Реальная жизнь

Заказав билет для себя и Мингуса, которого оставлять с Хосе смысла все равно не было, Дани тяжело вздохнула, уже заранее предчувствуя все недовольство подростка предстоящей поездкой. До конца его каникул оставался всего лишь месяц, и ему совершенно не хотелось покидать солнечную Калифорнию и, естественно, свою новую подружку на любое, пусть даже самое непродолжительное время. И даже слова о том, что им потом предстоит учиться весь год вместе, вряд ли быстро подействуют на твердо уверенного в своих решениях мальчишку.

Разговор с Хосе тоже будет явно не радостным. И она бы даже попросила его поехать вместе с ней и детьми, но прекрасно помнила о том, что в эти выходные у него должны быть съемки для одного из популярных на кабельном канале сериалов «Натиск». И, с учетом того, что герой Хосе в этот раз оставался в живых, пусть даже и был сильно ранен, он был счастлив. Ему не придется снова умирать на экране. Хотя за прошедшие годы он и стал в этом чуть ли не мастером, но быть живым ему нравилось больше.

Заплакавшая Алексис вырвала Даниелу из собственных мыслей, пытаясь привлечь к себе ее внимание. Сегодня никак не получалось успокоить малышку больше, чем на несколько минут. Она вела себя беспокойно и капризничала без явных на то причин. Смерив у дочки температуру, которая оказалась слегка повышенной, Дани занервничала, не привыкшая к болезням своего ребенка. Алекс росла здоровой девочкой и, несмотря на то, что многие дети в ее возрасте часто болели, к ней это не относилось.

Позвонив маме, Дани подробно описала ей все симптомы и получила вполне ожидаемый ответ – у Алекс режутся зубки. И с одолевающим малышку беспокойством сделать практически ничего невозможно. И это для Даниелы, живущей во все еще чужом для нее доме, с мужчиной, не являющимся отцом Алексис, было немного пугающе. Ведь Хосе не обязан терпеть ее вместе с ее шумными, не дающими ему покоя детьми. Кто знает, на сколько еще хватит у него сил, и когда он выставит за дверь хотя бы младшего Ридуса?

Джойс, успевшая соскучиться по дочери и внучке, предложила по прилету в Нью-Йорк оставить Алекс у себя хотя бы на несколько недель. Поразмышляв всего минуту над высказанным матерью предложением, Дани согласилась. Почему бы и нет? Она редко просила ее о подобной помощи, слишком привыкла справляться со всем сама, но иногда и ей хотелось отдохнуть. Может быть, хотя бы новость о том, что следующие недели их никто не будет будить своим плачем по ночам, обрадует Хосе, и он воспримет ее отъезд в Нью-Йорк более благосклонно?

Вот только сообщить ему об отлете сразу ей так и не удалось. Если Мингуса Дани успела поймать в течение дня и заявить ему о том, чтобы он собирал рюкзак, то Хосе, словно почуяв неладное, успел сбежать из дома по каким-то, явно придуманным, делам.

Ближе к вечеру он вернулся вместе с Софи, о приезде которой он не предупреждал ничего не подозревавшую Даниелу. Оказалось, няню Хосе привез, чтобы устроить романтическое свидание, что сделать в доме, наполненном детьми, было сложно. И она просто не имела права испортить их вечер своими словами о необходимости поездки в родной город для какого-то, даже ей самой непонятного, интервью.

Софи, уже давно имеющая дело с малышами, прекрасно знала, чем помочь Алекс, чтобы ослабить боль во время прорезывания зубок. И Хосе, заверив Дани в том, что нет причин для беспокойства, и что оставить дочку с лучшей няней на свете – это правильное решение, ведь это всего лишь на один вечер, вытащил вяло сопротивляющуюся девушку из дома.

Уморительное кино, ужин в маленьком, но уютном ресторане, любимые Даниелой цветы и отсутствие фотовспышек, обычно сопровождающих ее, когда она раньше была с Норманом – это свидание, правда, стало одним из самых приятных для нее за прошедший год. Никто не дергал их, прося дать им автограф или сфотографироваться. Они никому, кроме друг друга, кажется, не были интересны. Но, черт, почему же тогда, даже находясь рядом с внимательно слушающим ее, улыбающимся только ей и любящим только ее мужчиной, она все равно мысленно возвращалась к тому, о ком, будучи невестой Хосе, уже не должна была даже думать?!

