Реальная жизнь

На секунду оторвавшись от проводимой с сыном ярой дискуссии, Ридус взял Дани за руку и переплел с ней пальцы, согревая ее, как обычно, замерзшую даже в самую жаркую погоду, и шепча на ухо:

– Я люблю тебя!

– И я тебя! – непроизвольно вырвалось у нее то, что она не говорила ему уже, наверное, целую вечность. Слыша собственный дрожащий голос и понимая, что она не сдержалась, Даниела зажмурилась, не решаясь приоткрыть веки и взглянуть на застывшего на месте Нормана, затормозившего и ее.

Он стоял с открытым ртом и ловил им воздух, как рыба, выброшенная на берег, боясь нарушить эту минутную идиллию любым движением или словом. Умчавшийся вперед Мингус только спустя минуту заметил, что за ним никто не идет, и что взрослые, до этого еле ползущие за ним, вообще отстали.

– Вы чего застряли? – вернулся к ним мальчишка, хмурясь и собираясь снова вмешаться в их отношения. – Опять ругаетесь? Дани, чтобы папа ни сделал, он любит тебя. А ты отец, уже давно должен был понять, что кроме тебя, Даниеле никто не нужен, и вся твоя ревность была надуманной.

– Все в порядке, Мингус, – откликнулся пришедший в себя старший Ридус и, крепче вцепившись в ладонь Даниелы, еще более уверенно потянул девушку за собой.

Ни разу за весь ужин они больше не подняли затронутую чуть ранее тему, но Норман не отходил от Дани ни на шаг, желая находиться как можно ближе. Короткий звонок Эрике, занимающейся малышкой Алекс, успокоил тревожащуюся за дочь Даниелу, будто даже расслабившуюся после хороших новостей от няни.

Наблюдающий за ними со стороны Мингус не понимал перемены в настроении обоих взрослых, но был рад тому, что происходило у него на глазах. Может, они забудут все свои размолвки, и Дани даст его отцу еще один шанс на исправление? Тем более что к ней снова вернулся так идущий ей румянец. И его причиной наконец-то был не только Хосе, а провинившийся в недавнем прошлом Норман.

Не дожидаясь от отца команды «спать», Мингус, залпом опустошив запотевший стакан с колой и чуть не давясь запиханным в рот огромным куском пиццы, помахал испуганным из-за его резвости родителям и быстро занял одну из спален. Ему не терпелось оставить их наедине, надеясь, что эта поездка принесет в их дом прежнее счастье и вернет Даниеле улыбку и спокойствие.

Убирать со стола под пристальным взглядом Ридуса было нелегким занятием, но Дани успешно справилась с этим, и лишь только огнем горящие щеки выдавали ее волнение. Оставаться с мужчиной в комнате один на один она не хотела и думала сама лечь в той спальне, в которой скрылся проворный Мингус, но не успела. Неожиданный звонок сотового в такое позднее время напугал Дани и, вынув его из кармана, она, мельком взглянув на экран, приподняла в удивлении бровь, но ответила на входящий вызов. Чтобы не раздражать напрягшегося Нормана, решившего прислушаться к ее разговору, Дани, извинившись, удалилась в ванную комнату.

Хосе на другом конце провода с особым оживлением интересовался проведенным днем, осторожно выяснял, когда она вернется, и все ли у нее хорошо. Получая на свои вопросы односложные, но исчерпывающие, по ее мнению, ответы, которые Дани пыталась ему дать, он не был доволен, но тут же переключался на новую тему. Рассказ о втором туре кастинга и о том, что его все-таки выбрали на эту роль, занял у Кантилльо почти пятнадцать минут, которые девушке пришлось провести, сидя на неудобном и холодном бортике ванны. Она просто не могла прервать его восторженные речи, ведь, судя по его голосу, ему так было важно разделить с ней это.

