Ребе едет в отпуск

— Потому что там был Рой! — воскликнул ребе. — Когда он уходил от Мевамета, то встретил Роя. Смерть, очевидно, была случайной, но все же в результате насилия. Началось бы расследование, кто бы ему поверил? Он закрепился в Израиле, пользовался уважением и почетом, а если бы полиция начала копать, все пропало. Если ничего не предпринять, тело нашли бы на другой день, Рой бы заявил, что видел доктора выходящим из квартиры. Но потом он вспомнил о бомбе и решил разыграть теракт, так как знал, что террористы тут же возьмут на себя ответственность. И вообще, они же подложили бомбу! Так что он ее снова зарядил и положил на подоконник Мевамета.

— Но он подвергал риску Сару, — возразила Гиттель.

— Разве, мистер Адуми? — спросил ребе. — Описание бомбы в газете показывает, что она была ограниченного радиуса действия и силы.

— Это правда, — подтвердил Адуми. — Конечно, был шум от взрыва, но он дал ей снотворное. Она проснулась и снова заснула. Бедный мерзавец — не могу не жалеть его. — Он встал и принялся ходить по комнате, а трое собеседников молча следили за ним. — Возможно, с Абдулом мы не продвинулись, так как занимались Меваметом. Если бы мы изменили порядок допроса… — Он замолчал и повернулся к Стедману. — Мне… мне очень жаль. Иногда мы ошибаемся… понимаете… это все для блага государства…

— Понимаю, — кивнул Стедман. — Я на вас не в обиде.

— Спасибо. — Адуми робко улыбнулся. — И ваш сын действительно виноват во взрыве — тем, что был там. — Он неуверенно взглянул на гостей. — Ребе, хочу поблагодарить вас, и тебя, Гиттель, что привела их сюда… Я…

— Тебе следовало знать, Авнер, — огрызнулась она, — что сын такого человека, как мистер Стедман, не может быть замешан в теракты… Тем более он друг моего племянника.

— Мне… Мне следовало знать.

Она пристально посмотрела на него, потом на племянника и на его друга — оба улыбались.

— Мужчины! — фыркнула она, направляясь к двери. — Что, нам здесь сидеть весь вечер, а Мириам будет гадать, что случилось?

Ребе и Стедман послушно последовали за ней в машину.

Глава 50

— Они улетают в понедельник, — сообщил ребе. — Дэн говорит, что заедет завтра попрощаться.

— Но почему Рой не может закончить учебный год? — спросила Мириам.

В квартире они были одни: Гиттель ушла с Джонатаном в парк. Ребе пожал плечами и не сразу ответил, а сначала пошел к плите, налил себе чашку чая, вопросительно посмотрел на жену и налил еще одну. Потом обе чашки поставил на стол.

— Так будет лучше, я думаю, — сказал он лишь после того, как отхлебнул чай. — У парня с самого начала все шло не так, да еще этот ужасный случай. Не думаю, что ему удастся хорошо доучиться. К тому же существует опасность со стороны арабских друзей Абдула, ведь они не знают всей истории, а видят только, что Рой и Абдул уехали вместе, и теперь Рой свободен, а Абдул под следствием.

— А Дэн?

— В данной ситуации он не сможет уехать один.

— Но его книга?

— Так он вернется попозже. А может, у него уже достаточно материала, чтобы сесть и написать ее. — Он осушил чашку. — В конце следующей недели будет уже три месяца, как мы здесь. Надо подумать…

— О, но Гиттель сказала, что говорила с мадам Клопчук, и та не возражает, если мы побудем еще.

— Нет, я не имел в виду квартиру, — ответил ребе. — Я хотел сказать, что надо думать о возвращении в Штаты.

— Да? — Она сдержала удивление, ожидая объяснений.

Ребе был поражен.

— Здесь, в Израиле, никому не нужен лишний раввин, разве ты не понимаешь? Врач едет туда, где болезнь, а раввин — туда, где он нужен.

— Но ты собирался оставить раввинство и жить здесь.

— Знаю, — печально кивнул он. — Это мечты, они возникают у каждого, кто по работе несет ответственность за людей. Но рано или поздно мечты кончаются и наступает реальность, надо возвращаться к прежним занятиям.

— Неужели дело Роя так на тебя подействовало?

— Полагаю, оно помогло мне определиться с решением, но я пришел к нему давно. Ты знаешь, какое-то время я пытался сделать выбор, еще до нашего приезда.

— А потом заразил этой идеей меня…

— Я отчасти надеялся, что ты станешь возражать. Так было бы легче. Но я рад, что ты не возражала, потому что это должен решить только я.

В дверь постучали, она открыла, и вошли Джонатан и Гиттель.

— Я играл в футбол, — закричал Джонатан. — Правда, Гиттель? Скажи им. Там были ребята, и я играл с ними.

— Замечательно, — сказал отец.

— Он заправский футболист, — похвалила Гиттель.

Ребе взглянул на часы.

— Как поздно! Пора в синагогу на «Havdalah» [20] . Хочешь пойти со мной, Джонатан? Тебе надо переодеться.

— Ладно, я быстро. Подождешь меня? Помоги мне переодеться, Гиттель.

20

Молитва, произносимая на исходе Субботы. (Примеч. пер.)

— Хорошо. Пошли, Джонатан.

Ребе порылся в карманном еженедельнике и сказал Мириам:

— Если мы вылетим в следующий понедельник, то прибудем домой ровно через три месяца со дня отъезда в Израиль. Это хорошо. Может, ты позвонишь в авиакомпанию и забронируешь билеты?

Когда ребе с сыном ушли, Гиттель сказала:

— Знаешь, Мириам, я все собиралась тебе сказать, но не хотела при Дэвиде: Авнер Адуми был им очень поражен, и я тоже. Он здорово помог Стедманам, но помог и Израилю.

— Но не доктору Бен Ами, — ответила Мириам, — а мне его жаль. Ты однажды водила меня к нему, когда я была в депрессии, а он был так добр и помог мне. Что с ним будет?

— С доктором Бен Ами? Ничего.

— Ничего?

— Конечно. Адуми — это не полиция, «Шин Бет» работает самостоятельно. А если ему потребуется доложить наверх, то он просто скажет, что Рой не связан с террористами, и делу конец.

— Но он же не может игнорировать то, что сделал Бен Ами.

— А что он сделал? Давние дела в России? Доказательств нет, только рассказ Мевамета. Когда принимаешь административное решение, всегда кто-то думает, что это относится лично к нему. В любом случае, то, что произошло в России много лет назад, Адуми не касается.

— Но он убил Мевамета, — запротестовала Мириам.

— Да, но твой Дэвид доказал, что это произошло случайно, при самозащите. Так оно и было, потому что Бен Ами не узнал бы одного из тысяч бывших заключенных, но Мевамет мог его узнать. Так что? Он не сообщил о бомбе? Но он пытался, он ее разрядил и позвонил Адуми.

— Но затем он снова ее зарядил и взорвал.

— Это так, но никто по сути не пострадал, потому что Мевамет был уже мертв. Да, он нанес вред дому, но это дом его брата. Нет, я уверена, что Адуми не станет ничего предпринимать. Вот увидите, когда Бен Ами вернется, он сразу продолжит лечить Сару.