Ребенок для магиссы

На это Эйнар снова усмехнулся.

– Я поинтересовался у деда, - неожиданно заявил мне, не дав высказать то, что я думала о нем в частности и о сложившейся ситуации в целом.
– Он к этому непричастен.

– К чему?!

На миг я подумала, что речь идет о моем бесплодии. О нет, Бешеный Вепрь уж точно к этому непричастен!

– Он не писал вам писем и не требовал расторгнуть нашу помолвку двенадцать лет назад. Дед в таком же недоумении, как и я.

Я уставилась на него, округлив глаза.

– То есть... Выходит нашу помолвку разорвали не МакГорны?

– Нет, Элиз! Мы этого не делали.

– Но тогда кто?!

Задумавшись, склонила голову После встречи с Бешеным Вепрем поверить в слова Эйнара оказалось очень легко. Старый хозяин Твердыни вряд ли был способен на подлог документов и подделку подписей.

Его поприще - убийство врагов клана МакГорнов. Преимущественно, своими руками. Возможно, даже голыми.

– Подозреваю, все провернул твой дядя, - произнес Эйнар.
– Больше и некому.

– Но зачем?! Зачем ему было это делать?
– выдохнула я, потому что и у меня другого объяснения не нашлось.
– Думаешь, дядя захотел таким образом оградить вас от меня? Решил, что нам стоит быть честными и признаться в моем бесплодии?!
– Покачала головой.
– Нет, он сказал мне, что именно вы отказались... Вы больше не захотели иметь со мной дел - а затем показал ваше письмо с подписями. Получается, они были поддельными?!

– Да, Элиз! И письмо, и те подписи были поддельными.

– Значит, дядя убедил сначала меня, а затем послал вам уведомление о расторжении помолвки, сказав, что я решила посвятить свою жизнь магии... Выходит, он все решил за нас!

– Выходит, что так.

– Но зачем?! Зачем ему было это делать?!

Эйнар этого не знал, да и мне оставалось лишь гадать.

Дядя всегда был эгоистом, которого мало интересовало чужое мнение или чувства других людей. С него вполне могло статься и подобное - гоняясь за мировой славой, он мечтал поскорее избавиться от препятствия в моем лице - малолетней дочери старшего брата.

Но он не мог меня бросить, потому что дал неосторожное обещание обо мне позаботиться. Это его порядком тяготило, и он постоянно мне выговаривал, что ребенок сковывает его по рукам и ногам.

К тому же дядя много раз твердил, что только магия способна принести счастье, и семья для мага - это лишние хлопоты, которые отвлекают его от цели. Конечно же, сам он был не женат и относился к брачным узам презрительно. Быть может поэтому он и «позаботился» обо мне на собственный лад?

Выбрал для меня ту же самую судьбу что и для себя. Решил, что мне ни к чему брак с сыном дикого горца из дикого клана МакГорнов, которых он тоже презирал. Причем, презирал открыто, несмотря на то, что мой отец познакомился с отцом Эйнара в столичной Академии Магии и они настолько подружились, что считали друг друга названными братьями и даже решили поженить своих детей.

Вместо этого дядя выбрал для меня служение целительскому Ордену Ирдель. Связался с Великой Магиссой Айрис и, подозреваю, спихнул на нее заботу обо мне, чтобы поскорее развязать себе руки.

Чтобы он мог отдаться своей Великой Цели и поскорее вписать свое имя в историю.

– У дяди всегда были довольно странные понятия о чести, - пробормотала я.
– К тому же ему никогда не нравились ни горы, ни горцы, поэтому он мог... гм... позаботиться обо мне на свой вкус. Выбрать для меня Ирдель, а не брак с тобой. Но это лишь предположение, Эйнар! Подозреваю, мы никогда не узнаем, что его вынудило поступить со мной таким образом.

– С нами, Элиз!
– поправил меня Эйнар.
– Его решение коснулось не только тебя, но и меня. Но теперь пришло время все исправить.

– Разве это можно еще как-то исправить?
– спросила у него.

И тут же испугалась, что он начнет сейчас же что-то мне доказывать и исправлять, а я... Я еще была порядком растеряна и до сих пор не решила, как мне быть дальше.

Повезло, Эйнар МакГорн держал свои руки при себе.

– Ты забыла спросить, - произнес вместо этого, - что получил я, вернувшись с Севера. Ты получила ребенка, Элиз! Робин получил родителей, а мой дед - правнука, о котором давно мечтал.

– Хорошо, - отозвалась я, все еще находясь под впечатлением от дядиного предательства.
– А ты... Что получил ты?

– Тебя, - произнес Эйнар.
– Я получил тебя и считаю это отличной наградой.

Уставился мне в глаза, и я почему-то не смогла отвести взгляд. Не смогла ему сказать, что он меня не получил. То, что мы сейчас вместе, - это лишь стечение обстоятельств, объединившее нас, чтобы защитить ребенка. Потому что наши пути по воле моего дяди разошлись двенадцать лет назад, и я еще не была готова вернуться в прошлое.

Внезапно Эйнар взял меня за подбородок и повернул к себе мое лицо.

Я смотрела на него, завороженная блеском его глаз. Тут Эйнар потянулся к моим губам, но в эту секунду я пришла в себя.

Не далась. Отшатнулась, покачала головой.

– Все будет совсем не так, как ты себе придумал, - сказала ему.
– Даже и не рассчитывай на мою покорность! Да, по твоей воле мне придется какое-то время играть роль твоей жены, но ровно до тех пор, пока все не образуется. Заметь, я сказала «роль», и там еще было про «какое-то время» и «пока все не образуется»... Догадываешься, что означают эти слова?

– Так расскажи мне, - Эйнар явно забавлялся за мой счет.

– Они означают, что между нами не будет ничего, кроме фальшивых улыбок и слов «мой дорогой» на людях. Затем, когда все закончится, я... Я еще подумаю. Серьезно подумаю, Эйнар! Вполне возможно, что уеду далеко отсюда и Робина с собой увезу, и ты не сможешь мне в этом помешать.

На это Эйнар посмотрел на меня с большим сомнением. Вот и я тоже засомневалась. Потому что, так уж вышло, мой сын врос корнями в эту семью, а эта семья считала его своим. Они ни за что его мне не отдадут!

Это не добавило мне хорошего настроения.

– И вот еще, - сказала ему мрачно, - спать я буду в смежной комнате вместе с Робином. Потому что между нами - между тобой и мной!
– ничего не будет.

– Так уж и ничего?
– вновь переспросил он с улыбкой.

– Ничего!
– заявила ему твердо.

Но Эйнар продолжал улыбаться, словно я сказала что-то смешное.

– Вот то, что пришло от твоего дяди, - вытащил из-за пазухи, затем положил на светлый туалетный столик два мятых пергамента.