Ребенок от убийцы брата
Шрифт:
— Как ты на это смотришь, Ксан? — спросил Рафаэль, отвлекая меня от окна.
Повернув голову в его сторону, я согласно кивнула.
— Хорошая идея, по-моему. Рому с собой возьмём или сделаем ему сюрприз?
— Уверен, что мы оба знаем, какую тему для детской он выберет, — ответил Валеев.
Не сговариваясь, мы одновременно выпалили одно единственное правильное слово:
— Самолёты, — и рассмеялись при этом.
В отношении Ромки всё казалось не так трудно… Да и в доме Валеева я почему-то уже не ощущала себя чужой. Наверное, за это я тоже должна была поблагодарить
Ещё в обед он познакомил меня с женщиной, которая присматривала за его хозяйством. Я всё никак не могла понять, как она одна не очень молодая женщина со всем справляется, но Евгения Сергеевна тут же экспрессивно замахала руками, заявив, что она делает лишь легкую уборку. А в основном же просто присматривает за рабочими и уборщиками, которые время от времени обслуживают дом.
Рафаэлю даже еду в основном привозили готовую, из ближайших ресторанов. При этом, когда Евгения Сергеевна мне об этом рассказывала, она почти извинялась. Мол, не любит наш Рафаэль Исламович чужих в доме — вот поэтому и приходится заказывать в ресторанах. А так, другие-то поваров нанимают.
Это был какой-то совсем другой уровень доходов… До меня, это сразу не дошло, а сейчас… сейчас я просто скисла.
Опять же, на город опустились сумерки — и я, прикидывая в уме, как быстро после такого насыщенного дня вырубится Ромка, уже представляла себе всякие ужасы.
Вообще, как это происходит? Он должен мне сказать, что пора «спать», или я должна каким-то образом догадаться сама? Должна ли я сходить в душ до этого… либо только, когда он объявит, что пора в спальню?
Да блин, это нечестно! Даже у книжных героинь всегда имелась какая-нибудь маменька или тётушка, которая должна была просветить невинную девицу насчёт первой брачной ночи. А у нас что?
Я со смехом подумала, стоит ли набрать Евгении Сергеевне (которая уже отправилась домой) или поискать в Яндексе.
Ну не сидеть же мне просто так на диване — и надеяться, что всё обойдется. Хотя… я вот подумала о том, что ещё можно «отпроситься на неделю» — соврать, что сейчас не то время…Но тут же откинула эту позорную мысль. Валеев честно выполнял свою часть договора, значит, мне надо было тоже выполнить свою.
Где-то часов до девяти я продержалась… а потом всё равно пришлось подниматься на второй этаж — Ромка уже вовсю клевал носом. Рафаэль, который сам отнёс Ромку в его комнату, сам уложил его в кровать, повернулся ко мне, спросив, буду ли я сердиться, если он сейчас отъедет по делам.
— Ты не обидишься? — спросил Валеев, что-то внимательно рассматривая на моём лице. — Мне надо пообщаться с боссом наедине. Это лучше сделать безотлагательно.
Обижусь??? Да я готова была в присядку танцевать от радости…. Но я, конечно, сделала строгое выражение лица и медленно покачала головой.
— Нет-нет, не обижусь, — я на всякий случай покачала головой: вот как сильно я не обижусь. — Работа — это святое.
— Тогда ложись тоже, не жди меня. Я буду поздно.
Ой, радость-то какая!!!
Рафаэль
Эта
глупышка даже не понимала, что всё написано у неё на лице. Каждая эмоция, каждая мысль.Моя глупая девочка.
Нет, ну правда… какая из неё кошечка— зайчишка она. Зайчишка, зайчик серенький…
Напевая эту детскую песенку, я спустился по лестнице, тихо посмеиваясь про себя. Пусть сегодня зайчишка спит спокойно… а я пока пообщаюсь с Соболем.
Босс ожидаемо нашёлся у себя дома — в гостиной, окруженный пустыми бутылками. Совсем один, что меня сильно удручало. Соболь даже девок перестал к себе таскать — либо работал как проклятый, либо дрался, либо бухал. И ничего больше.
Заметив меня, стоящего в дверях, Соболев махнул рукой, предлагая присоединиться.
Я прошёл в комнату и сел в соседнее кресло. Мне тут же налили стакан с виски. Мы не разговаривали, до тех пор, пока не прикончили всю бутылку и не начали новую.
— Привез? — спросил, наконец, Соболь.
Я кивнул.
— И как?
— Осваиваются.
Соболев залпом опустошил свой стакан.
И мы опять замолчали — до новой бутылки. Когда он поинтересовался у меня о работе, я всё-таки озвучил то, что мне совсем недавно пришло в голову. Это могло помочь нам выиграть огромную территорию. Возможно, сейчас было не лучшее время для подобных разговоров, но шефу определённо понадобится какое-то время, чтобы всё обмозговать и дать добро… А я уже во вторник возвращаюсь в Москву. Так что времени у нас было в обрез.
— Дим, я тут хотел спросить по поводу Семёнова. Нам бы туда заслать кого-нибудь.
— Кого предлагаешь? — через несколько долгих минут спросил Соболь.
— Пашку.
Соболев, как будто резко проснувшись, вскинул на меня удивленный взгляд.
— Тихого? Раф, они не настолько идиоты, чтобы повестись на такое. Он же преданный пес.
— Согласен, — кивнул я. — Однако я думаю, многие в курсе того, что Тихий периодически приглядывал за Яной. Мы можем пустить слух, что это по его недогляду Яне удалось сбежать.
— Он же возле Яны ошивался, чтобы только пробить, ходят ли за ней кто-то из якутских.
— Так об этом только наши знают. Если скормить Семёнову сказку, что Тихий проворонил Янку — представляешь, какие перед нами перспективы откроются?
Соболь, сделав большой глоток прямо из бутылки, коротко кивнул.
— Идея хорошая. Надо обмозговать.
Покосившись на бутылку в его руке — на саму руку, которая держала бутылку, автоматически отметил, что он по-прежнему носит обручальное кольцо.
Ерунда, на которую я раньше не обращал внимания: мало ли, зачем Соболь до сих пор таскает обручалку. Может, чтобы просто не выставлять семейный разлад перед прессой. Но сейчас — сейчас я понял, что дело совсем не в прикормленных конкурентами журналистах.
— Дим… — я знал, что ступаю на тонкий лёд, но, тем не менее, всё же решился произнести давно мучавший меня вопрос. — Может быть, пора начать искать Яну?
Соболь сначала прикончил полбутылки и лишь после этого отрицательно покачал головой.