Развод. Высекая из сердца

Озвучивает он, заставляя меня кивать и глотать слезы.

Уберечь - это то, чего мы с Маратом сделать не смогли. Упрямством, желанием решать все в одиночку, негласно соревноваться друг с другом степенью своей независимости и стержня, занятые совершенно не теми делами, которые по-настоящему важны.

— Спасибо вам огромное… — шепчу мужчине.

— Дарина, все будет хорошо. У вас иначе просто не получится. Поверьте, я встречал в жизни многих людей и переживал потери, но вы образец стойкости вопреки всему. — он с теплотой озвучивает слова утешения, а я их принимаю.

Потому что отчаянно нуждаюсь. Но тот, кто может мне говорить это бессчетное количество раз вынужден быть вдали и играть долбанный спектакль, чтобы спасти нас.

Прощаюсь с мужчиной, откладывая телефон, а мысли тем временем уносятся туда, где сейчас его мужское сердце наверное также болезненно сжимается, как и мое собственное. Хочется дать ему немножко силы, даже если у самой ее не осталось, и поддержать так, как еще никогда не поддерживала.

Сынок, почти на сто процентов уверена, что это сын, интуитивно, без всяких диагностик.

Знаешь, твой папа невероятный человек. Да, со своими тараканами, но ты даже не можешь представить насколько он сильный. Может быть когда-нибудь тебе доведется услышать о том, на что мы пошли, чтобы дать вам с сестрой счастливую и цельную жизнь….

Глава 40

Марат

— Дорогой мой, привет! — ощущение мерзкое, меня всего колошматит, сердце бешено стучит. Карина открывает мне дверь в свою обитель, стоит, оперевшись о дверной косяк.

На губах победная улыбка, прикусывает их, томно улыбается. Дура непроходимая.

Одета в короткие шорты, топик еле прикрывает грудь, которая вот-вот вывалится из-под плотной ткани. Ждала меня сто процентов.

— Привет, — хриплю, сторонюсь девушку и прохожу внутрь. В голове только мысли о дочери и Дарине с малышом. Прокручиваю всю ситуацию, хочу сорваться и убежать отсюда, не понимаю правильно ли мы все делаем.

Можно ведь было попробовать решить как-то иначе…

Или нельзя.

— Ты голоден? — звучит двусмысленно. Она подходит со спины, обнимает своими тонкими руками за торс. Целует в плечо поверх рубашки, — Как же ты вкусно пахнешь, Марат. Я очень хочу тебя…

Цепенею, понимая, что пускать себя внутрь ее нет никакого желания. Я чувствую, как все тело противится этому.

— Карин, — держусь из последних сил, чтобы не послать и эту идею и девушку куда подальше, — Давай не сегодня. Я устал. Ты, наверно, в курсе, что у меня ребенок в больнице.

— Ой, — она дует губы, — Да, я слышала. Папа рассказал. Мне жаль, Марат, давай я хотя бы тебе массаж сделаю, — и снова проворные руки шарят по телу.

Чувствую себя как на встречи с маньяком.

Вот так обычно выглядят озабоченные мужики, которые пытаются любым способом затащить женщину в постель? Если честно, зрелище жалкое.

— Ничего не нужно, — в голосе появляются нотки раздражения, — Я просто хочу спать.

— Марат, — она перестает вести себя как мартовская кошка, складывает руки на груди и обходит меня, вставая напротив, — Я вот что-то не понимаю… Ты зачем пришел?

— К тебе.

— Окей. Но спать со мной ты не планировал, да?

— Карин, разве ты не хочешь пообщаться для начала? Узнать друг друга получше?

Она улыбается. И я не понимаю, что именно на нее так действует. То ли вся ситуация ее забавляет, то ли мои слова.

— Я не особо люблю разговаривать. Предпочла бы больше, чтобы ты меня раздел. Но ладно, я так понимаю, что ты тонкой душевной организации. Давай поболтаем.

Ее тон жутко выбешивает, внутри кипит котел из ярости и гнева. Ненавижу все, что сейчас происходит.

— Завтра, — огрызаюсь, — Где я могу лечь спать?

— В моей постели, конечно.

Она поднимает свою руку и рассматривает маникюр. Делает абсолютно отравленный вид, словно я глупость спросил. И так ведь очевидно.

— Предпочитаю спать с женщиной после свадьбы.

— Нет, Марат, это ты со своей бывшей такие финты проворачивай. А мне нужно, чтобы мой мужик лежал рядом со мной и до свадьбы, и во время и после. Понятно? Или может быть мне папе позвонить?

Мне кажется только сейчас я вижу ее настоящую. Без всех масок. И теперь она не кажется такой тупой, как раньше. Наоборот же. Расчетливой и продуманной до мелочей. Не удивлюсь, если это был изначально ее план и папеньку на все это науськала именно она.

Только для чего?

— Звони, — закатываю рукава, хмыкая, — Звони, Карин. Думаю ему будет очень интересно послушать, как ты пытаешься затащить взрослого мужика в постель всеми способами. Даже привлекая сюда собственного отца. Потрясающее воспитание, ничего не скажешь.

Я понимаю, что никуда звонить она не собиралась. Брала на понт.

— Окей, — девушка меняется в лице, снова наступает, — Но разве ты не хочешь хотя бы поцеловать будущею невесту?

Встает вплотную, кладет руки на плечи. Я убежать хочу…

Как я Дарине в глаза буду смотреть, если поцелую ее… Я не смогу простить себе этого никогда. Беру девушку за шею сзади, чмокаю в щеку.

— Мы что, в детском саду? — приподнимает тонкую бровь, — Я вот так хочу, Марат!

Она нападает, целует, проталкивая свой язык внутрь моего рта. Я стону от досады и отвращения к самому себе, но она расценивает мой стон как призыв. Опускает руку на ширинку, гладит.

А у меня ноль реакции. Полный штиль.

— Все, хватит. Я правда устал, Карин. В чем проблема понять меня? Я на нервах, у меня дочь в тяжелом состоянии в больнице. А ты тут как… Лезешь ко мне. Будет свадьба, я тебя во всех позах возьму. Окей? Дай мне время прийти в себя.

— Ладно, прости, — и вроде моя эмоциональная речь срабатывает.

Девушка сдается, правда видно, что сильно недовольна.

— Ложись на диване в гостиной, я тебе там постелю. И это… Я люблю тебя!

— Ага, — киваю ей.

Понятное дело, что отвечать не собираюсь. И она это прекрасно знает.

Они хотели свадьбы, она будет. А вот на каких условиях решать мне.

Мы больше с ней не пересекаемся. Карина расстилает мне в зале, а потом тут же исчезает в дверях своей спальни.