Реальная жизнь

Хелена брызгала слюной, доказывая, что Норман весь в расстроенных чувствах, что он не находит себе места, и что она не знает, как смотреть завтра ему в глаза, когда он приедет. Ведь она замечает, что между Даниелой и Хосе что-то происходит. Отмахнувшись от беспочвенных обвинений в ее сторону, Дани разозлилась, указывая на то, что это не имеет никакого отношения к Кристенсен, и уж точно не ей указывать девушке на неподобающее поведение.

Распаляясь с каждой минутой все сильнее, Дани уже не хотела идти на премьеру фильма и позировать перед фотографами, показывая, что у нее все безоблачно, и она наслаждается жизнью. Не хотелось играть на публику, ведь в душе было пусто. Эти непонятные метания Ридуса, когда ей он говорил одно, а на самом деле творил другое, уничтожали любые чувства к нему. Непонятная защита Хелены, которая никогда раньше не полезла бы к ней с советами прислушаться к Норману, удивляла и ошеломляла.

Закончив разговор с Кристенсен, но так и не придя ни к чему определенному, кроме полностью отбитого желания выходить в свет, Дани сообщила об этом Хосе и спряталась в своей комнате. Вышла она оттуда только тогда, когда Мингус постучался и захотел попрощаться с ней перед отъездом.

Премьера, назначенная на шесть часов вечера, должна была затянуться чуть ли не до глубокой ночи, и Ридус-младший уже был не так рад покидать свою маленькую семью. Лишь благодаря воодушевляющим заверениям Даниелы, что с ней и Алекс все будет хорошо, пока он будет развлекаться, он согласился выйти за порог. Дав ему напутствие повеселиться и достать для нее автограф с подписью одного из актеров, Дани захлопнула за ними дверь и включила сигнализацию.

Пропавший в неизвестном направлении еще после обеда Кантилльо, видимо, уже был на ковровой дорожке. Уверенный в себе, наверняка в безупречно сидящем костюме, поражающий умы юных красавиц, жаждущих оказаться в его горячих объятиях. Черт…

Было жутковато оставаться в его доме одной, и даже улюлюкающая на ее руках Алекс не помогала избавиться от чувства, что она больше никому не нужна. У Мингуса есть мать, непостоянная, чаще всего мерзкая, но все же единственная настоящая мать. У Ридуса появилась малолетняя, души в нем не чающая, модель. Просто желающая воспользоваться этим идиотом в своих корыстных целях или действительно влюбленная в него, уже было не важно. А Хосе может скоро надоесть ее присутствие, ведь она до сих пор любит только Нормана, и как это изменить, никто из них не знает.

Уложив дочку спать и настроив радионяню, Дани спустилась вниз и включила какой-то детективный сериал. Вытягиваясь на диване в гостиной Кантилльо с бокалом вина, она пыталась расслабиться, пока громкий топот спустя каких-то полчаса не напугал ее, заставив встрепенуться и подскочить на месте. Если бы бокал уже не был опустошен, то она точно расплескала бы все на бежевый ковер Хосе.

– Балдеешь? – ввалился в темное помещение мужчина, стаскивая тяжелые ботинки и отбрасывая их к входной двери.

– Типа того, – улыбнулась Даниела, вновь откидываясь на спинку дивана. – А ты чего здесь делаешь? Ты уже должен был вышагивать на премьере. Забыл что-то?

– Угу, – активно закивал головой довольный мужчина. – Тебя! Мне нечего там делать без твоей поддержки.

Сделав вид, что она поверила его наглой лжи, Дани призналась самой себе, что была рада такому исходу событий сегодняшнего дня. Провести вечер с человеком, который был и сам не прочь спрятаться от суеты, стало просто подарком для нее.

Пока она хозяйничала на кухне, думая, что лучше подать ему на ужин, Хосе скрылся в своей комнате на втором этаже. Спустя каких-то пятнадцать-двадцать минут он предстал перед ней с чисто выбритым лицом, успев уже переодеться и явно принять душ. Изогнув бровь, Хосе наблюдал за реакцией Даниелы, которая, часто хлопая ресницами и раскрыв рот, так и застыла с тарелкой в руках.

