Регина

– О каком преступлении идёт речь? Вы стали свидетелем нарушения закона? Не бойтесь, расскажите всё без утайки: правоохранительные органы смогут вас защитить, - из уст крупногабаритного дядьки подобное обещание звучало внушительно.

Матильда смущенно улыбнулась, кажется, она поняла о чём я говорила и в какую теперь неудобную ситуацию попала, потому что, судя по реакции собравшихся, они сюда пришли совсем по другому делу. Осознав всё это, я стала стремительно краснеть.

– Девушка, не молчите, - поторопил меня полисмен. А учителя взволновано уставились на меня в ожидании ответа.

– Я ...

– я беспомощно посмотрела на маму.

– Господин капитан, вы уж извините, но, Региночка не так поняла ситуацию и сейчас рассказывает про совершенно другую историю - про ссору со своими подругами. Так ведь дочка?

– Какими подругами?!
– возмутилась было я, но была остановлена суровым взглядом матери.
– Ах, да с подругами, - исправилась, всё ещё ощущая на себе мамин предостерегающий от глупостей взгляд.
– Я поссорилась с подругами, - слово "подруги " по отношению к парочке этих волчиц мне далось с трудом.
– Поэтому я так удивилась, когда увидела дома учителей и вас, зачем из-за таких пустяков как девчачья ссора беспокоиться школе и полиции?
– я выдавила из себя беззаботную улыбку, надеюсь, что она выглядела беззаботно, а не как оскал.

– Это правда?
– сурово вопросил полицейский, сразу обращаясь к нам обеим - ко мне и маме. Мы усиленно закивали. Мама как-то незаметно оказалась рядом со мной и взяла меня под руку.

– А зачем вы всё-таки пришли?
– спросила я. Мама шикнула на меня, но я проигнорировала.

– Девочка должна знать, - встал на защиту моих интересов человек в форме. Дождавшись маминого кивка, он продолжил:

– Дело в том, что в городе происходят убийства, очень жестокие убийства, девушек твоего возраста.

– Что мы стоим?
– спохватилась матушка.
– Давайте присядем,- очень кстати она об этом вспомнила, потому что от услышанных новостей мне поплохело. Или причиной был просроченный сырок, который мне дали на сдачу в магазине?

Теме не менее все расселись, кто на диван кто на кресла. Нам с мамой досталось одно кресло, я присела на подлокотник.

– В связи с этим, - продолжил прерванный полисмен, - мы делаем обходы школ, с целью предупреждения учеников о необходимости соблюдения повышенных мер безопасности,- он замолчал.

– И?..
– подтолкнула я его к продолжению мысли, потому что он явно не закончил.

– А вы у нас особый случай - вы единственная человеческая девушка, обучающаяся в школе оборотней, поэтому к вам повышенное внимание.

– А, это если вдруг меня съедят, вы сразу найдёте наглеца, покусившегося на моё тельце?
– сыронизировала я.

– Не смешно, - полицейский не оценил моей шутки, и добавил, совершенно меня добив: - Потому что трупы обгладывают.

Мне поплохело уже по-настоящему.

– Регина здесь находится в безопасности, - быстро вмешалась Матильда.
– Она под защитой главы общины и его семьи.

– Всё равно, - веско продолжил полисмен, и я поняла, что он человек, а не волк, иначе не демонстрировал так явно своё недоверие к авторитету вожака (я только недавно узнала, что наш сосед - вожак, так они называют своего главного. Интересно, почему он поселился на окраине?), - Регина должна соблюдать повышенную осторожность, потому что все...

– тут он был резко перебит моей матерью.

– Не хотите чаю? Какой вы предпочитаете: чёрный, зелёный, с бергамотом? Или любите кофе? Я сегодня испекла чудесные булочки, не хотите отведать?
– строчила она как из пулемёта, не давая человеку в форме и слово вставить.

Ей на помощь пришла Матильда.

– Думаю, девочка не нуждается в дополнительных подробностях. Она уже поняла, что надо быть осторожней. Считайте, что ваш долг выполнен, поэтому можно и чаю выпить. Выпечка госпожи Снегирёвой действительно бесподобна на вкус.

Под напором с двух сторон полисмен сдался и больше не возвращался к теме убийств. А я наоборот заинтересовалась, что же он хотел такое сказать, но мама его заткнула?

– Мам, что он хотел сказать?
– спросила я маму первым делом, когда все ушли.

– Хотел поделиться подробным описанием того, что произошло с жертвами, чтобы ты сильнее впечатлилась и была более осторожной, - с улыбкой ответила мать, но я не поверила её объяснению.

Матильда, проводив полицейского и учительниц, вернулась. Я обмерла в страхе, думая, что сейчас она всё выскажет на счёт моей выходки с перцем. Но она начала с мамой какой-то бытовой разговор, о помидорах, собирается ли мама ставить теплицу, участок же большой.

Я не выдержала напряжения первая, поёрзав на диване и собравшись с силами, я спросила:

– Матильда, почему ты ничего не говоришь на счёт девочек, - я неловко замялась,- которых я обсыпала перцем?

– Проблема решена, о чём ещё речь? Компенсация их семьям выплачена.

– Какая компенсация и кем выплачена?
– дрогнувшим голосом переспросила я.

– Ты находишься под ответственностью нашей семьи, - напомнила прекрасная Матильда, сейчас больше напоминавшая суровую королеву, - следовательно, за твои действия на территории общины отвечаем мы.

"А, значит, если бы я их обсыпала у себя во дворе, никому бы не пришлось отвечать? " - промелькнула мыслишка.

Так, стоп, Регина, не о том думаешь. С чего это вдруг кому-то кроме меня и моих родителей отвечать за меня? Этот вопрос я и задала Матильде.

Та ответила просто:

– Согласно законам нашей стаи.

Новая информация нисколько не прояснила ситуацию, а наоборот ещё больше запутала меня. Я беспомощно посмотрела на маму, та легкомысленно отмахнулась:

– Не забивай себе голову тонкостями правовой системы общины.

– Мам, но они же выплатили какую-то компенсацию!

Обе женщины заговорщицки переглянулись и рассмеялись.

– Опять у тебя от меня секреты, - я обиделась, собралась было встать и уйти, громко хлопнув дверью, но мама удержала меня за руку.

– Не обижайся милая, мы просто с Матильдой поспорили за какое слово ты зацепишься.

– Это не ответ на мой вопрос, - строго заметила я.

Тут слово взяла Матильда.

– Девочки спровоцировали тебя, за то и поплатились. Они были предупреждены вести себя прилично, но проигнорировали при... просьбу, - она за-пнулась на последнем слове.
– Сегодня вечером они придут извиняться.