Развод. Высекая из сердца

— Слушаю, — номер вроде бы незнакомый, вдруг поставщик какой.

— Я смотрю ты каблука своего усмирить никак не можешь, — буквально плюет в трубку Берестов.

Замираю, стискивая челюсти.

— Насколько я осведомлена, он выполняет все ваши условия…

— Маратик твой не туда смотрит, мало ему было, видимо… — вдох, выдох, Дари.

— Послушай, ты, кусок … — слово даже не подбирается: — Не смей угрожать нам с дочерью, слышишь?! Иначе, я твою без зазрения совести в бетон закатаю, — та злость, что слышится в каждом звуке даже не пугает саму себя.

— А ты тогда муженьку бывшему накажи, чтобы правильно все делал, а то ведь пострадает.

— Пострадает?! — деланно удивляюсь: — То есть уже тех мук не хватает?!

— Дорогая моя, если он думает, что я не осведомлен, что он там мыкается и копает, то он еще наивнее, чем я думал, — усмехается опять демонстрируя свою власть.

Противно до одури, и поэтому тот карандаш, что я сжимаю, ломается пополам с ощутимым хрустом.

— Я контактирую с ним только из-за Арины, поэтому все, что вы сказали мне, сообщите своему будущему зятю!

Отключаю звонок буквально трясясь от страха. Как бы Марат меня не готовил к тому, что этот урод может объявиться, я не была готова. Хотя, да, предупреждена.

И сейчас мне аккурат надо было дать понять, что у нас есть сложности. А даже если засекли, как мы видимся, то это только по причине наличия у нас дочери подростка.

Уж не знаю насколько убедительна я была, но правда, старалась. Набираю Марату следом, смахивая крошки от карандаша.

— Дари, как…

— Он звонил, — бросаю все еще ощущая волну фактически панического гнева.

— Так…тише, милая, — Марат тут же меняет тон на тихий и мягкий.

Прикрываю глаза, зная, что это сработает.

Всегда работало.

— Думает, что я копаю, да? — аккуратно спрашивает, но слышу в голосе настороженность.

— Да, просил передать, чтобы ты правильно все делал.

Слышу усмешку в голосе Исакова.

— Он даже не представляет насколько правильно я делаю.

— Марат, все ведь получится?

— Без сомнения, Моя хорошая, без сомнения.

Твердая уверенность в его голосе заставляет и меня расправить плечи.

— А зачем тебе надо, чтобы он понял?

Он мне объяснял, но я тогда полностью была увлечена новыми веяниями в будущую коллекцию и видимо совсем в астрал ушла со своими юбками и брюками.

— Я уверен, что не будь этой наживки, он бы так спокойно не сидел, шерстил, следил и проверял. Звонок тому доказательство. Я ведь женюсь на его дочери, и эта дочь рассказывает о «замечательной» совместной жизни. Хотя, вспомнить только недавние события, где я не раз говорил о том, что не пойду на это. Берестов из тех, кому важно ощущать свой тотальный мнимый контроль, чтобы даже дышать без него не могли. А дальше уже будет ход, который станет фатальным. Жена, которая якобы не представляет о настоящем положении вещей, однако, средства со счетов тихонечко уже ускользают. К тому же, теперь есть ряд его партнеров, кто будет готов выступить за меня.

Он мне это все рассказывает, а я качаю головой с улыбкой. И вроде бы ситуация не та, но это буквально заводит, господи, боже мой.

— Ты такой мстительный… — выдаю на выдохе.

А Марат на том проводе прямо стопорится на словах.

— Малыш, — рычит, заставляя меня хихикать.

Я не виновата, что все наши разговоры сходятся к этому. Это все его сын.

Но и тот факт, что мы видимся раз в неделю на час не доставляет полного ощущения того, что мы все таки вместе.

— Дари, уже скоро, — шумно выдыхает: — Осталось буквально несколько дней.

— Я зачеркиваю крестиками в календаре, — отвечаю тоскливо.

— Я тоже, родная, я тоже. Мне пора, тут примерка долбанного костюма.

В груди немного колет, но я прощаюсь с Маратом, проявляя всю свою стойкость.

— Мам, — слышу дочь, которая зовёт меня.

Гипс уже сняли, даже чуть раньше, чем мы планировали. Но пока еще она хромает. Однако, уже можно украдкой увидеть, как она разминает ее, чтобы вернуться в гимнастику.

Врач конечно говорил, что это возможно.

Но нужно аккуратно и тихо. Однако, смотря на свою дочь, мне кажется, что с терпением там примерно так, как у ее отца. А это значит, что она уже готова к выпадам и прочим финтам.

— Папа говорил мне, что скоро праздник, — хмурится: — Только я не поняла какой…

О чем я и говорила, ведь не выдержал же.

— Папа твой ни разу не шпион, — усмехаюсь и зову ее к своему столу: — Мы хотели бы, чтобы ты узнала иначе, но так складываются обстоятельства.

— Это из-за того человека, который пытается папину фирму закрыть? — хмуря брови спрашивает дочь.

— Да, Звездочка, но он уже скоро все решит.

Она кивает.

— Это же папа, — улыбается Ариша с теплотой.

— Да, но речь не совсем об этом, — вдыхаю воздух, с Маратом было бы правда легче: — У тебя скоро…будет брат, — замираю в ожидании ее реакции.

Но дочь поворачивается так обыденно, будто я сейчас сказала ей идти обедать.

— Я знаю, Ма, — усмехается так по-маратовски: — Как-то заметила, что папа гладил твой живот, почему-то сразу на это подумала. Да и ты, — оглядывается на корзинку фруктов и печенья на столе: — Столько всего ешь.

— Ах вот значит как, — театрально удивляюсь, но улыбаюсь тут же: — Я рада, что ты так спокойно реагируешь. Обычно детям тяжело поделить родителей.

— Это же здорово, я буду с ним нянчиться, и кстати, почему брат?

— Мне так кажется… — пожимаю плечами с какой-то детской непосредственностью.