Почему сердце все равно ныло от понимания, что, каким бы замечательным не был прикасающийся к ней Хосе, любит она все равно только мучающего ее Нормана? Только его с его грубыми руками; с его отращенными слишком сильно для съемок волосами; с его вечным синяком под глазом, только успевающим сойти и появляющимся вновь; с его маниакальной любовью к твиттеру и своим фанатам; и с его искренним смехом в глазах и лукавой улыбкой на губах. Чертов идеальный Ридус, разбивающий ее сердце на осколки, умудряющийся склеивать его вновь одним своим прищуренным взглядом из-под опущенных ресниц!

– Дани, так что ты думаешь об этом? – взял ее за руку Хосе, выдернув из воспоминаний о прикосновениях к ней другого мужчины. И, кажется, она абсолютно была не в теме их разговора, потому что непонимающе уставилась на ожидающего от нее ответа мужчину и часто-часто захлопала длинными ресницами. – Ты меня вообще слушала? – нахмурился Хосе, сжав губы и выгнув в удивлении брови.

– Частично, – призналась Дани, пожав плечами и скромно улыбнувшись. – Повторишь? Ради меня?

– Я предлагал тебе поехать вместе со мной в субботу на съемки, оставив Алекс с Софи. Она свободна, я уже у нее спрашивал. Мингус вполне самостоятелен, чтобы побыть в выходные без нас. Главное, чтобы он не разнес мой дом, – добавив в конце, хмыкнул сияющий от того, что его услышали, Хосе.

– Хм… – замялась Дани, пытаясь быстро сообразить, как же правильно рассказать о своей поездке. Ну почему сообщать что-то важное своим мужчинам всегда так сложно? Ведь Ридуса, из-за которого обычно нервничает Хосе, даже не будет в Нью-Йорк в это время. У него съемки в Джорджии, и у Хосе просто нет причин для волнения, но все равно было слишком трудно открыть рот и сказать, что если она куда и поедет, то точно не с ним на съемочную площадку.

– Что «хм»?!

– Мой редактор вынудила меня в эти выходные прилететь в Нью-Йорк, чтобы взять одно очень важное для журнала интервью, – отвела Даниела взгляд от изучающего ее лицо мужчины, по глазам которого легко можно было понять, что он не очень доволен услышанным.

– У них что, больше некому это поручить? Что, ты должна провести в самолете шесть часов ради какого-то придурка? – отодвинувшись от Дани, Хосе сложил руки на груди и насупился, всем видом показывая свое отношение к этой новости.

– Я сама Лидии об этом говорила, но она сказала, что он потребовал именно меня. И я не знаю почему, не спрашивай об этом, – предупредила один из его следующих вопросов Дани, кусая все более розовеющие с каждой минутой губы. У нее не было причин оправдываться перед ним. Это ее работа, которую она любит и которая приносит ей неплохой доход. Но почему-то все равно огорченный взгляд Хосе вызывал в ней желание вернуть его лицу радость и восторг от их, можно сказать, первого настоящего свидания.

– Отлично, – буркнул продолжающий хмуриться Хосе. – И кто этот идиот? Он что, собрался открыть тебе тайны вселенной? И только ты сможешь донести их до людей? Ничего не понимаю!

– Я тоже, но это моя работа, Хосе. Пожалуйста, сделай вид, что одобряешь это, и продолжим наслаждаться вечером. Это ведь всего два дня. В понедельник утром я вернусь обратно. Зато ты успеешь хоть немного отдохнуть от меня и детей.

– Я не устал! Я не хочу, чтобы ты ехала! Тебе ведь придется встретиться с Ридусом, чтобы оставить с ним Мингуса. Я не хочу этого! – устало потер лицо Хосе. Он уже понимал, что не сможет ее уговорить не улетать, но и остановиться тоже не мог. Он не собирался ей когда-нибудь что-нибудь запрещать, но почему-то сейчас никак не мог заставить себя заткнуться.

– Я тоже много чего не хочу, Хосе, – немного повысила голос Дани. Она понимала одолевающие его чувства, но не собиралась постоянно потакать ему, просто чтобы не обидеть. Она не его собственность! – Ты не можешь указывать мне, что делать, а что нет! Мингуса я отвезу к Хелене, если тебе это так интересно. А Алекс к своей маме. Ридуса-старшего в Нью-Йорке быть не должно. А теперь, если ты не возражаешь, я вызову такси, а ты расплатись по счету, – отодвинув стул, Дани встала из-за стола и, кивнув безмолвно открывшему рот Хосе, двинулась к выходу, доставая из сумочки телефон.