– Ну, как? – почесал свой гладкий подбородок мужчина.

– Кхм… – встряхнула головой Даниела, кажется, чуть не прикусившая язык, когда вновь разглядела его ямочки на щеках. – Освежает, – с трудом выдавила она из себя хоть что-то.

– Освежает? – надулся Кантилльо. – Эй! Что это значит?

– Это значит, что теперь ты выглядишь, как ребенок, – усмехнулась пришедшая в себя Дани и, подталкивая насупившегося мужчину к дивану, поставила перед ним на столик тарелку с ужином. Предлагая ему его же собственное вино, Дани разлила напиток по бокалам и пригубила из своего.

– Вообще-то, это для роли в том сериале, на пробы которого я ходил вчера, – оправдывался Кантилльо, которому уже стало неудобно без этой «защищающей» его лицо чуть ли не вечной щетины.

– Мне, правда, нравится, – мило улыбнулась ему девушка и тыльной стороной ладони нежно провела по его бархатистой щеке. Хосе задержал дыхание, боясь спугнуть ее.

Молчащая радионяня, молчащие телефоны, две бутылки вина и вкусный ужин за просмотром качественного и интересного сериала. А неплохой такой вечер в тишине получился. После первой бутылки Хосе стало слишком жарко и он, чуть приподнявшись с дивана, стянул с себя легкий джемпер, оставаясь в одной тонкой полупрозрачной футболке.

– На что ты смотришь? – ехидно уточнил Хосе, на секунду обернувшись к затихшей в своем углу Даниеле.

– Ни на что, – быстро отвернулась Дани, торопясь скрыть порозовевшие от прилившего к ним жара щеки.

Кажется, вторая бутылка точно была лишней, подумала Дани, но было уже поздно. Она не была пьяна до такой степени, чтобы ничего не понимать и не чувствовать, но мозг был задурманен алкоголем, что точно не способствовало хорошему самочувствию.

Хосе, решивший, что пора заканчивать с поздними посиделками, помог Даниеле подняться на второй этаж и проводил в ее комнату. Отпустив девушку, мелкими шагами семенящую к кровати, Кантилльо мельком глянул на продолжающую мирно посапывать Алексис.

Удостоверившись, что с девочкой все в порядке, он вновь вернул все свое внимание к другой находящейся в комнате девушке. Дани упала поверх заправленной кровати и пыталась без помощи рук снять с себя домашние кеды, что ей вполне удалось с пятой попытки. Нагнувшись, чтобы укутать ее свободным концом покрывала, Хосе не удержался от того, чтобы не прикоснуться губами к ее пылающей щеке.

Дани приоткрыла глаза, осторожно поднимая взгляд на нависшего над ней мужчину. Проведя язычком по дрожащим губам, она облизнулась, будто приглашая его. Нет времени на раздумья: резкий рывок, и он накрыл ее губы своими, терзая и жадно целуя, наслаждаясь этим подаренным ему непонятно за что мгновением. Даниела вся сжалась под Хосе и не особо активно отвечала ему, но жажда мести Ридусу, усиленная приличной порцией алкоголя, сделала свое дело. Поддавшись его ласкам, она выгнулась навстречу его горячим и сильным рукам, исследующим ее тело.

Оглушительный шум на первом этаже, веселый голос Мингуса и уставший голос Хелены означали, что они вернулись. Оттолкнув Хосе, не ставшего настаивать и все еще помнящего свою прошлую ошибку, Дани сползла с кровати. Принимая вертикальное положение, она, на ходу вытирая губы, рванула прочь от так желающего ее мужчины, которому она уже была готова сдаться.

– Прости. Я не могу, пока…

Сбегая вниз к зовущему ее подростку, Дани прокручивала в своей слегка затуманенной голове все произошедшее и обещала себе, что это не должно повториться.