Ребекка (другой перевод)
Шрифт:
— Нет, не любила.
— Послушайте, вы, старая дура!
— Она не любила ни вас, ни мистера де Винтера, она вообще никого не любила и презирала всех мужчин. Она была выше этого.
— Ну, хорошо, но она проводила ночи со мной в коттедже и приезжала на уик-энд ко мне в Лондон?
— Ну и что же из этого? Она развлекалась, и это было ее право. А вызывать любовь к себе — это было ее игрой, только игрой, и она постоянно смеялась над всеми своими поклонниками и передразнивала их.
Было что-то страшное и неожиданное в этом потоке слов. Максим, побелел, а Фэвелл глядел на нее, вытаращив глаза. Затем
— Миссис Дэнверс, есть ли у вас какое-либо мнение о том, почему миссис де Винтер могла покончить с собой?
— Нет, — ответила на, — нет.
— Вот, слышите, — сказал Фэвелл. — Это не могло с ней случиться. Она это знает так же хорошо, как и я. Я ведь уже говорил вам.
— Помолчите и дайте миссис Дэнверс возможность обдумать. Я не оспариваю подлинность записки, которую вы мне показали. Она написала вам, находясь в Лондоне, и о чем-то желала поговорить с вами. Если бы мы знали, о чем именно она хотела поговорить с вами, то в этом, вероятно, и было бы все разрешение нашей проблемы. Дайте миссис Дэнверс прочесть записку, может быть, она сообразит, о чем идет речь.
Фэвелл вынул записку и бросил ее на пол к ногам миссис Дэнверс. Та спокойно нагнулась, подняла ее и дважды внимательно прочла.
— К сожалению, не знаю, что она имела в виду. Если бы это было что-нибудь важное, она, несомненно, рассказала бы мне первой.
— А вы видели ее в тот вечер?
— Нет, меня не было дома, когда она вернулась из Лондона. Я провела вечер в Керритсе, чего никогда не прощу себе, пока жива.
— А эти слова «Я хочу вам кое-что сообщить — « вы не имеете представления, о чем шла речь?
— Никакого представления, сэр.
— Знает ли кто-нибудь, как она провела свой день в Лондоне?
Никто не ответил.
— Она была у парикмахера от двенадцати до половины третьего, это я помню точно, так как сама звонила ее мастеру. После этого она обычно завтракала в своем клубе.
— Свою записку она оставила у меня на квартире в три часа (швейцар видел ее), а после этого, видимо, сразу уехала в Мандерли (да еще на предельной скорости).
— До половины второго у парикмахера, затем, положим, полчаса на ленч, значит до двух часов в клубе. А вот где она была с двух до трех часов дня?
— Какое кому дело, чем она занималась в Лондоне? Он была убита, а вовсе не покончила с собой — вот что нас интересует, — снова закричал Фэвелл.
— У меня сохранилась записная книжка миссис де Винтер, — сказала миссис Дэнверс. — Я взяла ее себе на память, так как мистер де Винтер никогда не интересовался ею. Миссис де Винтер была очень педантична, все записывала в книжечку, а выполнение отмечала крестиком. Если вы желаете, я могу принести эту книжечку вам.
— Что скажите, мистер де Винтер? Не возражаете?
— Чего ради я стал бы возражать? — сказал Максим.
Джулиен снова бросил на него искоса взгляд, на этот раз замеченный и Фрэнком.
Миссис Дэнверс вышла и очень быстро вернулась назад, держа в руке красную замшевую книжечку.
— Я была права, — сказала она. — В записной книжке отмечены все ее встречи в тот последний день.
Полковник Джулиен снова достал очки и внимательно прочел записи.
— Да, тут все есть: парикмахер
в 12 часов, как сказала миссис Дэнверс, и сбоку крестик, означающий, что встреча состоялась. Ленч в клубе, и снова крестик. А дальше — Бейкер, в два часа. Кто такой Бейкер? — он взглянул на Максима, а с него перевел взгляд на миссис Дэнверс.Оба отрицательно покачали головами
— И все-таки она записала: Бейкер, а сбоку поставила крестик. Значит, она встретилась с ним, кем бы он ни был. И я думаю, что разгадка всего дела заключается именно в нем. Скажите, он не могла попасть в руки ростовщиков или шантажистов? Может быть, она чего-нибудь боялась, кто-то угрожал ей, запугивал?
— Кого? Миссис де Винтер? — воскликнула миссис Дэнверс. — Она никого и ничего не боялась. Единственная вещь, которая страшила ее, — это мысль о старости, болезни, медленной смерти в постели. Она много раз говорила мне: «Когда я буду умирать, Дэнни, я хочу, чтобы это произошло в одно мгновение, как гаснет свеча, когда на нее дунут. И» единственное, что меня утешало после ее смерти, что она действительно умерла легко и быстро. Говорят, что люди не испытывают страданий, когда тонут.
Она вопросительно взглянул на полковника, но тот не ответил ей и снова бросил испытующий взгляд на Максима.
— Какого черта вы занимаетесь этими вопросами?! — взорвался Фэвелл. — Мы все время отвлекаемся куда-то в сторону. Какое нам дело до какого-то Бейкера? Быть может, он торгует чулками или кремом для лица, Если бы он что-нибудь значил, Дэнни знала бы о нем.
Миссис Дэнверс снов держала в руках книжечку и внимательно проглядывала ее. И вдруг она издала восклицание:
— Послушайте, я нашла фамилию Бейкер и даже номер его телефона: 0488, но нет буквы района.
— Блестяще, Дэнни, — рассмеялся Фэвелл, — на старости лет вы стали настоящим сыщиком. Жаль только, что вы не занялись этим делом год тому назад. Тогда это могло бы нам очень и очень пригодиться…
Номер действительно записан, — сказал полковник, — непонятно только, почему нет буквы. Попробуйте звонить во все районы.
— Это займет целую ночь, но это неважно; даже если счет телефонной станции достигнет суммы в сто фунтов, Макс не будет возражать. Лишь бы оттянуть время. И будь я на его месте, я бы поступил так же.
— Какая-то закорючка стоит перед номером, и она похожа на букву «М.» Мейфер 0488?
— Гениально! — сказал Фэвелл.
— Фрэнк, — сказал Максим, — подойдите к телефону и позвоните по этому номеру, — и он закурил первую сигарету.
Через несколько минут Фрэнк вернулся и сказал:
— Этот телефон принадлежит леди Истлэй, и там никогда не слыхали фамилии Бейкер,
— Попробуем Музеум, — сказала миссис Дэнверс.
— Ступайте, Фрэнк, — подтвердил Максим.
Мы слышали через дверь весь разговор:
— Это Музеум 0488? Скажите, не живет ли здесь кто-нибудь под фамилией Бейкер? Да, я понимаю. А адрес? Да, по очень важному делу. — И через плечо нам:
— Кажется, я нашел его.
(Боже, помоги нам: не дай найти этого Бейкера). Но Фрэнк вошел в комнату с запиской в руке.
— Я говорил с ночным швейцаром из Блумсбери. Там вообще никто не живет, а помещение используется как приемная врача. Доктор Бейкер полгода назад продал свою практику и ушел на покой. Но у меня есть его домашний адрес.