полицию.

Я совершила глупость, написала в записке, что это все из-за него. Я послушала Алевтину, а сейчас жалею. Записка у нее, я ничего не могу поделать, не могу ничего исправить. Но и остановиться, и ничего делать не могу. Я словно под гипнозом, понимаю это.

Ну, это все просто, наверное, слепые чувства. Играя на них, она убедила меня, что если любимого человека не будет рядом, то я не выживу, не смогу, и поэтому я не хочу жить всю жизнь в агонии без него.

Он любит Снежану, а она любит его. Даже если я и заставлю его быть со мной, это ничего не изменит. Он меня не полюбит, а будет лишь волком на меня смотреть. Я буду причиной его разлуки с любимой женщиной.

Что так, что так я не хочу жить, да, поступаю, как слабачка, но это единственный выход. Ладно, что-то я разревелась, не об этом хотела тебе сказать. Мысли путаются, не уверена даже, что говорю связные вещи.

Ты лучший брат на свете. Я люблю тебя, Кость, и мне жаль, что теперь ты останешься, вернее остался совсем один.

Прощай и знай, я все равно тебя любила, и ты, лучший брат.

Прощай.»

С каждым услышанным словом Константина начинает трусить еще больше. Он впадает в панику, в отчаяние, хватается за волосы и оттягивает их явно до боли.

Вот так и завершилась история его сестры. Как жаль, что это видео всплыло только сейчас. Тогда эта история меня особо не тревожила, я ей не занимался, а сейчас приперло, и поэтому я раздобыл все. Не знал, куда это вывернет. Информация про Алевтину вообще стала для меня шоком, я не думал, что она на такое способна. Но вот она, правда. Все вскрылось, и теперь всем нам с этим жить.

– Ты понимаешь, что она тогда использовала твою сестру, а сейчас тебя? Она больная, она одержима, помешана. Но в отличие от твоей сестры, тебе я смогу помочь, пока ты еще ничего не сделал.

Каждое слово дается с трудом, но так правильно. Я должен быть выше всего.

– Если ты все это переосмыслишь, если ты уберешься из страны и больше никогда здесь не появишься, так и быть, я проявлю милость, не трону тебя, и расплату понесет только Алевтина, за все свои злодеяния.

Константин молчит, он не здесь. Нужно привлечь его внимание.

– Ты на это согласен?
– понимаю, что говорю ужасные вещи, и по-хорошему надо было бы засадить его в тюрьму, но почему-то сейчас, глядя на его отчаяние, мне хочется поступить иначе.

Это милосердие. Снежка бы хотела, чтобы я так поступил. Она бы хотела, чтобы я дал ему выбор. И я его ему даю.

Спустя несколько минут, Константин все же немного приходит в себя.

– Я согласен на твои условия. Но я хочу встретиться с ней, хочу посмотреть в ее глаза и плюнуть ей в лицо, высказать все. При таком условии я согласен на все.

Что ж, вполне посильное требование, поэтому я киваю ему. Алевтину все равно сейчас уже явно арестовали, и она сидит в камере. Это вообще не проблема.

– И прости меня, я погорячился, но дай мне телефон. Если я не позвоню, он причинит вред твоей жене. Я не лгу тебе.

Смотрю на него немного с сомнением, а потом понимаю, он сломался, а значит, все прошло успешно. Достаю телефон из кармана и протягиваю ему.

Глава 26

Снежана

– Снежана, - Эмир врывается домой, и не дав мне и слово сказать, сгребает в свои объятия.

В его голосе, в его глазах боль, страх, паника и облегчение. Он не может надышаться мной, не может перестать обнимать, но в какой-то момент все же отстраняется, крутит меня вокруг собственной оси, проверяет на наличие подтверждений.

– Со мной все хорошо, он ничего не успел сделать. Все хорошо, не волнуйся, - пытаюсь успокоить его, но, кажется, сейчас он меня не слышит.

Сейчас Эмир предстал передо мной, как обычный человек, не как машина, способная решать множество проблем, а как обычный человек. Как тот, кто боится, умеет сопереживать.

Пока мы ждали этого чертова звонка в салоне, исполнитель успел многое мне рассказать. Я была в шоке. Эмир никогда мне не рассказывал, что в его жизни происходило, и из-за чего сегодняшнее приключилось.

Когда все происходило, мы уже встречались, но тогда он и словом со мной не обмолвился об этом. Впрочем, как и сейчас. Я лишь помню, что какой-то период времени он был немного напряженный, куда-то периодически пропадал, но все равно каждый день находил на меня время.

Оказывается, вот что тогда происходило. Секрет, который был в начале наших отношений, выстрелил вот так, спустя множество лет. С одной стороны, я его понимаю, но с другой стороны, он ведь мог все равно мне об этом сказать.

Хотя, тут даже Лиза встала на его сторону. Ее слова до сих пор засели в моей голове.

– Ты не умеешь притворяться. Эта Алевтина бы тебя сразу раскусила, и тогда все старания Эмира пошли бы прахом. Я не поддерживаю его методы, но он поступил так, как считал нужным. Ты можешь его не прощать, но постарайся хотя бы понять его.

Вот что она мне сказала. И я честно пыталась понять, я понимаю, в глубине души понимаю, что поступила бы также на его месте. Сейчас мне все видится по-другому. Жаль только, что ничего уже не изменить. Я много дров наломала своей категоричностью.

Ну, это все понимаю головой, а сердцем… мне хочется, чтобы муж извинился передо мной. Мне хочется, чтобы он вымаливал прощение за все. Расскажи он мне все еще тогда, сейчас было бы проще. И да, возможно, расскажи он мне тогда, мы бы расстались, и ничего этого вообще бы сейчас не было, но это все неважно.

Я хочу, чтобы он извинился. Я хочу, чтобы он раскаялся и снова заслужил мое доверие. Вот такие детские капризы. Но да, они у меня есть.

– Как же я испугался. Ты себе не представляешь. Еще и свой телефон отключила, телефоны у охранников забрала. Ты жестокая женщина, Снежка. Я ведь в салон в первую очередь поехал, думал, что ты там. Сотрудницы странные, перепуганные.