Ребе едет в отпуск

— Невиновные не убегают, — буркнул Адуми.

— Пока не испугаются, — возразил Стедман. — Этот его друг-араб — он из ваших? Может, он агент-провокатор?

— Мы не внедряем агентов, — отмахнулся Адуми. — Вы слишком много смотрели шпионских фильмов, мой друг.

— Все, что может придумать голливудский режиссер, доступно и человеку из разведки, — заметил Стедман. — Этот агент мог даже притвориться, что его ранили.

— О, его в самом деле ранили. Но он жив и может быть допрошен.

— Думаю, его уже допросили, — подал голос ребе.

Мужчины повернулись к нему, а Гиттель замерла.

— Что вы имеете в виду?

— Если бы его серьезно ранили, — начал ребе, — вы бы немедленно его допросили, чтобы убедиться, что он все сказал, прежде чем умрет. А если бы его ранили не очень серьезно, вы бы не ждали, пока он окончательно поправится. Так что полагаю, вы его допросили, и он вряд ли указал на Роя, иначе бы вы не упомянули о переходе границы, нашлось бы обвинение посерьезнее.

Гиттель бросила уборку, одобрительно кивнула племяннику и опустилась в кресло. Адуми тоже посмотрел на него с уважением.

— Не знал, что американские раввины способны на такое, — сказал он. — Я не говорю, что вы неправы. — Он минуту подумал. — Но допрос пока продолжается…

— Конечно, — горько хмыкнул Стедман. — Прежде чем вы возьметесь за араба, он угадает, чего вы от него хотите.

— Здесь мы не работаем подобным образом, — сердито оборвал Адуми.

— Так работает любая полиция, только стиль разный, — тихо заметил ребе. — Не знаю, что побудило Роя покинуть Иерусалим. Может, его уговорил друг-араб, а того, в свою очередь, напугали ваши люди. А может, у него своя причина. Но если то, что Рой уехал — преступление, оно не серьезное. Нельзя же держать людей, как за железным занавесом. Вы просто просите их заполнить определенные бланки и провести ряд процедур, если они хотят уехать. Так что все, что у вас против него есть, — это то, что он не прошел официального оформления. А что за это полагается? Небольшой штраф? Несколько дней в тюрьме? Значит, вы держите его еще за что-то. А это может быть только взрыв. Если можно доказать, что он не имел к нему отношения…

— А как вы это докажете? — вызывающе спросил Адуми.

Ребе бросил на стол номер «Хаолам».

— Вот доказательство. Вы это видели?

Адуми взглянул на снимок.

— Видел. Вы говорите, здесь доказательство того, что парень этого не делал? — Он взял журнал, и все молчали, пока он изучал фотографию. Потом вышел из комнаты и через минуту вернулся с лупой. Гиттель и Стедман перегнулись через стол, чтобы взглянуть на снимок, но когда хозяин вернулся, снова выпрямились. Он исследовал с помощью лупы каждый дюйм, а они молча ждали. Наконец Адуми отложил лупу и журнал и вопросительно взглянул на ребе.

— Доктор посетил его и заставил лечь в постель, — начал ребе. — Он сказал, что, видимо, Мевамет встал, чтобы выпить из бутылки на камине.

— И что?

— Посмотрите: он так держит бутылку, что не мог бы из нее налить, — объяснил ребе.

Адуми вновь взглянул на обложку.

— Если бы он наклонил бутылку, она бы упала, — сказал ребе.

— Так, может, он собирался взять ее в постель, а потом оставить на полу и изредка отхлебывать, — предположил Адуми.

Стедман и Гиттель взглянули на ребе, а тот покачал головой.

— Нет, он не собирался этого делать. Бутылка хранилась на полке. У вас с ним одинаковые квартиры, и полка вот такая, — он подошел к полке и встал рядом, — она ему по плечо. На фотографии он держит бутылку большим пальцем вниз, как булаву…

— Булаву? А, понятно.

— Так что он не мог снять ее с полки таким образом, не вывернув руку и плечо. Вы выше, чем он, и то так не сможете.

Адуми встал и подошел к полке, чтобы попробовать.

— Ладно, — сказал он. — Так почему…

— Почему он ее так держал? Чтобы использовать как оружие, конечно. Значит, в комнате был кто-то, кого он собирался атаковать или от кого собирался защищаться.

— Но…

— И это был не Рой, потому что когда он туда пришел, доктор как раз уходил и захлопнул за собой дверь.

— Он мог прийти потом и войти…

— В запертую дверь?

Лицо Стедмана расслабилось, он улыбнулся, Гиттель тоже улыбнулась и одобрительно кивнула.

— Но послушайте… — Адуми был взволнован, — если дверь была заперта и никто не входил, не надо было вооружаться бутылкой. Что значит: он ее так держал для других целей.

— Если не для кого-то, кто приходил раньше, чем заперли дверь.

— Но это смешно. Приходил только врач, а зачем против него вооружаться?

— Почему бы не спросить его самого?

— Он уехал. — Адуми в раздражении прикусил губу. Затем его лицо прояснилось, он улыбнулся и снова сел. — Все очень интересно, но не по делу. Этот человек погиб от взрыва…

— Откуда вы знаете? — спросил ребе. — На фотографии видно, что он погиб от удара в висок. Его могли толкнуть, он ударился о тот же камин…

— Да, и то же самое могло произойти от взрыва. — Адуми вновь успокоился и перестал сомневаться. Его голос звучал иронично. — Вы думаете, после его драки с доктором кто-то положил бомбу на подоконник? Удивительное совпадение, не так ли? И более того, — торжествующе добавил он, — мы в основном интересуемся этой бомбой, а вы не доказали, что ваш парень не мог вернуться и подложить ее.

— Как вы сказали, это было бы удивительное совпадение, — ответил ребе. — Вернее всего, Мевамета убили ударом по голове, и именно убийца подложил бомбу.

— Зачем? Зачем ему было взрывать Мевамета, если он его уже убил?

— Зачем? — переспросил ребе. — Потому что каждый может убить ударом по голове, и каждого можно заподозрить. Но бомба — это террористы, а те обычно берут ответственность на себя.

— Но вы предположили, что убил доктор Бен Ами. Где он взял бомбу, может, в своем чемоданчике?

Ребе казался встревоженным.

— Я здесь недавно и не знаю, что возможно, а что нет. Но в стране идет война. Мне кажется, что бомбы или же взрывчатку не так трудно спрятать. Гиттель говорила, что доктор Бен Ами устроил вам эту квартиру, так что он может быть связан с домовладельцем…

— Это его брат, Фил Резник, — вставил Адуми. — И что?

— Ну, домовладельцы всякие бывают, — продолжал ребе, — и я думаю…

— Что он пошел к брату и взял пару шашек динамита? — Адуми рассмеялся. — То есть Фил Резник дал брату динамит для экспериментов, — продолжал он с сарказмом, — или же доктор Бен Ами побежал к нему домой после того, как убил Мевамета, взял динамит, присоединил часовой механизм и побежал взрывать?

Он посмотрел на Гиттель и Стедмана — те были в растерянности. Его тон изменился, и он продолжал более мягко:

— Хорошая версия, ребе, но на самом деле это была не бомба, а специальное устройство, которое обычно используют террористы. Оно выглядит как пластмассовый радиоприемник. Мы давали его описание в прессе… — Он заметил, что ребе не слушает, а смотрит в потолок.

— Резник, Резник, — бормотал ребе. — Да, точно… — он подался вперед. — Когда мы ходили к Мевамету — Дэн с сыном и я, — он рассказал нам историю о том, как его чуть не убил некий Разников.