Рефрен Феникса

Грейс ударила по крылатой крысе заклинанием и разнесла её на мелкие кусочки. Тесса побежала к Джин и положила ладонь на её окровавленное горло.

Затем Тесса подняла взгляд от неподвижного тела нашей сестры.

— Она мертва, — объявила она, широко раскрыв глаза. — Джин мертва.

Глава 3. Божества, Опасность и Драма

Я поспешила к своей сестре. Тесса крепко вцепилась в безжизненное тело Джин. Она не могла отпустить. Я провела рукой над Джин, пытаясь исцелить её Прикосновением Фейри, но она была уже мертва.

— Прекрати трястись над ней, — отчитал меня Фарис. — Нам надо уходить, пока проход не закрылся.

Я повернулась к нему, зарычав:

— Моя сестра мертва, а ты беспокоишься только о своём дурацком проходе.

— Она феникс. Она снова восстанет. Но у нас нет времени ждать.

— А ты и вправду бессердечный сукин сын, Фарис.

— А ты эмоциональная тряпка. Соберись, Пандора. Работа ждёт, и у нас нет времени на бесполезные слёзы.

— Фарис — бесчувственная задница, но он прав, Леда, — Грейс показала на сияющую завесу магии. — Смотри, проход уже закрывается.

Я видела это. Световая завеса мигала и вибрировала, словно вот-вот погаснет.

И в данный момент мне было всё равно. Конечно, Джин будет жить. Она снова восстанет, и это будет адски больно. Но смысл не в этом. Если кто-то был фактически неразрушимым, это не означало, что ты переставал о нём беспокоиться. Потому что как только ты начнёшь так делать, ты будешь относиться ко всем людям как к разменной монете. Вот в чём вся проблема богов. И демонов тоже. Они ни о ком не заботились. Они не понимали любовь, сострадание и всё, что связывало людей с другими людьми.

— Если мы не сделаем этого сейчас, то какое-то время нам не представится другого шанса, — сказала мне Грейс. — До тех пор, пока луна вновь не станет полной. Разве ты не хочешь узнать, кто посылает тебе эти видения? Разве ты не хочешь выяснить, почему?

Да, я хотела этого. Естественно, я хотела этого.

— Разве это не ты? — я должна была спросить.

— Нет, Леда. Это была не я.

И по какой-то причине я действительно ей поверила.

— Они правы, Леда. Тебе нужно идти, — сказала мне Тесса. — Есть причина, по которой всё случилось именно так; причина, почему мы все пришли на Землю и очутились с Калли. Это всё связано, Леда, и тебе нужно выяснить, почему. Я телепортируюсь с Джин. Я отнесу её домой.

Я поколебалась.

— Джин хотела бы, чтобы ты пошла и разобралась с этим, — сказала Тесса.

Я поднялась на ноги.

— Ладно.

Я присоединилась к Фарису и Грейс у сияющей магической завесы.

— Что это? — размышляла я вслух. — Магическое зеркало, проход в другой мир?

— Не совсем, — сказала Грейс. — Но определённо похоже. Я не думаю, что это ведёт в другой мир — скорее, в секретное место на этой планете.

— Куда бы оно ни вело, это будет работать недолго, — нетерпеливо сказал Фарис.

Когда мы проходили через светящуюся завесу, я обернулась через плечо. Ещё одна крылатая крыса взлетела, попытавшись последовать за нами. Но она остановилась прямо перед самой завесой. Она заскулила, словно хотела пробраться, но не могла. Прибыло ещё больше монстров. Они выглядели раздражёнными из-за того, что не могут последовать за нами. Тесса, державшаяся Джин, исчезла.

— Они унесли ноги, — счастливо пробормотала я себе под нос.

Разрушенный город померк. Мы оказались по другую сторону светящейся завесы, повиснув в воздухе, где нас окружало лишь пустое пространство. Затем из ниоткуда появился торнадо, поглотивший нас. Даже когда мои крылья хлопали с полной силой, противиться диким ветрам было сложно. Я схватила свою кошку Ангел, пока её не засосало в торнадо. Как только я обхватила её руками, из её спинки появились крылышки.

— Ты теперь действительно маленький ангел, — нежно сказала я.

Она открыла рот, мяукнув, но я не услышала её из-за рёва бушующего торнадо.

Этот торнадо утягивал нас вниз. К земле. Очень, очень медленно он оттаскивал нас к парящей платформе в небе. Мои ноги опустились на твёрдый камень.

Парящий остров был размером примерно с футбольное поле; его покрывал асфальт или какая-то схожая субстанция. Я не видела очевидных причин, объяснявших, почему он так парит. Должно быть, магия. Или Магитек.

Казалось, торнадо не влиял на парящий остров. Более того, когда я стояла на этой плоской как блинчик поверхности, этот торнадо ощущался просто как сильный ветер. Я видела, как он кружит со всех сторон. заточая нас в ловушку именно на этом острове. Он сам окружил остров, так что я не видела ничего за его пределами. Моя новая реальность ограничивалась этим торнадо.

И это не был естественный торнадо, который иногда проносился над сушей. Этот вихрь был вызван магией. Как и парящий остров с асфальтом.

Грейс и Фарис тоже осматривались по сторонам. Фарис швырнул в торнадо несколько заклинаний, явно пытаясь пробиться сквозь него, но все заклинания отлетели обратно.

Грейс рассмеялась над его тщетными попытками.

— Такая типично мужская идея — думать, будто всё на свете можно одолеть грубой силы.

Фарис нахмурил тёмные брови.

— У меня много грубой силы.

Грейс снова рассмеялась.

— Видимо, недостаточно.

— А у тебя, полагаю, есть идея получше? — потребовал Фарис.

— Естественно. Мы просто переждём его.

Фарис посмотрел на торнадо, который, похоже, в ближайшее время совсем не собирался замедляться или стихать.

— Это неприемлемо.

— Ты всегда был таким нетерпеливым, Фарис.

— У меня дела. Вот что значит быть на самом деле важным.

Взгляд, которым он наградил её, заставил Грейс хмуро поджать губы.

— Я знаю, что ты пытаешься сделать, — сказала она.

— Молодец.

— И это не сработает. На меня не производит впечатление твое эго, и я не трушу перед твоим бесстыдным высокомерием. И Леда тоже, — Грейс посмотрела на меня.

— Не вмешивайте меня в свои семейные ссоры, — сказала я, не сводя глаз с торнадо. У заклинания должно иметься слабое место. Мне бы только его найти.

— Поздновато тебе оставаться в стороне, дорогуша, — беззаботно сказала Грейс. — Ты, в конце концов, наша дочь и потому находишься в самом центре наших жизней.

Она улыбнулась мне. Выражение на лице демоницы выражало откровенно слепую любовь. Если честно, это пугало до чёртиков.

Но Фариса это заставило рассмеяться.

— Игра в материнство её не одурачит, Грейс.