Потеряв счет времени, и уже переместившись на напольный коврик, Дани устало прислонилась к стене, делая вид, что слушает и вникает в то, что ей вещает разошедшийся Хосе. Создавалось ощущение, что он просто боится повесить трубку и тем самым дать Дани возможность оказаться в объятиях ее мужчины. Поняв это только спустя почти полчаса, Даниела пообещала Хосе, что все ему распишет в красках, когда вернется, и что один из ближайших вечеров она посвятит ему, вежливо попрощалась и, пожелав спокойной ночи, отключилась. Наскоро принимая душ и улыбаясь самой себе, Дани прокручивала в голове шутки, которые ей успел наболтать радостный Хосе. Выйдя из своего заточения, она наткнулась на хмурого Ридуса, сложившего на груди руки и восседающего на кресле напротив.

– Я думал, ты сбежала через окно, – раздался его тихий голос.

– Ты слишком много думаешь, Норман, – мягко подколола его Дани, не желая развивать ни к чему не ведущую тему. – Давай ложиться спать.

– Дани…

– Я устала и, если ты не возражаешь, то с большим удовольствием сейчас забралась бы под одеяло и уронила голову на подушку.

– Как скажешь, – притворяясь, что он согласен на все, только бы она больше не злилась на него, Норман сам проследовал в ванную, зная, что если он не перестанет сейчас думать о звонке от Хосе, то взорвется. Холодная вода помогла немного остудить его пыл, но выйдя в тот момент, когда Дани раздевалась, меняя дневную одежду на кружевную короткую сорочку, он ощутил, что жар вернулся к нему.

Она здесь, его любимая девушка рядом с ним, так же, как и когда-то, но он не знает, что сделать, чтобы это не вызвало в ней отторжения, и чтобы она не бросилась прочь отсюда. Раньше ему стоило просто подойти, обнять и поцеловать, и она таяла в его руках, позволяя делать с собой все, что ему заблагорассудится, а теперь? Вдруг оттолкнет? Хотя днем этого не случилось, но обстановка изменилась… Но ведь она сказала, что любит, значит, она все еще его… До чего же вся эта ситуация напрягала его, как же все было не просто с ней.

Дани не сразу заметила затаившего дыхание Нормана, наблюдающего за ней с довольно близкого расстояния. Обернувшись к своему мужчине, она, стянув с волос резинку, распустила их, позволяя темным локонам рассыпаться по ее плечам.

– Черт! – услышала она донесшееся до нее, почти неслышное, ругательство, слетевшее с губ утирающего вспотевший лоб Ридуса-старшего.

Смутившись его реакции и догадавшись, что, наверное, это движение волосами было лишним, Дани сделала пару шагов и опустилась на кровать, немедленно пряча почти нагое тело под одеяло. Кашлянувший Норман выключил свет и, потратил секунду на размышления о том, где же ему устроиться на эту ночь, на диване или… Стянул с себя джинсы и, пока не последовало никаких возражений, присоединился к отвернувшейся Даниеле.

Прижавшись к ее спине, он сразу дал ей понять, чего хочет его тело, и что противиться своим желаниям у него больше нет сил.

– Дани, я… – выдохнул Норман ей в затылок, сжимая зубами кожу.

– Тсс, – отстранившись и повернувшись в его руках, она приложила пальчик к его губам. Кивнув и поддавшись его ласке, она словно дала разрешение на более решительные действия. Сложно было видеть в его глазах тоску и хотелось заменить ее другим, абсолютно иным чувством.

Засыпая на все еще тяжело вздымающейся груди вырубившегося Нормана, Дани слушала его сердцебиение и жалела о том, что они оба так отдалились и дали другим людям возможность вторгнуться в их жизнь.

Пришедшая давно за полночь смс, уже не удивила ее, потянувшуюся за телефоном и прочитавшую на экране глупые слова Хосе о том, что он охраняет ее сон и не даст никому навредить ей. Отослав ему восхищенный смайлик, Дани убрала аппарат на тумбочку и, накрывшись одеялом с головой, прильнула к Ридусу, даже сквозь сон что-то пробурчавшему и притянувшему ее к себе еще сильнее.

========== Часть 26 ==========

– Что такое любовь?

– Когда ты просто разрешаешь себе быть собой,

и тому, кого любишь, тоже разрешаешь быть собой.